Протокол «Сигма» - Ладлэм Роберт (бесплатная регистрация книга .txt) 📗

Внезапно из горла Лаэммеля вырвался странный хриплый выдох, и в лицо Бену полетели теплые темно-красные мелкие брызги. Шею человека, к которому он обращался, пробила пуля. Неужели Бен каким-то образом не справился с оружием, нажал на спусковой крючок, даже не заметив этого? Впрочем, вторая пуля, ударившаяся в стену в нескольких дюймах от его головы, сразу ответила на этот вопрос. Поблизости затаился наготове стрелок.

О, Христос! Только не то же самое снова!

Пока охранник еще падал лицом вперед, Бен пустился бежать по сырой аллее. Он услышал хлопок, как будто кто-то выстрелил из игрушечного ружья, затем грохот металла, и на большом мусорном баке, стоявшем слева от него, появилась похожая на оспину вмятина с дыркой в середине. Значит, стрелок находится справа.

Почувствовав прикосновение к плечу чего-то горячего, он поспешно нырнул за бак: конечно, это лишь временное убежище, но в шторм любой порт годится. Краем глаза он увидел, как прочь метнулось что-то маленькое и темное – крыса, напуганная его появлением. Ходу! Оштукатуренная стена, отделявшая двор банка от двора соседнего дома, доставала ему до плеча. Бен засунул револьвер за пояс брюк и, ухватившись обеими руками за верх стенки, резким движением перекинул тело на другую сторону. Теперь ему нужно было преодолеть короткий переулок, чтобы попасть на Устериштрассе. Выхватив револьвер, он три раза подряд выстрелил неведомо куда. Он хотел, чтобы стрелок хоть ненадолго куда-нибудь укрылся, решив, что находится под обстрелом. Ему позарез необходимо время. Каждая секунда теперь была поистине драгоценной.

Последовала ответная стрельба, Бен слышал, как пули врезались в бетон, но он уже благополучно оказался по другую сторону забора.

Не теряя ни секунды, высоко вскидывая колени, будто мчался по беговой дорожке, он со всех ног устремился по переулку к Устериштрассе. Быстрее. Еще быстрее! «Беги так, словно спасаешь свою жизнь», – любил повторять перед соревнованиями его тренер по бегу. Теперь эта фраза из метафоры превратилась в истинный факт.

А что, если там был не один стрелок, а больше? Но ведь не могли же они встревожиться настолько, чтобы посадить в засаду целый взвод! Мысли в голове Бена путались и выталкивали одна другую, не давая ничего додумать до конца. Соберись же, черт возьми!

Солоноватый запах подтолкнул его к следующему ходу: ветерок дул от реки Зиль, непривлекательного узкого протока, впадавшего в Лиммат около Плац-променад. Он перебежал через Гееснер-аллею, не обращая внимания на автомобили, проскочил под носом у такси, бородатый водитель которого принялся сигналить и громко ругаться и лишь в самый последний момент нажал на тормоз. Но Бен уже оказался невредимым на другой стороне улицы. Перед ним лежала Зиль, стиснутая между набережными, сложенными из темно-серых грязноватого вида блоков шлакобетона. Бен отчаянно обшаривал глазами водную ленточку, пока не остановился на небольшой моторной лодке. На Зили таких было немало; в этой находился один-единственный пассажир: пухлый мужчина, судя по фигуре, большой любитель пива. Его глаза закрывали темные очки, а рядом лежала удочка, хотя он еще не приступил к рыбной ловле и даже не размотал снасть. Благодаря спасательному жилету его и без того массивная фигура казалась еще больше. По реке Бен мог бы попасть в Зильвальд, природный заповедник, начинавшийся в десятке километров к югу от Цюриха; там по берегам росли густые леса, и в реку впадали многочисленные ручьи. У горожан это было популярное место отдыха.

Пухлый человек вынул из пластикового пакета бутерброд с белым хлебом и бросил пакет в воду. Чрезвычайно антиобщественный поступок, если не преступление, по швейцарским меркам. Бен, полностью одетый, бросился в воду и поплыл к лодке; одежда стесняла движения, не позволяя быстро плыть кролем.

Вода была студеной, пробирала до костей холодом тех ледников, в которых лежали ее истоки, и Бен почувствовал, что его тело начало цепенеть, хотя на то, чтобы преодолеть медлительную речку, ему потребовалось совсем немного времени.

Рыболов из моторной лодки откусывал большие куски от своего огромного бутерброда, каждый раз запивая еду пивом из бутылки «Кроненберга», которую держал в левой руке, и ни о чем не подозревал до тех пор, пока его маленький катерок вдруг не наклонился резко в подветренную сторону. Сначала были видны только посиневшие от холода кисти рук, а затем над бортом поднялась фигура полностью одетого мужчины. Сделав резкий рывок, он перевалился через борт, и в лодку хлынула вода с его дорогого костюма.

– Was ist das?! – закричал толстяк, от испуга выронив свое пиво. – Wer sind Sie? [34]

– Я вынужден позаимствовать вашу лодку, – по-немецки ответил Бен, стараясь не стучать зубами от холода.

– Nie! Raus! [35] Убирайтесь! – Человек схватил свое крепкое с виду складное удилище и недвусмысленно размахнулся.

– Как хотите, – сказал Бен и, прыгнув к незадачливому рыболову, столкнул его в воду. Тот, поддерживаемый на плаву спасательным жилетом, смешно забарахтался, но все равно продолжал что-то негодующе бормотать.

– Берегите дыхание. – Бен указал на видневшийся поблизости мост, по которому проходила улица Зольштрассе. – На трамвае вы сможете добраться куда вам угодно. – Он протянул руку к замку зажигания и повернул ключ. Двигатель несколько раз кашлянул, затем взревел, и лодка, набирая скорость, устремилась к югу. Бен не намеревался забираться в Зильвальдский заповедник. Его вполне устроили бы и полмили вверх по реке. Растянувшись на шершавом фибергласовом полу лодки, он все же видел самые высокие дома и фронтоны магазинов на набережной Зили, универмаг «Мигрос», похожий на огромную коробку с закругленными углами, темные, словно покрытые многовековой копотью, шпили Шварценкирхе, расписанные бесчисленными затейливыми фресками стены Клатхауса. Бен понимал, что он беззащитен перед любым снайпером, который найдет подходящую позицию, но при этом хорошо сознавал, что враги вряд ли были в состоянии предсказать его образ действий. Он пощупал конверт в кармане пиджака; бумага ответила успокоительным хрустом. Вероятно, она была водонепроницаемой, но для проверки этого ни время, ни место были неподходящими.

Лодка набирала ход, и вот она уже оказалась между облепленными тиной каменными быками моста Штауффахерштрассе. Еще двести метров остались позади. А затем послышались безошибочно узнаваемые звуки большой скоростной автомагистрали, шорох шин, несущихся по истертому до зеркальной гладкости асфальту, свист воздуха, раздираемого угловатыми грузовиками и автобусами и обтекаемыми легковушками, отрывистые басовые и сопрановые вскрики гудков, единый гул моторов сотен несущихся быстрее ветра автомобилей. Все это сливалось в «белый шум» [36], который то немного усиливался, то столь же незначительно ослабевал – звуковые колебания индустриального транспортного потока, мощный механический прибой.

Бен повернул ровно гудевшую мотором лодку к плавно изогнутой причальной стенке, выключил мотор и, как только услышал скрежет стекловолоконного корпуса о камни, выпрыгнул на берег. Совсем рядом находилась придорожная бензоколонка, где он оставил свой взятый напрокат «Рэнджровер». Считаные минуты езды отделяли его от Национальштрассе, 3, бетонной реки, в стремительное течение которой ему предстояло влиться.

Поворачивая рулевое колесо, чтобы выехать в другой ряд, Бен почувствовал боль в левом плече. Подняв правую руку, он легонько потер больное место. Но приступ боли повторился, на сей раз даже сильнее. Он убрал руку. Пальцы оказались липкими и темно-красными от начинавшей запекаться крови.

Маттиас Дешнер сидел на том же самом месте перед столом Суше, которое он занимал часом раньше. Суше с суровым выражением лица перегнулся к нему через стол.