Охота за «Красным Октябрём» - Клэнси Том (библиотека книг TXT) 📗
Штаб-квартира ЦРУ
– У Кардинала неприятности, судья. – Риттер вошёл в кабинет директора ЦРУ и сел.
– Ничего удивительного. – Мур снял очки и потёр уставшие глаза. Когда Райан читал последнее донесение Кардинала, ему не показали сопроводительную записку от главы московской резидентуры, в которой говорилось, что Кардинал, посылая своё последнее донесение, обошёл половину цепи связных, доставляющих его материалы из Кремля в посольство США. К старости этот агент становился излишне смелым. – И что говорится в донесении резидента? Дословно!
– Там сказано, что Кардинал слёг в больницу с воспалением лёгких. Может быть, это и так, но…
– Он уже старик, там суровая зима, однако трудно верить в совпадения. – Мур посмотрел через стол на своего заместителя. – Как ты считаешь, а что будет, если русские сделают его двойным агентом и заставят работать на себя?
– Он тихо и незаметно выйдет из игры – умрёт, так сказать. Всё зависит от того, кто займётся этим. Если КГБ, им захочется что-то получить от него, тем более что после смерти нашего друга Андропова их престиж заметно упал. Но я так не думаю. Принимая во внимание то какую должность занимает его покровитель, это вызовет слишком большой скандал. То же самое, если ту же попытку сделает ГРУ. Нет, они потратят несколько недель на допросы, затем незаметно покончат с ним. Открытый процесс принесёт больше вреда, чем пользы.
Судья Мур нахмурился. Разговор напоминал беседу врачей, обсуждающих судьбу смертельно больного пациента. Мур даже не знал Кардинала в лицо. Где-то в досье хранилась его фотография, но директор ЦРУ не видел её. Так всегда проще. Занимая должность судьи в апелляционном суде, Мур никогда не встречался с обвиняемым лицом к лицу – он всего лишь изучал приговор с точки зрения его законности. Перейдя в ЦРУ, он попытался перенести такую отрешённость и сюда. Мур знал, что его поведение могут истолковать как трусость и оно резко отличается от поведения, которого ждут от директора ЦРУ, но стареют даже шпионы, у стариков возникают сомнения и угрызения совести, что редко случается с молодыми сотрудниками. Да, пришло время покинуть ЦРУ. Почти три года на посту директора, вполне достаточно. Он достиг того, чего от него ждали.
– Передай главе резидентуры, чтобы он оставил его в покое. Никаких запросов относительно Кардинала. Если он действительно болен, то выздоровеет и снова свяжется с нами. Если нет, то и об этом нам скоро станет известно.
– Понял, сэр.
Риттеру удалось проверить достоверность донесений Кардинала. От одного агента ему стало известно, что советский флот, вышедший в море, усилен дополнительными политруками. Другой агент сообщил, что надводными кораблями командует известный адмирал, завоевавший высокую репутацию своими научными разработками, друг Горшкова. Он прилетел в Североморск и поднялся на борт «Кирова» за несколько минут до отплытия. Стало известно, что вместе с ним отправился инженер, принимавший участие в проектировании «Красного Октября». Британский агент прислал донесение, где говорилось, что детонаторы для различных систем вооружения были поспешно доставлены на борт кораблей с военно-морских складов на берегу. Наконец, прибыл ещё не подтверждённый доклад, что адмирал Коров, командующий Северным Флотом, исчез со своего командного пункта и его местонахождение установить не удалось. Все это стало достаточным подтверждением донесения «ИВЫ». В Лэнгли ожидали дальнейших докладов.
Военно-морская академия США
– Скип?
– А-а, как поживаете, адмирал? Не хотите посидеть со мной? – Тайлер указал на свободный стул у обеденного стола.
– Из Пентагона для вас сообщение. – Суперинтендант Военно-морской академии, бывший офицер-подводник, опустился на стул. – Вам назначено прибыть туда сегодня в 19.30. Это все, что передали.
– Отлично! – воскликнул Тайлер. Он только что закончил ланч. Начиная с понедельника, день ото дня он почти круглые сутки занимался разработкой программы, и теперь она была близка к завершению. Сообщение из Пентагона означало, что сегодня вечером ему предоставят компьютерное время на суперкомпьютере «Крей-2», принадлежащем ВВС.
– А в чём дело?
– Извините, сэр, не имею права рассказывать об этом. Вы ведь понимаете.
Белый дом
Советский посол прибыл в резиденцию главы исполнительной власти в четыре вечера. Чтобы избежать внимания прессы, он вошёл в здание министерства финансов на противоположной стороне улицы, и оттуда по подземному туннелю – о существовании которого мало кто знал – его провели в Белый дом. Президент рассчитывал, что такая процедура встревожит Арбатова.
Пелт поспешно вошёл в Овальный кабинет за несколько минут до посла.
– Господин президент, – доложил Арбатов, вытянувшись по стойке смирно. Президент не знал, что посол когда-то проходил воинскую службу. – Мне поручено передать вам сожаление нашего правительства по поводу того, что оно не сумело раньше проинформировать вас о сложившейся ситуации. Исчезла одна из наших атомных подлодок, и мы опасаемся, что с ней произошло несчастье. Сейчас проводится срочная операция по поиску подлодки и её спасению.
Президент понимающе кивнул и пригласил посла сесть в кресло. Пелт сел рядом.
– Видите ли, господин президент, возникла неловкая ситуация. Вам хорошо известно, что служба на атомных подлодках у нас на флоте, как и у вас, исключительно ответственна и потому мы отбираем для такой службы наших самых образованных моряков, людей, на которых можно положиться. В данном случае несколько членов команды – офицеров конечно – являются сыновьями высокопоставленных партийных деятелей. Один из них – я не могу, разумеется, назвать его фамилию – сын члена Центрального комитета КПСС. Так что усилия, предпринятые военно-морским флотом по поиску и спасению верных сынов родины, вполне объяснимы, хотя и, должен признаться, несколько беспорядочны. – Арбатов мастерски играл роль человека, смущённого создавшейся ситуацией и вынужденного открыть сокровенную семейную тайну. – Вот почему это вылилось в то, что ваши моряки называют операцией, в которой задействованы все силы. Вам известно, разумеется, что меры по спасению были приняты практически за одну ночь.
– Понимаю. – В голосе президента звучало сочувствие. – Теперь мне спокойнее, Алекс. Джефф, день подходит к концу. Не выпить ли нам чего-нибудь, а? Вам бурбон, Алекс?
– Да, сэр, благодарю.
Пелт подошёл к шкафчику розового дерева у стены. В старинном шкафчике с изысканной инкрустацией находился небольшой бар с ведёрком для льда, который ежедневно обновлялся. Президент порой любил пропустить стаканчик-другой перед ужином, чем напоминал Арбатову своих соотечественников. У доктора Пелта накопился немалый опыт по части исполнения обязанностей бармена при президенте. Через несколько минут он вернулся со стаканами в руках.
– Признаться, мы и сами думали, что это спасательная операция, – доверительно сказал Пелт.
– Не знаю, как бы наши парни справились со столь опасной работой, – заметил президент, делая несколько глотков. Арбатов не счёл нужным сдерживать себя и осушил стакан. На здешних приёмах с коктейлями он часто говорил, что предпочитает американский бурбон родной водке. Может быть, это и соответствовало истине. – Насколько я припоминаю, мы тоже в своё время потеряли две атомные подлодки. А какие потери у вас, Алекс – три или четыре?
– Не знаю, господин президент. Полагаю, ваши сведения надёжнее моих, сэр. – Президент отметил, что советский посол впервые за вечер сказал правду. – Но я согласен с вами – профессия подводника весьма изнурительная и опасная.
– Сколько людей на борту пропавшей подлодки, Алекс? – спросил президент.
– Не имею представления. Думаю, человек сто, а может, и меньше. Мне ни разу не приходилось бывать на военном корабле.
– Зелёные юнцы, наверно, как в составе наших команд. Весьма печально, что взаимные подозрения вынуждают наши страны подвергать так много молодых людей подобным опасностям, когда существует риск не вернуться обратно. Но что поделаешь? – Президент замолчал и повернулся к окну.
