Ностальгия по чужбине. Книга вторая - Шагал Йосеф (мир бесплатных книг .TXT) 📗
— Не любите итальянцев, подполковник? — спокойно спросил Луиджи. Однако это было кажущееся спокойствие молодого итальянского врача — веко Луиджи несколько раз прерывисто дернулось.
— Не люблю бардак, — поморщился американец. — Особенно, когда все вокруг считают, что это и есть истинная демократия.
— Разве в Америке бардака меньше, чем в Италии?
— А разве я сказал, что горжусь своей страной больше, чем вы, доктор, — своей?
— Оставьте мою страну в покое!
— У меня есть неплохое предложение, док? — негромко произнес подполковник и облизнул пересохшие губы.
— Чье предложение? — Луиджи насторожился. — Ваше или командира базы?
— Мое. Но, если вы его примите, командир с ним согласится. Не сомневайтесь, доктор, я всегда отвечаю за свои слова.
— Слушаю вас, сеньор Махович.
— Скорее всего, произойдет то, о чем вы только что говорили.
— То есть, вы не верите, что мои требования будут удовлетворены? — Луиджи скептически прищурился.
— Совершенно верно! — кивнул Махович. — Не верю.
— И в чем же состоит предложение?
— Даю слово офицера армии США, что вам будет предоставлена возможность покинуть базу целым и невредимым. И будем считать этот неприятный инцидент исчерпанным… Чем плохое предложение, док?
— Предложение хорошее, — спокойно кивнул итальянец. — И я вам признателен за благородство. Но вряд ли смогу воспользоваться им.
— Почему так?
— Видите ли, мне поручено вполне конкретное дело… — Луиджи вытянул руку с пистолетом в сторону окна и тщательно прицелился в остроклювый силуэт истребителя «F-14». — И я должен довести его до конца. То есть, выполнить приказ. В любом случае…
— Вы ведь из «Красных бригад», верно?
— Что-то не припомню, что я вам представлялся.
— Да бросьте вы, док! — Махович пожал плечами. — Это же и так видно.
— Тогда зачем спрашивать?
— Чего вы добиваетесь?
— Я лично?
— Ваша организация?
— Вы хотите знать ее цели и задачи?
— Я всего лишь задал вопрос, док.
— А если я скажу вам, что за фразу «всего лишь задал вопрос» можно остаться без языка, что тогда? — медленно поинтересовался Луиджи. — Вы опять скажите, что это не демократия, а бардак?
— А ведь вы совсем не похожи на сумасшедшего, док.
— Какой поразительный прогресс! — грустно улыбнулся Луиджи. — Еще пару минут назад вы сравнивали меня с арабским террористом.
— Не вас, а ваши методы, — пробормотал Махович.
— Так на кого же я, по-вашему, похож?
— На обычного молодого человека, наверняка получившего хорошее воспитание и образование. Думаю, ваши родители…
— Подполковник Махович, вы — типичный военный! — Луиджи улыбнулся и укоризненно покачал головой. — Когда вы начинаете хитрить и, наверное, кажетесь себе в этот момент очень умным и тонким дипломатом, выражение вашего лица все равно соответствует команде «Смир-р-рно!»
— Повторяю, — упрямо гнул свое Махович, — вы не похожи на пациента психушки.
— Тем не менее, то, что я делаю сейчас, кажется вам не вполне нормальным, верно?
— Не совсем так… — Махович мотнул головой и сделал глубокий вздох. — Мне кажется это откровенным дикарством, простительным, разве что, забитым племенам в дебрях экваториальной Африки, но никак не гражданам страны, являющейся цитаделью мировой культуры…
— Обратите внимание, подполковник, я ведь даже не спрашиваю, почему вы так думаете.
— И правильно, что не спрашиваете… — негромко ответил Махович. — Терроризм не может считаться нормальным явлением ни при каком раскладе.
— А разве то, что в свое время сделала Америка с индейцами, не было конкретным актом государственного терроризма?
— Вы хотите, чтобы в ответ я вспомнил времена святейшей инквизиции? — хмыкнул Махович. — История освоения Америки — позорное прошлое. И в США давно уже его осудили…
— А Вьетнам? — прищурился Луиджи. — Это тоже позорное прошлое?
— Да, — отрезал подполковник. — Тоже! Мы заплатили за эту авантюру очень дорогую цену…
— Да я не о вас, а о вьетнамцах… — Луиджи вновь переложил пистолет и вытер о халат вспотевшую ладонь. — Важно, какую цену заплатили ОНИ. И, главное, что они должны думать о вас, сжигавших напалмом их дома, их детей, их право на собственный выбор… Умиляться вашей совестливостью? Вот, мол, какие порядочные парни, эти американцы! Уничтожали нас, правда, нещадно, зато потом как раскаялись, как били себя кулаками в грудь, как рыдали на встречах ветеранов вьетнамской войны!..
— Но ведь то была война, доктор!
— Я знаю, — квинул Луиджи. — Читал в ваших учебниках. А если взглянуть на эту историю глазами северных вьетнамцев, это была вовсе не война, а многолетний, затяжной акт терроризма. Причем терроризма государственного, подполковник! Понимаете? Го-су-дар-ствен-но-го!!..
— И итальянские террористы, стало быть, пошли по нашим стопам? — усмехнулся подполковник. — Вы это хотите сказать?
— А что нам оставалось делать? Ждать, пока вы начнете жечь напалмом наших детей?
— Но это же бред, доктор! — взорвался Махович. — Полная и несусветная чушь! Наши государства — давние и надежные союзники. Америка помогла Италии сбросить с себя фашизм… Италия является полноправным членом НАТО… Мы полностью доверяем вам, иначе никогда бы не держали на Апеннинах ядерное оружие…
— Тем не менее, итальянский народ вас ненавидит, подполковник! — в голосе Луиджи отчетливо сквозили горечь и неприязнь. — И презирает ту напыщенность, с которой вы провозгласили себя гегемоном мирового порядка. Неужели вы действительно этого не понимаете, подполковник?
— И что? — прищурился Махович. — Итальянский народ дал «Красным бригадам» право говорить от своего имени?
— А разве Ку-клукс-клан не говорил в свое время от имени народа Америки?
— Вот это точная параллель, — кивнул Махович. — Вы такие же отморозки, как и те наши дебилы в балахонах. Ночью, исподтишка, в спину…
— Все зависит от того, с какой стороны смотреть, — спокойно возразил Луиджи.
— А с какой ни смотри! — махнул рукой подполковник. — Шантаж, заложники, взрывы, кровь ни в чем не повинных людей… Согласитесь, док: в XX веке все это выглядит дико.
— А как насчет игрушек, подполковник?.. — Черные глаза Луиджи недобро сверкнули.
— О чем вы говорите?
— Об игрушках, с помощью которых, по вашим же словам, можно в считанные минуты растворить в воздухе Италию и, заодно, всю старушку Европу… — Луиджи шутовским жестом поднес ствол пистолета к своему виску и сделал вид что спускает курок. — Они, по-вашему, выглядят привлекательно, подполковник?..
Махович хотел возразить, но, натолкнувшись на пристальный и, одновременно, отстраненный взгляд молодого итальянца, махнул рукой и замолчал…
…Закамуфлированный в защитные цвета армейский геликоптер «Сикорски-TS-40» с белыми звездами ВВС США на обоих бортах завис на несколько секунд неподалеку от стоянки истребителей F-14, после чего грузно, как бы нехотя, опустился. Пронзительный визг мощных двигателей резко смолк, и широкие лопасти винта, вращаясь по инерции, стали опадать на глазах, как обмокшие усы. Два коренастых пилота в шлемофонах, темных очках и зеленоватых армейских куртках спрыгнули на пропахший керосином гудрон и направились к стоявшему в нескольких метрах «джипу». Отдав честь командиру базы, оба летчика, как по команде, взглянули на наручные часы.
Полковник Теккер вытащил из кармана куртки мобильный телефон и короткими, злыми тычками набрал комбинацию из шести цифр:
— Алло! Здесь Майлс Теккер. Подполковник Махович, вы в порядке? Хорошо, передайте трубку этому человеку… Алло… Слушайте меня внимательно. До истечения обговоренных трех часов осталось семь минут. Все ваши требования выполнены… Машина готова, человек, о котором вы так… хлопотали, ждет вас непосредственно у вертолета. Так что, можете выходить. Что?.. Да, это я понимаю… Да, конечно… Пилоты безоружны, кроме того, им дана команда ни при каких обстоятельствах не подвергать риску людей и машину… Не сомневаюсь… Но и вы имейте в виду: если пострадает кто-то из моих людей, то… Хорошо, я вас понял… Да… На площадке нет лишних людей, можете быть спокойны… Выгляните в окно, и все увидите сами…
