Долг чести - Клэнси Том (книги без сокращений .TXT) 📗
Ну что ж, я не могу допустить этого, сказал себе Ямата и протянул руку к телефону. Надо поручить дело Канеде, чтобы не предавать его гласности. Пора привыкать к личной власти. Даже Гото может не согласиться со столь решительными мерами.
На заводе корпорации «Нортроп» самолёт прозвали «армадилло» по имени приземистого неуклюжего млекопитающего, покрытого толстым панцирем. Несмотря на то что его корпус был настолько гладким, что очертаниями походил на парящую морскую птицу, В-2А на самом деле был совсем не таким, как казался на первый взгляд. Синевато-серые композитные материалы, составляющие его наружную обшивку, представляли собой лишь часть технологии «стеле», использованной при строительстве самолёта. Внутренний металлический корпус был угловатым и изломанным вроде глаза насекомого, и отражал лучи радиолокатора таким образом, что они уходили в сторону от приёмной антенны. Гладкая наружная поверхность была предназначена для того, чтобы сделать самолёт более обтекаемым, улучшить его аэродинамические характеристики и увеличить таким образом дальность полёта. Конструкторы добились успеха — их усилия оказались весьма успешными.
В течение ряда лет 509-й полк бомбардировочной авиации ВВС США вёл спокойное и незаметное существование на базе Уайтмен в штате Миссури. Он занимался тренировочными полётами и учениями, стараясь не привлекать к себе внимания. Бомбардировщики, первоначально предназначенные для проникновения через советскую противовоздушную оборону и отслеживания подвижных пусковых установок межконтинентальных баллистических ракет с целью их последующего селективного уничтожения — впрочем, лётчики полка понимали, что на практике до этого вряд ли дойдёт, — обладали тем не менее возможностями для невидимого преодоления почти любой обороны. По крайней мере так считалось до недавнего времени.
— Он большой, мощный, с его помощью обнаружили и сбили наш Б-1, — произнёс офицер, обращаясь к начальнику оперативного отдела авиаполка. — В конце концов мы поняли, в чём дело. Это фазовый излучатель. Он способен гибко переходить с одной частоты на другую, а также действовать в режиме наведения ракет на цель. Экипаж того бомбардировщика, который сумел долететь до Шемьи, — он всё ещё стоял на аэродроме, украшая единственную взлётно-посадочную дорожку острова, и техники ремонтировали его, чтобы самолёт смог вернуться на аляскинскую авиабазу, — сообщил нам, что ракета прилетела с одного направления, а вот импульсы радиолокатора принимались с другого.
— Здорово, — заметил полковник Майк Закариас. Ему все мгновенно стало ясно: японцы сделали ещё один шаг в усовершенствовании технологии, разработанной русскими: тогда как построенные в России истребители наводились на цель наземными радиолокационными станциями, Япония опередила их, создав систему, при которой истребители оставались невидимыми, даже при запуске своих ракет. Это затруднит действия и таких бомбардировщиков, как Б-2, полностью созданных на основе технологии «стеле», предназначенной для того, чтобы ускользать от длинноволновых поисковых радиолокаторов и высокочастотных радаров слежения и наведения на цель, находящихся на борту самолётов. Технология «стелс» являлась всего лишь техническим усовершенствованием и не более — ей было далеко до магии. Воздушный радиолокатор такой мощности, способный мгновенно переходить с одной частоты на другую, может получить достаточно сильный отражённый сигнал от бомбардировщика Б-2, и предполагаемая операция станет не просто опасной, а самоубийственной. Каким бы обтекаемым и манёвренным ни был Б-2, он оставался бомбардировщиком, а не истребителем и представлял собой огромную цель для любого современного перехватчика.
— Это плохая новость, — сказал Закариас. — А как относительно хорошей?
— Мы продолжаем прощупывать японскую противовоздушную оборону, чтобы более чётко выяснить все её достоинства и недостатки.
— Мой отец любил проделывать это с батареями зенитных ракет. Кончилось тем, что ему пришлось провести несколько лет в северовьетнамской тюрьме.
— Ну что ж, могу сказать, что мы занимаемся также и планом Б, — заметил офицер разведывательного управления.
— Приятно слышать, — сказал Чавез.
— Но ведь ты говорил, что тебе не нравятся шпионские игры, — напомнил Кларк, закрывая крышку лэптопа, после того как стёр с дискеты полученные ими указания о предстоящей операции. — Мне казалось, что тебе не терпится вернуться к прежнему делу.
— Я всегда утверждал, что язык когда-нибудь подведёт меня, — пробормотал Динг и беспокойно заёрзал на садовой скамейке.
— Извините, — послышался чей-то голос. Сотрудники ЦРУ разом повернулись и увидели стоящего рядом полицейского в мундире и с пистолетной кобурой на поясе.
— Здравствуйте, — улыбнулся Джон. — Какое приятное утро, не правда ли?
— Да, — отозвался полицейский. — Скажите, Токио заметно отличается от Америки?
— В это время года ваша столица ещё больше отличается от Москвы.
— От Москвы?
Кларк сунул руку в карман и достал паспорт.
— Мы русские журналисты, — пояснил он.
Полицейский перелистнул красную книжку и отдал её обратно.
— Но ведь в Москве сейчас гораздо холоднее?
— Куда холоднее, — подтвердил Кларк. Полицейский кивнул и пошёл прочь, удовлетворив своё любопытство.
— Я не уверен в этом, Иван Сергеевич, — заметил Динг, когда полицейский ушёл. — Здесь тоже бывает очень холодно.
— Думаю, ты всегда сможешь подыскать себе другую работу.
— Вот как? Но разве она будет такой интересной? — Они встали и направились к стоящей поблизости машине. Там в отделении для перчаток уже лежала карта.
Персонал русской базы ВВС в Верино отличался любопытством, а с прибытием американцев это любопытство особенно возросло. Сейчас на русской базе находилось больше сотни американских военнослужащих, размещённых в лучших помещениях местных казарм. Все три вертолёта и два колёсных трейлера закатили в ангар, построенный для истребителей МиГ-25. Транспортные самолёты оказались для этого слишком большими, но их тоже постарались спрятать от любопытных глаз, насколько позволяли размеры, так что наружу торчало только хвостовое оперение, и потому их вполне можно было принять за русские ИЛ-86, иногда прилетавшие сюда. Русский наземный персонал установил охранный периметр вокруг американских самолётов, лишив тем самым русских лётчиков, к их великому разочарованию, всякой возможности поближе познакомиться с американской техникой.
Стоявшие в крайнем восточном ангаре два трейлера соединял толстый чёрный коаксиальный кабель. Ещё один кабель выходил наружу и был подсоединён к портативной спутниковой антенне, укоторой тоже несли охрану.
— О'кей, поворачиваем её, — сказал американский сержант. За действиями американцев наблюдал русский офицер — протокол требовал, чтобы кто-то из состава принимающей стороны постоянно находился здесь; офицер, несомненно, был из разведки — и он увидел, как фигура на экране компьютера, очертаниями похожая на птичью клетку, начала вращаться. Далее изображение поднялось вверх по вертикальной оси. — Все, он понял нас, — заметил сержант, закрывая окно на компьютерном экране и нажимая кнопку «ЗАГРУЗКА» для передачи информации на все три неподвижных вертолёта.
— Что вы только что сделали? Можно спросить? — поинтересовался русский офицер.
— Сэр, мы научили компьютеры, что именно им следует искать. — Ответ оставил русского в полном недоумении, хотя он целиком соответствовал правде.
Понять то, что происходило во втором трейлере, было легче. Высококачественные фотографии нескольких высотных зданий были осмотрены и переведены в цифровую форму, их местонахождение запрограммировано с допусками всего в несколько метров, затем фотографии сравнили с другими, сделанными с большой высоты и под утлом — это означало, что съёмка велась камерами, находившимися на космическом спутнике. Русский офицер наклонился вперёд, чтобы лучше разобраться в изображении. Это обеспокоило старшего американского офицера, который, однако, ничем этого не проявил, — он получил указание не предпринимать никаких действий, которые могли бы оскорбить русских.
