Кукла госпожи Барк - Мугуев Хаджи-Мурат Магометович (бесплатные онлайн книги читаем полные TXT) 📗
– Ну, это вы уже напрасно обижаете ее. Она и умна, и работает немало. Каждый день, по ее словам, пять часов она отдает журналистике.
– Ну, да бог с ней, вы лучше расскажите, какое она на вас произвела впечатление. О чем говорила, чем интересовалась? У меня все-таки большое подозрение… Кто она и что она?
– Смешно сказать, но она… – я фыркнул, – «космополитка», любит жизнь и весь мир. Восток и интерес к русской литературе – вот основные темы нашей беседы.
– Она не спрашивала вас о вашей работе?
– Что вы! Да и откуда она может знать о ней? Вы, товарищ генерал, начинаете здесь, за границей, болеть шпиономанией.
– Ну, не скажите… а забыли дом с «привидениями»? Тоже воображение?
– Нет, конечно, но это было на фронте, в другом конце земли. Перед нами стояли немцы, а тут…
– Ну, а как материалы?
– Я их еще не совсем обработал. На этих днях закончу доклад.
– Ну, ну, заканчивайте. Прячете его надежно?
– Еще бы! Можете быть спокойны, товарищ генерал! – ответил я. – Вот тут, в сейфе.
– А что это за книжка? – беря со стола подаренную госпожой Барк книгу, спросил генерал.
– Подарок, – многозначительно сказал я, – один из трудов моей новой знакомой.
– О-го-го! – засмеялся генерал. – Быстро у вас идет дело, дорогой друг, если темпы, – он иронически протянул, – дружбы будут столь же стремительны, то через месяц вы будете иметь полное собрание сочинений госпожи Барк. Однако что она настряпала в этой книжке, воображаю, какой это идиллический бред, судя по ее газетным статьям…
Тут он вдруг сделал изумленное лицо и, хитро улыбаясь мне, продолжал:
– Э-э, батенька мой, портрет да еще с надписью!.. А хороша, надо признаться, если только ей не польстил фотограф.
– Она еще лучше, уверяю вас, товарищ генерал, я редко видел таких красивых женщин, – вставил я.
– Готов! – с сокрушением сказал генерал. – Пошел на дно и даже не барахтается, нет, положительно, вам нельзя больше видеться с этой сиреной!.. – сказал он.
Все это было разыграно так ловко и натурально, что слушавшие нас где-то за пределами нашего дома люди, несомненно, были в восторге от этой сцены.
– Что же она вам пишет такое? – сказал генерал. – Я что-то не разберу ее почерка, типично женский, мелкий, кудреватый и неразборчивый…
– Давайте я…
– Нет, нет, голубчик, разберусь… А-а, вот что-о, вот что… – и он медленно и внятно прочел написанные госпожой Барк слова: – «Может быть знакомому, может быть другу, а может быть и… На память об Иране. Август 1943 года». А может быть и… – повторил генерал. – Что означают эти многоточия?
– Не знаю, – сказал я.
Я действительно не знал, так как не успел еще даже раскрыть подаренной книги.
– А я знаю, – засмеялся генерал, – все ясно… а может быть и… – Он сделал паузу и громко произнес: – …и возлюбленному. Вот чего не договорила ваша журналистка, мой уважаемый Дон Жуан.
Говоря это, он взял со стола карандаш и быстро написал на бумаге:
«А может быть и… врагу… Умная и опасная особа эта Барк».
Я прочел написанные слова и молча кивнул головой.
– Ну, а как объяснила ваша леди эту фамилию в ее записной книжке?
– Очень просто, она, оказывается…
Но тут генерал перебил меня.
– Знаете ли что? Пойдемте лучше в сад… Страшно душно. Мы там, на веранде, посидим до обеда, а то я буквально истекаю потом.
И мы, шумно поднявшись, пошли к выходу.
– Черт побери, а я и не знал даже, какой в вас пропадает замечательный актер! – усаживаясь под апельсиновым деревом, сказал генерал. – Даже лицо, я уж не говорю об интонациях, переменилось.
– Постановочка такая, ведь какой режиссер-то! – сказал я. – Вы, пожалуй, любой спектакль можете поставить не хуже, чем в МХАТ, – и мы оба рассмеялись.
– Такое уж у нас дело, что надо уметь все и не теряться в любых условиях. А вы все это верно рассказывали о китайце, о нарядах хозяйки и прочем?
– Все правильно.
И я стал подробно рассказывать генералу о моем посещении мистрис Барк и о смутных подозрениях, возникших у меня при этом визите. Когда же я сказал о том, что Генриэтта Янковецкая здесь и что Эвелина Барк обещала на этих днях познакомить меня с нею, генерал даже присвистнул.
– Прекрасно, – сказал он, – итого, уже третья женщина появляется на нашем пути под этим именем. Отлично! – потирая руки, сказал он. – Вот теперь мы и разберемся, кто же, наконец, настоящая.
– Это еще не все, товарищ генерал. Последнюю сенсацию, самую главную, я приберег на последний момент. Слушайте…
Генерал покачал головой и иронически сказал:
– Прямо, как заправский буржуазный репортер. Вот что значит попал в чужую среду.
Я раздельно сказал:
– Знаете, кого я встретил у госпожи Барк?.. Сейчас вы подскочите и я посмеюсь над вами, товарищ генерал.
– Знаю! Маленького человечка из «дома с привидениями», – просто сказал генерал, зажигая спичку.
Не в силах устоять на месте, я опустился на скамью, изумленно глядя на генерала.
– Все идет нормально, – закуривая папиросу, продолжал генерал. – Я давно ожидал появления здесь этого господина.
Взглянув на мое все еще растерянное лицо, он хлопнул меня по плечу и весело сказал:
– Два очка в мою пользу, товарищ полковник.
В среду, перед самым началом очередного совещания Союзной комиссии, было получено неожиданное сообщение о том, что в городе Султан-Абаде находится большое количество грузов, скопившихся еще месяца за полтора до нашего приезда в Тегеран. Там имелось и продовольствие, и ткани для военного обмундирования, и даже взрывчатые материалы, предназначавшиеся нам, но почему-то задержанные на складах Султан-Абада и теперь, по неизвестной причине, передававшиеся управлению иранской жандармерии.
Сведения были точными, и надо было немедленно воспрепятствовать оформлению этой незаконной сделки, могущей принести нам значительный ущерб. Переговорив с генералом и получив указания штаба, я тут же, на совещании, заявил протест по этому поводу и предъявил документы на эти, считавшиеся «затерянными» грузы.
Оба союзных генерала, и англичанин, и американец, отнеслись спокойно к моим словам. Чейз даже пожал плечами:
– Стоит ли говорить об устаревших грузах и товарах, которые мы во вдесятеро большем количестве можем доставить вам! Ведь если это старье за невостребованностью передается нами жандармам, значит его своевременно не затребовали русские.
– Не совсем так, господин генерал. Грузы эти были дважды затребованы нашим интендентством, но так как в это время еще не было смешанной Союзной комиссии, а султанабадские склады находятся вдали от Тегерана, в зоне американской администрации, то оба раза наше интендантство не получило ответа на свои запросы. Что же касается того, что взамен этих грузов будут присланы новые, должен напомнить, что идет война и дорога каждая минута. Пока из Америки прибудут суда с новыми пополнениями, пройдут недели, а продовольствие и взрывчатка нам нужны сейчас. Мы не можем медлить. Прошу вас, господин генерал, отдать срочное распоряжение подготовить грузы к передаче нам. Я сам выеду в Султан-Абад руководить приемкой их.
– Что ж… Это справедливо! – сказал молчавший англичанин.
Генерал Чейз глянул на него удивленным взглядом и, пожевав губами, сказал:
– Хорошо! Для нас эти грузы мелочь. Передавая их иранцам, мы и не предполагали, что это так обеспокоит вас. Я сейчас же отдам приказ о передаче грузов русским. Вы когда хотите выехать в Султан-Абад?
– Завтра.
– Отлично! Шоссе туда исправное, и вы спустя двадцать – двадцать пять часов доедете на автомобиле.
Он позвонил по телефону и отменил распоряжение о передаче грузов жандармам. Затем вызвал адъютанта и набросал текст радиограммы майору Стенли, начальнику американского интендантства в Султан-Абаде, распорядился передать все советские грузы, значащиеся в списке невостребованных, сдать по форме полковнику Дигорскому и сопровождающим его лицам.
