Бомба для председателя - Семенов Юлиан Семенович (книги онлайн полные версии бесплатно .txt) 📗

Представитель концерна по торговле с Азией Роберт Аусбург, глядя на мелькавшие мимо окон каучуковые плантации, ответил:

— Я дрался у Роммеля, там было почище.

— А я бывал на севере Норвегии, — озлился Айсман, — там льды. Что это за манера — козырять привычками? Вы знали, что мы прилетим, и могли бы купить для нас машину с кондиционером.

— Об этом мне ничего не было известно. Я получил телеграмму, в которой говорилось, что вы прилетаете. Откуда мне знать, что вы не переносите жары? Там ничего не было о машине…

Айсман переглянулся со своим помощником Вальтером, которого ему выделил Гелен, и, пожав плечами, чуть тронул пальцем висок.

«Какой-то сумасшедший, — подумал он. — Или совершенно развратился вдали от родины. Еще бы: постоянное влияние англичан. Одни здешние фильмы чего стоят — сплошная порнография и безответственная болтовня».

— У тебя все готово? — спросил Айсман.

— Что именно? — по-прежнему не оборачиваясь, спросил Роберт.

— Я не вас. Вальтер, ты готов?

— Да, — ответил Вальтер и положил обе руки на плоский черный чемодан, лежавший у него на коленях. Он страдал от жары особенно тяжело, потому что вынужден был сидеть в пиджаке — под мышкой у него висел парабеллум. Сначала он попробовал затолкать его в задний карман брюк, но Айсман долго смеялся, посмотрев на Вальтера сзади: «Ты сошел с ума, он у тебя пропечатан сзади, как приговор суда».

В чемоданчике, помимо диктофона, вмонтированного в ручку, было два шприца, несколько ампул с рибандотолуолом, лишающим человека воли на двадцать минут, и папка с фотокопиями ряда документов, полученных в свое время Дорнброком от Гиммлера — в ту ночь, когда рейхсфюрер готовился уйти в Азию и просматривал архивы своей восточной агентуры.

— Вот тот храм, — сказал Роберт, кивнув головой на странное сооружение из стекла, дерева и бетона. — Вы это хотели? Адвентисты седьмого дня?

— Смешная архитектура, — сказал Вальтер. — Как универсальный магазин в Австралии.

— Можно подумать, что ты был в Австралии, — сказал Айсман. — Болтун несчастный…

— Я видел фото…

— Ах, ты еще веришь фото? — удивился Айсман и попросил Роберта: — Скажите этой макаке, чтобы он приехал за нами через два часа.

— Он понимает по-немецки, — сказал Роберт, кивнув головой на шофера. — Он со мной работает восемь лет.

Шофер обернулся — его лицо сияло улыбкой, а узкие щелочки черных глаз были колючими.

— Ничего, — сказал он. — Белые ведь верят в то, что их прародителями были обезьяны. Так что мне это даже приятно, я себя чувствую вашим папой…

Когда машина отъехала, Айсман сказал Вальтеру:

— Какой болван… Идиот несчастный… Не мог предупредить, что эта обезьяна знает наш язык…

— Говорят, у него мать полька.

— У кого? У этого желтого?!

— Да нет! У Аусбурга.

— Ничего. Пусть работает. Плевать. Пока пусть работает. Он тут крепко вжился. А верно, что его мать полька?

— Я слышал…

— То-то я сразу почувствовал к нему неприязнь… Ладно… Сейчас нам важен здешний макака… Он важнее всего для нас… Ты готов?

— Готов, черт возьми.

— А что ты такой раздражительный?

— Надень мой пиджак — станешь раздражительным.

Айсман достал платок и снова вытер лицо и шею.

— Ничего, — сказал он, — если все пройдет так, как мы задумали, вернемся в отель и влезем до ночи в холодную ванну.

Вальтер толкнул ногой дверь храма. Она, казалось ему, с трудом должна была открыться, потому что была массивной, диссонировавшей со всем зданием, но открылась легко (была на пневматике), поэтому Вальтер чуть не упал — руками вперед. Он по инерции пробежал несколько шагов и остановился в пустом прохладном полутемном зале. Темно здесь было оттого, что вокруг храма росли пальмы и кустарники, преграждавшие путь солнечным лучам.

Айсман сказал:

— Плохая примета — спотыкаться. А зальчик ничего себе… Тут бы столы для пинг-понга поставить, а не скамейки. Дурачат несчастных макак этакой красотой.

— Никого нет.

— А вон дверь. Узнаем его домашний адрес. Хотя раньше все они жили возле своих кирх. Как в автомобильном сервисе: родился кто или помер, а он тут как тут. Ненавижу церковных крыс, терпеть не могу.

Он постучал в дверь, которая была врезана в сплошную панель стены — за кафедрой и электророялем.

— Да, — ответил молодой голос по-английски. — Войдите.

В маленьком кабинете — стол и два стула — сидел паренек в строгом синем костюме. Увидев европейцев, он поднялся и сказал:

— Прошу вас, джентльмены…

— По-немецки, — сказал Айсман, — говорите по-немецки. Мы не понимаем вас.

Парень соболезнующе развел руками.

— Чжу Ши, — сказал Айсман. — Отец Чжу Ши? Где он?

— Чжу Ши? Настоятель? — парень снял телефонную трубку и набрал номер. — Отец Чжу Ши сейчас дома.

Он принял их в садике. Его дом был окружен со всех сторон пальмами, а в садике был бассейн с голубой водой.

— Я слушаю вас, господа.

Айсман, выдержав паузу, сказал слова пароля — старого, еще времен Гитлера:

— Никогда не думал, что путь из Европы в Азию так утомителен.

— Да, — ответил Чжу Ши, — резкая перемена температуры сказывается на организме.

Айсман и Вальтер переглянулись. Старик говорил совсем не то, что должен был сказать. Его отзыв был: «Зато азиатское гостеприимство поможет вам быстро прийти в себя».

— Нет, — сказал Айсман. — Я говорю, никогда не думал, что путь из Европы в Азию так утомителен.

— Садитесь, прошу вас.

— Вы должны ответить…

Чжу Ши перебил Айсмана:

— Я отвечаю так, как мне представляется нужным отвечать. Азиатское гостеприимство выражается в том, где принимают гостя: на палящем солнце или в тени, возле воды.

— Спасибо, — сказал Айсман и снова вытер лицо платком, который стал мокрым. — А куда садиться?

— На циновки. Это удобно.

Айсман неловко опустился на бамбуковую циновку и вытянул ноги. Чжу Ши заметил:

— Это высшее неуважение к хозяину — вытягивать ноги. Вы обязаны подломить их под себя. Так просто: посмотрите, как это я делаю.

— У меня ранена нога, — ответил Айсман. — Колено пробито. Он, — Айсман кивнув головой на Вальтера, — сядет как у вас положено, а меня уж вы простите, пожалуйста…

— Снимайте пиджак, — предложил Чжу Ши. — Вам жарко.

— Ничего, — ответил Вальтер, — я люблю тепло.

— Не надо меня обманывать. Снимайте пиджак, снимайте, ваше оружие меня не пугает. Мне всегда интересно смотреть на вооруженных людей: это помогает мне ощущать себя сильнее собеседника. Ведь сила духа значительно сильнее силы материальной. Разве не так?

— Возможно, — согласился Айсман. — Нас здесь никто не слышит?

— Никто, — ответил Чжу Ши. — Кроме вашего чемоданчика.

— Ладно. Я рад, что вы ничего не забыли. Вас не очень удивил наш визит?

— В определенной мере удивил.

— Прошло двадцать лет — и на тебе, как снег на голову, да?

— Меня удивило не это. Меня больше удивила ваша неподготовленность к встрече со мной.

Айсману понравилась эта конкретность:

— В чем вы видите нашу неподготовленность?

— Хотя бы в том, что вы начали искать меня в храме. Следовательно, вы не представляете государственные службы. В противном случае люди из вашей миссии заранее установили бы, когда я занят в храме.

— Вы правы. Мы не представляем государственную службу. Мы представляем интересы одного из наших промышленных объединений.

— Понимаю. Какие у вас вопросы?

— Сначала хотелось бы услышать подтверждение вашего согласия помогать нам и впредь.

— Я теперь не занимаюсь мирскими делами. Меня волнует дух человеческий, а не сила.

— Стоит ли предъявлять ваши расписки в получении денег у Шелленберга и несколько рапортов в РСХА?

— Зачем? Я помню. Надеюсь, вы не решитесь шантажировать меня.

— Конечно, мы не собираемся предпринимать необдуманных шагов. Нам нужна ваша помощь и консультация. Всего лишь.