Охота за «Красным Октябрём» - Клэнси Том (библиотека книг TXT) 📗

Нос опустился на двадцать градусов, было такое впечатление, что самолёт устремился прямо на что-то. Они заходили на посадку – самый опасный момент при операциях на авианосцах. Райан вспомнил исследование, проведённое в период вьетнамской войны: морских лётчиков, базирующихся на авианосцах, снабдили портативными электрокардиографами для контроля за стрессами, и медики были поражены тем, что наибольший стресс пилоты испытывают не во время вражеского обстрела, а при посадке на палубу авианосца, особенно ночью.

Господи, что за весёлые мысли приходят в голову! – подумал Райан. Он закрыл глаза. При любом исходе все кончится через несколько секунд.

Палубу авианосца, скользкую от дождя, бросало вверх-вниз. Она казалась чёрной дырой, окружённой по периметру огнями. Посадка самолёта на авианосец по существу была управляемой аварией. Ломающий кости удар смягчали мощные амортизаторы и массивные посадочные шасси. Самолёт коснулся палубы, устремился вперёд и тут же замер, захваченный тросом аэрофинишера. Посадка совершилась. Они в безопасности. Наверно, в безопасности. Через несколько мгновений «треска» покатилась дальше. Райан услышал какой-то странный шум и понял, что это складываются крылья. Он, оказывается, даже и не подозревал, что летит на самолёте, крылья которого могут сложиться в любую минуту. Ну что ж, ничего не поделаешь, подумал Райан. Наконец самолёт встал и открылся задний люк.

Райан отстегнул пристежные ремни и поспешно поднялся, ударившись головой о низкий потолок кабины. Он не стал дожидаться Давенпорта, а, прижав к груди брезентовую сумку, выскочил через задний люк. Оказавшись на палубе, он огляделся по сторонам, и стоящий рядом матрос палубной команды в жёлтой рубашке показал ему, как пройти к надстройке авианосца. Шёл проливной дождь, и Райан скорее почувствовал, чем увидел, как «Кеннеди» действительно подбрасывает на пятнадцатифутовых волнах. Он побежал к освещённому люку в надстройке и там подождал, когда подойдёт Давенпорт. Адмирал не спешил. Он шёл размеренным шагом, полный достоинства, как и подобает адмиралу, и Райан подумал, что Давенпорт испытывает, наверно, раздражение из-за того, что секретность их прибытия лишает его положенной церемонии встречи – со звуками боцманской дудки и выстроившимся почётным эскортом. В надстройке, за открытым люком, их приветствовал морской пехотинец, капрал в ослепительной парадной форме: в рубашке цвета хаки, при галстуке и в синих в полоску брюках, фигуру его перечёркивал ослепительно белый пояс с пистолетной кобурой. Капрал вытянулся и отсалютовал, приветствуя их на борту авианосца.

– Капрал, я хочу видеть адмирала Пойнтера.

– Адмирал у себя в каюте, сэр. Вам нужен сопровождающий?

– Нет, сынок. Когда-то я командовал этим кораблём. Пошли, Джек.

Райану пришлось нести обе сумки.

– Господи, сэр, вы действительно зарабатывали этим себе на жизнь? – спросил Райан.

– Чем? Ночными посадками на авианосец? Разумеется, садился раз двести. А что в том особенного? – Казалось, Давенпорт не заметил благоговейного изумления Райана, но Джек решил, что адмирал не совсем искренен.

Изнутри «Кеннеди» почти ничем не отличался от «Гуама», десантного вертолётоносца, на котором Райан плавал во время своей недолгой службы в корпусе морской пехоты. Обычный для военного корабля лабиринт стальных переборок и труб, окрашенных в стандартный пещерно-серый цвет. На трубах виднелись разноцветные полосы и буквы, нанесённые по трафарету, и какие-то ещё обозначения, по-видимому, для обслуживающего персонала. Райану все это говорило не больше, чем наскальные рисунки эпохи неолита. Давенпорт провёл его по коридору, они повернули за угол, спустились по стальному трапу, такому крутому, что Райан едва не свалился, миновали ещё один коридор, снова свернули. К этому времени Райан почувствовал, что уже заблудился окончательно. Наконец они подошли к двери, у которой стоял морской пехотинец. Сержант щегольски отсалютовал и распахнул перед ними дверь.

Райан последовал за адмиралом и.., замер от удивления. Адмиральская каюта командира авианосца «Кеннеди», казалось, перенеслась сюда из роскошного особняка на Бикон-Хилл [10].

Всю её правую стену скрывала огромная шпалера, которая могла бы украсить большую гостиную. На остальных стенах, обшитых панелями, висели картины маслом, судя по всему дорогие, в том числе портрет человека, в честь которого был назван авианосец, – президента Джона Фитцджералда Кеннеди. На палубе лежал толстый малиновый ковёр, а мебель была сугубо гражданской, во французском провинциальном стиле – дуб, обитый парчой. Если бы не низкий потолок с обычным многообразием окрашенных в казённый серый цвет труб, резко контрастирующий со всем этим великолепием, можно было подумать, что это совсем не корабельная каюта.

– Привет, Чарли! – Контр-адмирал Джошуа Пейнтер вышел из соседней комнаты, вытирая руки полотенцем. – Как перелёт?

– Чуть побросало, – признался Давенпорт, пожимая руку командиру авианосца. – Познакомься, это Джек Райан.

Райан никогда раньше не встречал Пойнтера и знал его только по рассказам. Много лет назад адмирал служил во Вьетнаме, летал на «фантомах» и написал книгу «Полёты над рисовыми полями», описав в ней ход воздушной войны. Это была правдивая книга, а потому не добавила ему друзей. Подвижный и задиристый Пейнтер был небольшого роста и весил не больше ста тридцати фунтов. Адмирал славился как талантливый тактик и обладал поистине пуританской честностью.

– Один из твоих парней, Чарли?

– Нет, адмирал, я служу у Джеймса Грира. Я не морской офицер и не любитель маскарадов. Примите мои извинения за офицерскую форму. Мундир – идея ЦРУ.

Адмирал нахмурился.

– Вот как? Полагаю, это означает, что вы расскажете мне о намерениях русских. Надеюсь, черт побери, кому-то известно об этом. Вы впервые на авианосце? Посадка понравилась?

– Как метод допроса военнопленных, – ответил Райан как можно небрежнее. Адмиралы дружно посмеялись над страхами новичка, и Пейнтер распорядился принести еду.

Через несколько минут двойные двери из коридора распахнулись и два стюарда – «спеца по питанию» – вошли в каюту. У одного в руках был поднос с едой, другой нёс два кофейника. Обслуживание соответствовало высокому рангу офицеров. Пища, поданная на тарелках с серебряной каймой, была простой, но вкусной, по крайней мере для Райана, который не ел двенадцать часов. Он положил на тарелку щедрую порцию капусты, картофельного салата и выбрал пару ломтей солонины на гренках.

– Спасибо. Можете идти, – сказал Пейнтер. Стюарды вытянулись, перед тем как выйти из каюты, и закрыли за собой дверь.

– А теперь перейдём к делу. – Командир авианосца посмотрел на Райана.

Тот поспешно проглотил кусок мяса.

– Адмирал, эта информация получена всего двадцать часов назад. – Он достал папки, роздал их адмиралам и начал говорить. Рассказ занял двадцать минут. За это время Райан ухитрился съесть два куска мяса, порцию капусты и пролить чашку кофе на свои записи. Адмиралы оказались идеальными слушателями. Они молча, ни разу не прервав, выслушали Райана, и только время от времени обменивались недоверчивыми взглядами.

– Боже милостивый, – произнёс Пейнтер, когда Райан кончил говорить. Давенпорт сидел с непроницаемым лицом игрока в покер, молча глядя перед собой, словно решал, с чего начать осмотр советского подводного ракетоносца. Джек заключил, что он, должно быть, очень опасный противник и не только при игре в покер.

– Вы действительно верите в это? – спросил Пейнтер.

– Да, сэр, верю. – Райан налил себе ещё чашку кофе. Он предпочёл бы бутылку пива. Солонина здесь была отличной, а за время пребывания в Лондоне ему так и не удалось отыскать магазин, где бы можно было купить приличную говяжью солонину.

Пейнтер откинулся на спинку кресла и посмотрел на Давенпорта.

– Чарли, скажи Гриру, чтобы старик преподал парню несколько уроков осторожности – в частности, что хороший чиновник не должен с таким риском подставлять свою шею. Тебе не кажется, что кое-что в этой истории несколько надуманно?