Слово президента - Клэнси Том (книги онлайн полные версии бесплатно .txt) 📗

— Что дальше? — спросил Эддингтон, сжимая зубами сигару. Победители прошли через разные, резко меняющиеся настроения. Сначала прибытие в спешке и замешательстве, страх перед неизвестностью, который они старались скрыть, решимость во время боя, а в их случае и ярость, подобную которой им не доводилось испытывать раньше, радость и эйфория победы, затем ужас от зрелища кровавой бойни и жалость к побеждённым. Теперь цикл опять сменился. Большинство механизированных частей за последние несколько часов подверглись реорганизации и были готовы снова вступить в бой. Тем временем американская военная полиция и прибывшие саудовские войска занялись пленными.

— Пока оставайтесь на месте, — ответил Диггз к разочарованию и облегчению Эддингтона. — Остатки вражеской армии обратились в бегство. Вы не сможете догнать их, а у нас нет приказа вторгаться в пределы другой страны.

— Они просто напали на нас, как бывало и раньше, — сказал полковник Национальной гвардии, вспомнив Веллингтона [139]. — А мы снова дали им отпор. Все это ужасно.

— Помните Бобби Ли и битву при Чанселлорвилле [140]?

— Да, это верно. И он был прав. Эта пара часов, Диггз, когда мне пришлось заниматься передислокацией своих батальонов, запрашивать информацию, действовать на основании полученных данных…. — Полковник покачал головой. — Я никогда не ожидал, что это будет так трудно… но теперь…

— Хорошо, что война так ужасна, иначе мы могли бы привыкнуть к ней. Как странно, что иногда забываешь об этом. Бедняги, — сказал генерал, глядя, как несколько десятков военнопленных ведут к грузовикам для отправки в тыл. — Наведите здесь порядок, полковник. И займитесь своими людьми. Может прийти приказ о наступлении, хотя я в этом сомневаюсь.

— А где Третий корпус?

— Он далеко не уйдёт, Ник. Мы преследуем его и гоним прямо на Десятый бронетанковый полк.

— Значит, ты всё-таки знаком с тактикой Бедфорда Форреста. — Это был один из самых знаменитых афоризмов генерала Конфедерации Южных штатов. Он гласил: «преследовать и гнать», не давать противнику ни минуты на отдых, тревожить непрерывными налётами, всё время беспокоить, заставлять совершать ошибки, загонять на войска, находящиеся в засадах. Впрочем, в данном случае это уже не имело значения.

— Темой моей докторской диссертации было «Гитлер как мастер политических махинаций». Мне он тоже не слишком нравился. — Диггз улыбнулся и отдал честь. — Ты и твои люди отлично справились с поставленной задачей, Ник. Я рад, что твоя бригада воевала вместе с нашими полками.

— Для нас это большая честь, сэр.

Это был автомобиль с дипломатическими номерами, но шофёр и дипломат, сидевший рядом, знали, что к ним в Тегеране далеко не всегда проявляют должное уважение. В стране, ведущей войну, ситуация менялась, и часто можно было заметить тщательно скрываемые ранее секретные сооружения лишь по тому, что теперь вокруг них было больше вооружённых солдат, чем обычно. Было бы гораздо разумнее ничего не менять, но все почему-то поступают именно так. Автомобиль остановился. Шофёр поднёс к глазам бинокль, а пассажир достал фотоаппарат. Действительно, вокруг исследовательской лаборатории на территории экспериментальной фермы стояли вооружённые солдаты. Разве такое бывает на фермах, ведущих исследования в сфере сельского хозяйства? Как все просто, подумал резидент СВР. Автомобиль развернулся и направился обратно в посольство.

Теперь им попадались только отставшие. «Чёрная кавалерия» преследовала бегущего противника, но охота за ним оказалась вовсе не такой лёгкой. Американские танки и бронетранспортёры обладали более высокой скоростью, чем те, которых они преследовали, но убегать всегда легче, чем догонять. Преследователям приходилось проявлять осторожность и думать о возможных засадах, а стремление добить побеждённого врага компенсировалось опасностью погибнуть в самом конце уже выигранной войны. Беспорядок, царящий в рядах противника, позволил Одиннадцатому полку приблизиться вплотную, и его подразделения, находящиеся на правом фланге, установили радиосвязь с саудовскими войсками, которые уничтожали последние батальоны Второго корпуса и готовились встретиться с Третьим в решающей битве.

— Цель — танк, — послышался голос командира одного из танков. — На десять часов, четыре сто.

— Опознан, — произнёс стрелок, когда массивный «Эйбрамс» остановился, чтобы выстрел был более точным.

— Не стрелять, — внезапно скомандовал командир. — Они выпрыгивают из танка. Дай им несколько секунд.

— Понял. — Стрелок тоже увидел, как от танка бегут солдаты, да и ствол орудия на Т-80 повёрнут в противоположную сторону. Они подождали, пока танкисты отбежали метров на сто.

— О'кей, действуй.

— Пошла. — Грохот выстрела, танк чуть откатился назад, и снаряд полетел к цели. Через три секунды башня вражеского танка взлетела вверх от мощного взрыва. — Ага, попрыгунчик!

— Цель поражена. Прекратить огонь. Водитель, вперёд, — приказал командир. Это был двенадцатый танк, подбитый ими. Экипаж уже подумывал, кто же займёт первое место в их роте. Командир пометил на своём приборе ИССЭ координаты того места, где три вражеских танкиста покинули свою машину, — теперь эта информация автоматически поступит в штаб полка и служба безопасности отыщет их. Набрав скорость, танк объехал подальше трех солдат противника — каким бы невероятным это ни казалось, но один из них мог выстрелить или сделать ещё какую-нибудь глупость, а у американцев не было ни времени, ни желания тратить на них боеприпасы. Предстоит ещё одно сражение, если только у врага не хватит ума прекратить бесполезное сопротивление и сдаться.

— Есть замечания? — спросил президент Соединённых Штатов.

— Сэр, возникнет прецедент, — заметил Клифф Ратледж.

— Это и является моей целью, — сказал Райан. На экране появились снятые кадры военных действий, сырые и неотредактированные. На них был виден весь ужас боя: части тел, разорванных взрывом, высунувшаяся из дымящегося бронетранспортёра рука, какой-то бедняга, который почти успел выскочить из танка, но всё-таки опоздал. По-видимому, человека с портативной видеокамерой притягивают к себе такие картины. Мёртвые остаются мёртвыми, и все они жертвы того или иного, подумал Райан. Эти солдаты ещё недавно независимых стран погибли от рук вооружённых американцев, но их послал на смерть человек, чьи приказы им пришлось выполнять, который допустил ошибку в своих расчётах. Он без колебаний поставил на карту жизни этих молодых парней, использовал их как фишки в азартной игре, как монеты в огромном игровом автомате, дёргая за ручку и наблюдая, что получится. Главы государств не должны так поступать. Власть означает ответственность. Джек знал, что ему придётся сесть за стол и от руки написать письма семьям всех погибших американцев, как это сделал в 1991 году Джордж Буш. Письма послужат двум целям. Может быть, они хоть немного утешат семьи погибших. И уж несомненно напомнят человеку, пославшему их на войну, что мёртвые были когда-то живыми. Райан попытался представить себе их лица. Наверно, ничем не отличаются от лиц тех национальных гвардейцев, которые стояли в почётном карауле в Индианаполисе во время его первой поездки по стране. Да, они походят друг на друга, но жизнь каждого человека индивидуальна и неповторима, она является самым ценным достоянием её владельца, а он принял участие в том, чтобы лишить владельцев жизни этого ценного достояния. Сознавая всю необходимость сделанного им, теперь он должен всё время, пока находится в этом здании, помнить, что эти люди были чем-то большим, чем просто лица. И в этом, сказал себе Райан, заключается разница между ним и тем человеком. Я знаю, в чём заключается моя ответственность, а он — нет. Он по-прежнему живёт в мире иллюзий и считает, что люди ответственны перед ним, а не наоборот.