Четвертый протокол - Форсайт Фредерик (книги полностью бесплатно txt) 📗
– До дна, – сказал Карпов и по-русски, двумя пальцами, поднял рюмку.
– За вас! – ответил Борисов, и они осушили по первой.
Пожилая женщина, похожая на бабу на чайнике, с невыразительным лицом и седыми волосами, собранными в тугой пучок на затылке – само воплощение Родины-матери – вошла в комнату, неся черный хлеб, лук, чеснок, нарезанный сыр, положила все это на стол и безмолвно вышла.
– Какие проблемы, старец? – спросил Карпов.
Борисов был на пять лет старше его и уже не в первый раз поражал Карпова своей схожестью с покойным Дуайтом Эйзенхауэром в последние годы жизни. Карпов знал, что, в отличие от многих его сослуживцев, Борисова любили коллеги и обожали молодые ученики. Они давно дали ему это ласковое прозвище «Старец».
Борисов окинул его взглядом через стол.
– Евгений Сергеевич, как давно мы знаем друг друга?
– Давно, – отозвался Карпов.
– И все это время я хоть раз солгал вам?
– Не помню, – Карпов задумался.
– Вы будете откровенным со мной?
– Разумеется, насколько это будет возможно, – осторожно заметил Карпов, – что в конце концов у тебя случилось, старина?
– Что ты, черт возьми, делаешь с моим управлением? – громко закричал Борисов.
Карпов сосредоточился. «Почему бы тебе не сказать, что происходит с твоим управлением», – подумал он.
– Меня обобрали! – прорычал Борисов. – И это с твоей легкой руки. Черт! Как должен я руководить Управлением «С», когда у меня забирают моих лучших людей, лучшие документы, лучшее оборудование? Кропотливая работа многих лет – все это исчезает за какие-нибудь два-три дня!
Борисов дал выход своим чувствам, всему, что накопилось в нем. Пока он наполнял рюмки, Карпов сидел, как потерянный. Он бы не поднялся так высоко в лабиринтах КГБ, если бы был лишен шестого чувства опасности. Борисов не был паникером, но за тем, что он сказал, что-то было. За этим стояло нечто, о чем он не знал. Он наклонился вперед.
– Пал Петрович, – сказал он доверительным тоном, – мы знаем друг друга давно. Поверь, я действительно не знаю, о чем ты говоришь. Прекрати кричать и расскажи спокойно.
Борисов был озадачен словами Карпова.
– Хорошо, – начал он, будто собирался говорить с ребенком, – сначала ко мне явились два болвана из ЦК и потребовали, чтобы я отдал им моего лучшего воспитанника, человека, которого я лично тренировал много лет и на которого возлагал самые большие надежды. Они заявили, что ему предстоит выполнить особой важности задание. Не знаю, что имелось в виду. Хорошо, я отдал им его. Мне это не по душе, но я это сделал. Через два дня они явились опять. Им понадобилась самая надежная легенда, над которой я работал более десяти лет. Даже после того «Иранского дела» со мной не обращались таким образом. Ты помнишь «Иранское дело»? Я до сих пор зализываю раны.
Карпов кивнул. Он не работал в управлении политической разведки во время «дела», но был знаком с ним по рассказам самого же Борисова.
В последние дни жизни иранского шаха в Международном отделе ЦК решили, что было бы неплохо тайно вывезти все политбюро компартии из Ирана.
Они перевернули весь архив у Борисова, откуда выбрали двадцать две надежные иранские легенды, которые Борисов планировал использовать для засылки людей в Иран, а не для вывоза их оттуда.
– Обобрали до ниточки! – вопил тогда Борисов. – А все ради того, чтобы вывезти в безопасность этих вонючих арабов.
Позднее он жаловался Карпову:
– А что получилось? Ничего хорошего. Аятолла у власти, коммунистическая партия Ирана запрещена, ни одной операции провести невозможно.
Карпов знал, что Борисов болезненно воспринял иранскую авантюру, но то, что он сообщил сегодня, было еще более странным. Почему обошли его? Почему он ничего об этом не знает?
– Кого ты им отдал? – спросил Карпов.
– Петровского, – ответил Борисов покорно, – я вынужден был. Они требовали лучшего, а он на голову выше других. Помнишь Петровского?
Карпов кивнул. За два года руководства он вник во все текущие операции, знал имена всех людей. Его нынешний пост давал ему доступ к любой информации.
– Так кто же стоит за всем этим?
– Ну, теоретически – ЦК. Но откуда у них такая власть… – Борисов показал пальцем в потолок.
– Бог? – съязвил Карпов.
– Почти. Наш любимый Генеральный секретарь. Но это только мое предположение.
– Что-нибудь еще произошло?
– Да. Получив легенду, эти шуты заявились снова. Им понадобился принимающий кристалл одного из передатчиков, оставленных тобой в Англии четыре года назад. Поэтому я подумал, что все делается с твоей подачи.
Карпов прищурился. Когда он возглавлял Управление «С», страны НАТО проводили развертывание крылатых ракет «Першинг-2». Политбюро было обеспокоено. Он получил приказ организовать «массовые действия» в Западной Европе против планов НАТО, используя для этого любые поводы и вспышки недовольства.
Для выполнения этого приказа он «поставил» несколько тайных радиопередатчиков в Западной Европе, в том числе три в Великобритании. Людям, подготовленным к работе с этими передатчиками, был отдан приказ – ничего не предпринимать до прибытия агента со специальными кодами. Аппаратура была ультрасовременной. Она сама шифровала тексты при передаче. Чтобы их расшифровать, требуется специальный программный кристалл. Эти кристаллы хранятся в сейфе Управления «С».
– Какой приемник? – спросил Карпов.
– Тот, который вы называли «Тополь».
Карпов кивнул. Он знал, что все операции, агенты и аппаратура имеют официальные кодовые наименования. Он долго проработал в Англии, прекрасно знал Лондон, поэтому коды собственных операций строил в соответствии с названиями районов Лондона, состоящих из двух слогов. И три передатчика, находившиеся в Англии, по кодовым названиям были: Хэкни, Шордич и Поплар (тополь).
– Что-нибудь еще, Павел Петрович?
– Разумеется. Эти ребята, кажется, никогда не остановятся. Последний, кого они у меня забрали, – Игорь Волков.
Майор Волков – оперативник из пятого отдела ПГУ. Когда Политбюро решило, что непристойно заниматься грубыми подрывными операциями, что для этой грязной работы лучше использовать болгар или восточных немцев, пятый отдел перешел на организацию саботажа.
– А на чем он специализируется?
– На провозке секретных грузов через границы в Западной Европе.
– Контрабанда.
– Пусть контрабанда. Но он классный специалист. Ему известно о границах, таможнях, иммиграционных процедурах в этой части земного шара больше, чем кому-либо. Он знает, как миновать любую… Знал… Его тоже забрали.
Карпов встал, подошел к Борисову и, положив руки ему на плечи, сказал:
– Послушай, старец. Даю тебе слово – это не моя операция. Я вообще ничего не знаю об этом. Но мы с тобой понимаем, что за всем этим кроется нечто очень большое, что копаться в этом очень опасно. Будь спокоен, стисни зубы, смирись со своими потерями. Я попробую осторожно прозондировать что к чему. А ты замри и не высовывайся.
Борисов поднял руки ладонями вперед, показывая саму непосредственность.
– Ты же знаешь меня, Евгений Сергеевич, я собираюсь помереть самым старым человеком в России.
Карпов рассмеялся, надел пальто и направился к двери. Борисов проводил его.
– Все так и будет, – сказал Карпов, прощаясь. Когда дверь закрылась, Карпов постучал в стекло водителю.
– Поезжай за мной, я немного пройдусь, – велел он и пошел по заледенелой дорожке.
Морозный ночной воздух освежал лицо, выветривал алкоголь. Ему необходимо иметь свежую голову. То, что он узнал, растревожило его. Кто-то, у него было мало сомнений кто именно, пытается провести частную операцию на территории Британии. Обидно, что им, первым заместителем начальника ПГУ, прожившим так долго в Англии и курирующим многих агентов там, пренебрегли. Он счел все это личным оскорблением.
В то время, как генерал Карпов, задумавшись, шагал по тропинке, в Лондоне, в маленькой квартирке в районе Хайгейт, в полумиле от кладбища с могилой Карла Маркса, зазвонил телефон.
