На орлиных крыльях - Фоллетт Кен (прочитать книгу txt) 📗
Он подыскал толкового, расторопного молодого иранского инженера из своей компании по имени Рашид и поручил ему присматривать за имуществом, автомашинами и домашними животными, которых оставят американские беженцы, а потом, при случае, переправить все, что можно, в США. Была сформирована небольшая штабная группа для приобретения авиабилетов и перевозки американцев в аэропорт.
Напоследок он провел небольшую прикидку эвакуации с участием нескольких человек. План срабатывал.
Коберн оделся и выпил чашечку кофе. В ближайшие несколько часов ему нечего делать, но он слишком взволнован и возбужден, чтобы уснуть.
В четыре утра он обзвонил пяток членов штабной группы, разбудил их и дал команду собираться в «Бухаресте» сразу же после окончания комендантского часа.
Комендантский час длился с девяти вечера до пяти утра ежедневно. Еще целый час Коберн просидел в ожидании, просматривая свои записи, выкуривая сигарету за сигаретой и поглощая кофе чашку за чашкой.
Когда часы-кукушка в холле прокуковали пять, он уже стоял у выхода, готовый к действию.
На улице лежал густой туман. Он сел в машину и порулил к «Бухаресту», медленно ползя по улицам со скоростью 25 километров в час.
Не успел он проехать три квартала, как из тумана вынырнули солдаты, примерно с десяток. Они встали полукругом впереди автомашины, нацелив винтовки на лобовое стекло.
– Вот засранцы! – выругался Коберн.
Один из солдат все никак не мог перезарядить винтовку. Он дергал затвор взад-вперед, а тот не поддавался. Наконец затвор выскользнул из гнезда и упал на землю. Солдат опустился на колено и стал шарить по земле, пытаясь на ощупь отыскать упавший затвор. В другое время Коберн рассмеялся бы, но сейчас он был слишком встревожен.
Офицер что-то прокричал ему на фарси. Коберн опустил боковое стекло и, показав офицеру свои часы, произнес «Уже больше пяти».
Солдаты о чем-то начали совещаться. Офицер подошел и взял у Коберна удостоверение личности.
Коберн нетерпеливо ждал в машине. Если его сейчас задержат – хуже уже ничего не придумать. Поверил ли офицер, что время у Коберна правильное, а его часы отстают? Наконец, солдаты расступились и офицер махнул рукой, разрешив проехать.
Коберн облегченно вздохнул и медленно покатил вперед. Во всем Иране ситуация была подобна этой.
Штабная группа Коберна принялась резервировать авиабилеты, заказывать автобусы для отправки людей в аэропорт и размножать памятки. В десять утра Коберн собрал всех старших от групп в «Бухаресте» и дал им команду обзванивать всех, подлежащих эвакуации. Для большинства отъезжающих билеты удалось зарезервировать на рейс «Пан Америкэн» до Стамбула на пятницу, 8 декабря. Для остальных, в том числе и для Лиз с четырьмя детьми, – на самолет компании «Люфтганза», вылетавший во Франкфурт в тот же день.
Сразу же по получении подтверждения, что места забронированы, из Далласа в Стамбул вылетели два высших руководителя из штаб-квартиры ЭДС – Мерв Стаффер и Т. Дж. Маркес. Они должны были встретить беглецов, разместить по гостиницам и организовать их отправку самолетами дальше, домой.
Днем в план пришлось внести небольшое изменение. Пол все еще надеялся продолжать работу в Иране. Он предложил оставить в стране инициативную группу из десятка ответственных сотрудников, чтобы поддерживать хотя бы минимальное функционирование офиса, пока обстановка не нормализуется и ЭДС не сможет в конце концов возобновить нормальную деятельность. Штаб-квартира в Далласе поддержала такое предложение. Среди тех, кто согласился добровольно остаться, были сам Пол, его заместитель Билл Гэйлорд, Джей Коберн и большинство членов штабной группы. Двое остались с неохотой – Карл и Вики Коммонсы. Вики ходила на девятом месяце беременности и намеревалась уехать сразу же после родов.
Утром в пятницу члены штабной группы, распихав по карманам десятитысячные банкноты риалов (по 140 долларов) для бакшиша и подкупов, перебрались в аэропорт «Мехрабад» в западной части Тегерана. Коберн расставил своих людей у регистрационной стойки «Пан Ам», на паспортном контроле, в накопителе для вылетающих и в багажном отделении. На рейс продали билетов больше, чем посадочных мест в самолете. Бакшиш гарантировал, что ни один человек из ЭДС не останется за бортом.
При регистрации на вылет дважды возникали напряженные ситуации. Супруга одного из служащих компании с австралийским паспортом не сумела получить выездную визу, потому что иранские государственные учреждения, выдающие выездные визы, в это время бастовали. (У ее мужа и детей были американские паспорта, и выездные визы им не требовались.) Подойдя к стойке паспортного контроля, ее муж протянул свой паспорт и паспорта детей вместе с пачкой из шести-семи паспортов других пассажиров. Как только иммиграционный чиновник вознамерился рассортировать паспорта, стоящие в очереди люди из ЭДС стали проталкиваться вперед и учинили небольшую суматоху. Члены штабной группы столпились у стойки, громко задавая вопросы и притворяясь рассерженными из-за задержки. В этой суете и неразберихе женщина с австралийским паспортом беспрепятственно прошла через контроль в накопитель для вылетающих.
Другая семья из ЭДС взяла на воспитание иранского ребенка, но не успела оформить на него документы. Грудной ребенок спал на руках приемной матери, уткнувшись личиком в ее плечо. Тогда жена другого сотрудника, Кэти Маркетос, про которую говорили, что она на своем веку все изведала-испытала, уложила младенца себе на руку, прикрыла плащом и так и пронесла его прямо в самолет.
Однако посадки пришлось ждать несколько часов. Оба рейса задерживались. В аэропорту не продавали продуктов питания, а эвакуируемые очень проголодались. Поэтому еще до наступления комендантского часа несколько человек из команды Коберна объездили город в поисках чего-нибудь съестного. Они закупили кое-какие припасы в нескольких киосках-куше – маленьких палатках по углам улиц, в которых продаются сладости, фрукты и сигареты, – и нагрянули в кафетерий «Кентукки фрайд чикен», где скупили весь хлеб. В аэропорту же, когда они передавали пищу своим людям из ЭДС в накопителе, у них просто-напросто вырвали продукты другие голодные пассажиры. При возвращении из аэропорта двоих из команды задержали, так как уже наступил комендантский час, но задержавший их солдат отвлекся, останавливая другой автомобиль, который пытался скрыться. Солдат открыл по нему стрельбу, а люди ЭДС, воспользовавшись замешательством, благополучно удрали на своей машине.
Самолет рейсом на Стамбул улетел вскоре после полуночи. Самолет же, направлявшийся во Франкфурт, вылетел только на следующий день, тридцать один час спустя.
Коберн и большинство членов его команды ночью отдыхали в «Бухаресте». Никто из них домой не пошел.
Пока Коберн занимался эвакуацией, Пол пытался выяснить, кому и зачем понадобился его паспорт. Его помощник по административной работе молодой американец Рич Гэллэгер неплохо ладил с иранскими бюрократами. Он в числе нескольких других сотрудников компании добровольно вызвался остаться в стране. Его жена Кэти тоже осталась. У нее была хорошая работа в аппарате военного атташе США в Тегеране. Гэллэгеры не хотели уезжать. К тому же у них не было детей и не о ком было заботиться – разве что о пуделе Баффи.
Когда Фаре приказали принести паспорта – это было 5 декабря, – Гэллэгер ходил в тот день в посольство США вместе с человеком, чей паспорт как раз потребовался. Это был Пол Буча, который уже не работал в Иране, но случайно завернул в Тегеран.
Их принял генеральный консул Лю Гольц. Это был опытный консул, полный на вид мужчина лет пятидесяти, с небольшой проплешиной, обрамленной седыми волосами, – из него получился бы неплохой Дед Мороз. Вместе с ним присутствовал сотрудник его же консульства, иранец Али Джордан. Гольц посоветовал Буче не задерживаться и немедленно улетать. Фара по простоте душевной заявила в полиции, что Бучи нет в Иране, и, похоже, они ей поверили. Все шансы были за то, что Буча ускользнет от опасности.
