Призраки отеля «Голливуд» - Имерманис Анатоль Адольфович (читаем книги онлайн без регистрации .txt) 📗
— Ваш паспорт, сеньор! — обратился к нему гражданский гвардеец. Увидев герб, передал паспорт американскому солдату. Тот бегло посмотрел на фамилию и, кивнув головой, отдал обратно. Это был единственный раз, когда американец принял участие в проверке. Все остальное время он безучастно стоял в тени автобуса и лениво разглядывал дымок своей сигареты. Одетый в ладно пригнанный комбинезон цвета хаки, рослый, широкоплечий, упитанный, он казался живым олицетворением Америки. Точно таких же парней можно встретить сегодня в Африке, Азии, а завтра, если американцам удастся добраться туда, — на Марсе или Венере. По выражению лица было видно, что сержанту решительно все равно, где находиться, лишь бы поблизости имелись кино и выпивка.
— Все в порядке! — Старший чином гражданский гвардеец отдал честь. — Можете ехать!
Автобус покатил вниз. Высунувшийся в окно Мун встретился со взглядом сержанта военной полиции. Сержант выразительно сплюнул и, отвернувшись, подошел к рации, установленной на обломке древнеримской колонны.
Еще несколько витков спирали дороги — и в окно ворвался целый хаос красок, в котором преобладали лазурь моря, зелень пальм, белые и розовые тона домов и хижин. Мун ожидал увидеть сравнительно пустынный поселок. Правда, уже в Малаге ему сообщили, что нахлынувшие в течение последнего месяца туристы увеличили население Панотароса почти вдвое. Но то, что Мун увидел, все же явилось сюрпризом.
Панотарос казался стихийно возникшей и беспорядочно разросшейся ярмаркой. Склоны гор с завешанными циновками входами в пещеры, перед которыми сушилось белье. Рядом с древнеримской крепостной стеной обнесенный проволочной оградой палаточный городок, где мелькали зеленые, голубые и желтые комбинезоны американских солдат. Несколько белых зданий покрупнее в самом центре, среди них церковь и пятиэтажный дом, увенчанный непомерно большой надписью «Отель „Голливуд“». Беспорядочно разбросанные вдоль пляжа розовые дома, домишки и просто хибарки, пальмы, рыбачьи лодки, вывешенные для просушки сети. А кругом, террасами карабкаясь к небу, крестьянские поля и виноградники. У Муна не было времени вглядеться, да и расстояние было слишком большим, однако ему показалось, что весь обращенный к востоку склон обуглился от пожара. Чуть выше, наполовину закрытые скалами, виднелись серая башня и зубчатая стена какого-то замка.
На улицах, по которым катился автобус, царила такая же пестрота. Строгие крестьянские одежды и легкомысленные бикини иностранок, военные мундиры и замысловато вырезанные, тесно облегающие тело платья, хмурые лица местных жителей и зазывающие профессиональные улыбки женщин, прибывших издалека ради американских военных. В воздухе пахло морским йодом, апельсинами, приторными духами, потными телами, бензином и легкой гарью.
Автобус остановился на центральной площади. К нему немедленно устремилось несколько подростков. С присущим им чутьем распознав в Муне иностранца, они наперебой предлагали свои услуги.
— Пансион «Эскориал»!
— Пансион «Прадо»! Очаровательное женское общество!
— Пансион «Альгамбра»! Все удобства! Собственный пляж!
— «Голливуд»! Самый лучший отель! Свободные комнаты с ванной и прекрасным видом на море! — В чемодан Муна отчаянно вцепился похожий на цыгана мальчуган в американской военной кепке, красном жилете и черных, многократно залатанных штанах, ниспадающих бахромой на босые ноги.
Остальные угрожающе надвинулись на него, пытаясь отнять добычу.
— Они говорят, что он лжет, — падре Антонио сказал это без осуждения. — В «Голливуде» нет свободных номеров.
— А в другой гостинице? — спросил Мун. Он не очень доверял этим пансионам с пышными испанскими названиями. Гостиница гарантировала хотя бы отсутствие насекомых и наличие душа.
— У нас только одна-единственная гостиница, — падре Антонио улыбнулся. — Может быть, вы пока остановитесь у меня?
— Можете занять мой номер! — Рядом с Муном стоял плотный человек с саквояжем из свиной кожи. — То есть если вы не суеверны. Тринадцатая комната, прекрасный вид на море. Чтоб его черт побрал! Только сомневаюсь, захочется ли вам остаться. Вас, конечно, интересует, в чем дело? Ну нет, я не такой простак, чтобы сказать вам. А то меня, чего доброго, еще не выпустят из этого проклятого Панотароса. Ха! А я собирался вкладывать свой капитал! Чувствуете? — Человек выразительно втянул носом пахнувший гарью воздух. — У нас в Кёльне в таких случаях говорят: «В датском королевстве пахнет гнилью». Это из Гёте…
— Это слова Шекспира, — с улыбкой поправил падре Антонио.
— Разве? Спасибо за уточнение. Хотя это не меняет сути. Важно, что пахнет гнилью, а кто сказал, Гёте или Шекспир… — Человек выразительно пожал плечами и, разразившись изысканным немецким ругательством, прыгнул в автобус.
Похожий на цыгана мальчуган с радостным воплем выхватил у Муна чемодан и помчался через площадь. Мун повернулся, чтобы побежать за ним, но улыбка священника остановила его.
— Ваш чемодан никуда не денется. Я уже сказал — и у нас и у вас имеются грабители, зато у вас нет поговорки «горд и честен, как нищий». Заходите, всегда буду вам рад. Адрес спросите у первого встречного, тут меня все знают.
Минуту Мун постоял под тентом, натянутым у входа в гостиницу. Священник удалялся упругим, энергичным шагом, никак не вязавшимся с длиннополой сутаной, опоясанной шнуром, на котором висел портфель. Откуда-то черной тенью вынырнул одетый в красные плавки африканец с бусами на шее и браслетами на руках и ногах. Падре Антонио отдал ему портфель. Потом они исчезли из виду.
Мун толкнул дверь. С зеркальных стен на него надвинулись полуобнаженные женские тела. Холл выглядел как старинный мавританский дворец, купленный вместе со всем калифским гаремом и приспособленный под современный бар. Мраморный пол, пальмы, внушительные колонны, покрытые резьбой по кости, представляли мавританский стиль; зеркала, широкие кресла и дюралюминиевые плевательницы — современный западный.
— Прошу вас, сеньор! — Муна с низким поклоном приветствовал портье. — Меня зовут дон Бенитес. Всегда к вашим услугам.
— Где мой чемодан? — Мун оглянулся.
— Я сижу на нем. — Из-за спины портье выглянула вихрастая голова. — А зовут меня Педро! «Дон» необязательно.
— Педро говорит глупости, — с чувством достоинства одернул его портье. Изъяснялся он на ломаном английском языке с забавным кастильским акцентом. — Пожалуйста, ваш ключ, сеньор! Тринадцатая комната.
— С прекрасным видом на море! — усмехнулся Мун, вспомнив слова кёльнского коммерсанта.
— У нас все лучшие номера выходят на море. А закаты какие! Зато и цены вдвое больше, — добавил портье уже другим тоном. — Хозяин гостиницы сеньор Девилье правильно рассчитал: разве захочет состоятельный человек иметь перед глазами площадь, где вечно толкутся люди?
— Ладно, ладно, — оборвал его Мун. — Какие комнаты занимали Шриверы?
— Сеньорита Гвендолин Шривер живет в четырнадцатой, — начал портье, но Педро не дал ему закончить:
— А в тринадцатой жил Рол Шривер с матерью!
— В моей комнате? Разве ее не опечатали? — удивился Мун.
— Зачем? Обычный несчастный случай. — Портье пожал плечами. — Они отравились консервами.
— Американской колбасой. На этикетке такие аппетитные ломтики. — Педро облизнулся. — Рол часто меня угощал… Он учил меня английскому, я его — испанскому…
— Андалузскому диалекту, — поправил портье. — По-испански ты сам говоришь, как американец!
— Почему немца хотели поселить в тринадцатой? Разве не было других свободных номеров? — спросил Мун.
— Ваш номер один из лучших. Рядом живет знаменитая Эвелин Роджерс. — Портье согнулся в полупоклоне. — С тех пор как она приехала, мест для туристов не хватает, многие сдали свои дома иностранцам, а сами переселились в пещеры.
— Я тоже живу в пещере, даже родился в ней, — с гордостью объявил Педро.
— В наших краях их много, — подтвердил портье. — С незапамятных времен. Бедняки даже специально переселяются сюда из-за пещер. Дешевле, чем возводить лачуги из всякой дряни, по-нашему они называются «чаболас». Моя дочка тоже живет в такой фанерной трущобе. В Мадриде их полным-полно. — Сообразив, что тема не очень подходит для беседы с иностранцем, портье перешел на другую: — Вы, должно быть, видели по дороге замок? Вот-вот, родовой дом маркиза Кастельмаре. Сеньор Шмидт собирался перестроить его в шикарный отель.
