От имени государства - Кровякова А. В. (серии книг читать онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
Сегодня утром он приехал на работу гораздо позже обычного, ближе к обеду. Мелани караулила его на станции «Бейкер-стрит». Она сразу увидела его в переполненном вагоне. Пустельга стоял на привычном месте, как всегда, в старом синем плаще, и читал «Файнэншл таймс». Ростом он был ниже большинства пассажиров и уже начал лысеть. Чтобы скрыть лысину, он зачесывал на нее пряди волос сбоку. Мелани он заметил, как только она вошла в вагон. Мелани угадала в нем склонность ко второму закону разведки: не узнавать знакомых. Впрочем, у него на то имелись не профессиональные, а скорее личные причины.
Когда Мелани направилась к нему, Пустельга демонстративно отвернулся и уткнулся носом в газету.
— Ты не отвечаешь на звонки Джона, — тихо сказала она, протискиваясь между двумя рюкзаками, — а ему очень нужно поговорить с тобой сегодня… Точнее, сейчас же.
Поезд замедлял ход, приближаясь к станции «Вестминстер». Пустельга огляделся по сторонам, пытаясь выглядеть невозмутимо, но Мелани разглядела в его глазах страх.
— Ради всего святого, я должен быть на работе! — прошипел он. — У меня важные встречи.
Мелани положила руку поверх его газеты.
— Так возьми больничный! — Поезд остановился, двери с шипением разъехались в стороны. — Куда идти, ты знаешь.
Следом за Пустельгой она вышла из метро и увидела, как он повернул налево. Направившись к Вестминстерскому мосту, он позвонил на работу и сказался больным. Убедившись, что все в порядке, Мелани спустилась в метро и поехала на станцию «Тауэр-Хилл».
Керр ждал Пустельгу у Вестминстерского пирса. Как они условились, Пустельга купил два билета на прогулочный теплоход в сторону Тауэрского моста и первым поднялся на борт.
По-настоящему Пустельгу звали Джереми Томпсон; в МИ-5 он относился к числу служащих среднего звена. Из-за того, что он вынужденно стал агентом Джона Керра, должен был действовать крайне осторожно. Они уже два раза встречались на палубе прогулочного теплохода. Сегодня Темза стала идеальным местом встречи; видимость была снижена из-за облачности и моросящего дождя.
Керр подождал, пока матросы отдадут швартовы, и только потом присоединился к Пустельге на маленькой кормовой палубе, отделенной от салона туалетами и кладовкой. Их голоса к тому же заглушались шумом двигателей. На теплоходике, кроме них, путешествовала только немецкая семья в плащах. Они стояли на носу, вцепившись в поручни, опасаясь, что их сдует ветром. В салоне сидела стайка французских пенсионеров; они покупали в буфете спиртное и чипсы. Поняв, что от таких пассажиров чаевых не дождешься, рулевой, который начал было комментировать знаменитые виды, вскоре умолк.
Вначале Керр позвонил Пустельге в пятницу, рано утром, потому что ему нужно было узнать, в чем дело с Ахмедом Джибрилом. Но за последующие четыре дня положение быстро менялось; сейчас больше всего Керра интересовало, почему генерального директора МИ-5 так возмутил его ночной визит в Найтсбридж. Жалобы на полицию со стороны нижних чинов МИ-5 давно стали обычным делом; с какой стати проступок Керра навлек на себя гнев самой Филиппы Харрингтон?
Пустельга мрачно слушал Керра, не сводя взгляда с пенного следа в кильватере. Теплоход шел вниз по течению, к Ватерлоо. Закончив, Керр похлопал своего собеседника по плечу:
— Ну, Джерри, как они на меня вышли? — При их первой встрече Пустельга признался Керру, что терпеть не может, когда его имя сокращают, поэтому Керр нарочно это делал. — Должно быть, там установлена сигнализация или камера с дистанционным управлением?
— А может, они запеленговали твой мобильник, — предположил Пустельга, отворачиваясь и глядя на берег.
— Невозможно, — отрезал Керр. — А теперь говори, зачем они оставили сигнализацию в пустом доме? И кстати, почему ты меня не предупредил?
— Меня проверяют со всех сторон! — раздраженно ответил Пустельга. — Сейчас у меня нет допуска к секретным сведениям.
До некоторой степени он говорил правду. Когда они впервые встретились, Пустельга служил в отделе связи. И все же он о многом умалчивал. Керр знал, что Пустельгу перевели в секретариат; он мог входить в личный кабинет генерального директора и имел допуск к вопросам стратегического планирования. Кое в чем новое место Пустельги оказалось даже лучше прежнего.
— Джерри, не вешай мне лапшу на уши. Повторяю, если ты еще не понял. В ночь на воскресенье из того дома тайно вывезли труп. Мы подозреваем, что это труп четырнадцатилетней девочки. Очень скоро я все выясню наверняка. Весь дом выскребли и вымыли; такой стерильности не бывает даже в операционной. И все же мне удалось найти на полу в подвале следы крови. Кроме того, там брошены провода и кронштейны от какой-то видеоаппаратуры. В чем дело? И зачем ваши продолжали охранять дом, зачем там оставили сигнализацию с дистанционным управлением? Еще более странная вещь. Мне нужно посмотреть документы. Я знаю, что у вас каждый чих документируется и заносится в журнал. Так что придумай что-нибудь.
Джереми Томпсону было сорок два; женатый, трое детей. Керр завербовал его четыре года назад после того, как один констебль, ревностный христианин, арестовал его с другим мужчиной в лесопарке Хампстед-Хит. Они, по словам констебля, совершали «развратные действия», а затем ввязались в пьяную драку. Как только стало известно, где работает Томпсон, начальник участка, хорошо знавший Керра, позвонил ему. Керр за три минуты договорился с дежурным инспектором. Переговоры с Томпсоном в вонючей камере заняли четыре часа.
Работать с Пустельгой было непросто. Он то охотно шел им навстречу, то отказывался помогать. В плохие дни, когда Пустельга капризничал, Керр хладнокровно напоминал ему, что он спас его карьеру и брак, но Пустельга все равно упрямился.
— Это просто шантаж, ясно? — однажды закричал он по мобильному, который выдал ему Керр. — И все за то, что я один раз не туда кинул палку! — Конечно, Пустельга прикидывался оскорбленным; он просто ловчил. Оба прекрасно понимали, что рычаг давления Керра исчезнет, когда Пустельга бросит жену и во всем признается проверяющему его сотруднику.
— Я не могу достать документ, который тебе нужен, — сказал он наконец, — потому что его почти наверняка не существует.
На палубу из салона выбежали двое немецких детишек. Заметив мрачную физиономию Пустельги, они невольно попятились. Девочка нечаянно наступила ему на ногу и разразилась слезами.
— Ответ неверный. И знаешь что, Джерри? Возможно, я бы и спустил дело на тормозах, если бы Филиппа с таким пылом не порочила меня при моей начальнице. — Керру пришлось повысить голос, чтобы перекричать детский плач. Девочка кинулась к родителям. — Речь идет о жизни и смерти, Джерри, так что нечего пудрить мне мозги.
Пустельга тяжело вздохнул; он сдулся, как воздушный шар.
— Слушай, дело очень серьезное. Все началось за границей. Узкий круг из МИ-6. Все только для своих. В те дни королева и государство посылали их в разные интересные места, где можно было вести шикарную жизнь. Мальчики, девочки, все шито-крыто, особенно если ты женат. Все тридцать три удовольствия — и все совершенно неофициально.
— Хочешь сказать, их так ловили? Приманивали?
— Ни в коем случае. Просто частные вечеринки, в которых участвовали взрослые люди; все были согласны.
— Иными словами, бессовестные ублюдки трахались направо и налево, чтобы веселее было шпионить, и время от времени менялись партнерами? Что с нашим элитным генофондом?
— Они не видели причин, почему все должно измениться даже после того, как их вернули на родину и они обосновались в «Сенчури-Хаус».
Немецкие родители вернулись в салон и покупали в буфете напитки. Мальчик тыкал пальцем в Пустельгу и что-то говорил; мать семейства, державшая девочку на руках, бросала на него гневные взгляды.
— Потом, в девяностых годах, ввели тесты на детекторе лжи, и кое-кого уволили без права восстановления. Одни решили все бросить, но некоторые участники были хорошо защищены. Прошло время, и они привлекли к своим забавам нескольких начальников из нашего ведомства. Все продолжалось, как раньше, только не с таким размахом.
