Долг чести - Клэнси Том (книги без сокращений .TXT) 📗
— Доброе утро, — приветливо улыбнулся Адлер.
— Приятно увидеть вас снова, — ответил посол, пожимая протянутую руку, но уже не с такой уверенностью, как в прошлый раз. В этом не было ничего удивительного, потому что он не успел получить подробные указания из Токио. Адлер не исключал, что посол обратится с просьбой отложить переговоры, однако это было бы слишком очевидным признанием слабости, и потому посол, опытный и искусный дипломат, оказался в самой сложной из всех дипломатических ситуаций — ему пришлось представлять своё правительство, не получив новых инструкций, так что он был вынужден полагаться только на свой ум и прошлый опыт. Адлер проводил посла к его креслу и затем вернулся на свою сторону стола. Поскольку сегодня роль хозяина играла Америка, первое слово предоставлялось Японии. Адлер заключил пари с госсекретарём относительно содержания этого выступления.
— Прежде всего я хочу заявить самый серьёзный протест от имени моего правительства по поводу попытки подорвать нашу национальную валюту — попытки, организованной при активном содействии и участии Соединённых Штатов…
Вы должны мне десять баксов, господин государственный секретарь, подумал Адлер, скрывая торжество за непроницаемой маской на лице.
— Господин посол, — ответил он, — мы тоже можем предъявить вам аналогичные претензии. Более того, вот данные, собранные нами по поводу событий, происшедших на прошлой неделе. — На столе появились папки, которые передвинули на сторону японских дипломатов. — Я должен предупредить вас, что мы ведём расследование, которое может привести к обвинению гражданина Японии Райзо Яматы в мошенничестве с ценными бумагами по компьютерной сети.
По целому ряду причин это был рискованный шаг. Подобное заявление ясно показывало, что американцам известно о попытке махинаций с ценными бумагами на Уолл-стрите, и говорило о доказательствах, ещё не полученных. Поэтому, подобное заявление могло только подорвать обвинение Яматы и его союзников, если оно попадёт в суд. Однако сейчас это не имело значения. Адлеру нужно было принять меры, чтобы предотвратить войну, — и как можно быстрее. Пусть ребята в Министерстве юстиции позаботятся о юридических тонкостях.
— Разумеется, было бы намного лучше, если бы ваша страна сама разобралась с незаконной деятельностью этого человека, — заявил далее Адлер, предоставляя послу Японии и его правительству обширное пространство для манёвров. — Последствия его действий, как это становится очевидным сегодня, поставят вашу страну в гораздо более трудное положение, чем нашу. А теперь, если не возражаете, мне хотелось бы вернуться к вопросу о Марианских островах.
Сокрушительный удар, нанесённый Адлером, явно потряс японскую делегацию. Как часто происходит в таких случаях, почти все осталось несказанным, но тем не менее понятным каждому. Мы знаем, что вы сделали. Мы знаем, и как вы сделали это. Мы готовы заняться решением этой задачи. Этот жёсткий и прямой шаг был сделан для того, чтобы скрыть подлинную проблему, возникшую перед американцами — их неспособность нанести немедленный военный контрудар, — но одновременно предоставлял Японии возможность снять с себя ответственность за действия некоторых её граждан. Это, решили прошлым вечером Райан и Адлер, является лучшим и самым простым методом покончить с создавшейся ситуацией. Но для достижения этой цели требовалась ещё более привлекательная приманка.
— Соединённые Штаты стремятся всего лишь к восстановлению нормальных отношений. Немедленная эвакуация вооружённых сил с Марианских островов позволит нам более гибко толковать закон о реформе торговли. Мы готовы рассмотреть и этот вопрос. — Пожалуй, не следовало оказывать на японскую делегацию такого давления, подумал Адлер, однако альтернативой было дальнейшее кровопролитие. К концу первого круга переговоров случилось нечто поразительное — ни одна из сторон не повторяла формулировок исходной позиции. Скорее шёл, говоря дипломатическим языком, свободный обмен мнениями, причём мало какие из них рассматривались в деталях.
— Крис, — прошептал Адлер, когда они встали из-за стола, — выясни, какова их действительная точка зрения.
— Понял, — ответил Кук. Он взял чашку кофе и вышел на террасу, где, глядя в сторону памятника Линкольну, стоял Нагумо.
— Послушай, Сейджи, это неплохой выход из положения, — произнёс Кук.
— Вы слишком уж давите на нас, — заметил Нагумо, не оборачиваясь.
— Если вам нужен шанс уладить проблему без начала военных действий, то это самая благоприятная возможность.
— Может быть, самая благоприятная для вас. А как относительно наших интересов?
— Мы пойдём вам навстречу в вопросе торговли. — Кук не понимал всей создавшейся ситуации. Он не разбирался в финансовых вопросах и ещё не отдавал себе отчёта в том, что происходит на этом фронте. Восстановление силы доллара и защита американской экономики казались ему изолированным актом, никак не связанным с действиями японских вооружённых сил. Нагумо же знал, что дело обстоит иначе. На удар, нанесённый его страной, можно ответить только ещё более мощным ответным ударом. В результате последует не восстановление существовавшего раньше положения, а дальнейшее ухудшение японской экономики — и это в дополнение к ущербу, причинённому уже существующим законом о реформе торговли. К тому же Нагумо знал то, чего не понимал Кук: если американцы не согласятся с требованиями Японии о территориальных уступках, опасность войны станет вполне реальной.
— Нам нужно время, Кристофер.
— Сейджи, у нас нет времени. Вот посмотри: средства массовой информации ещё не успели это разнюхать. Но ситуация может измениться в любую минуту. Если все это станет достоянием общественности, разразится грандиозный скандал. — Поскольку Кук в данном случае был прав, у Нагумо появилась козырная карта.
— Да, это вполне может произойти, Крис. Но меня защищает дипломатическая неприкосновенность, а тебя — нет. — Ничего более конкретного от него не требовалось.
— Но послушай, Сейджи…
— Моей стране нужно нечто большее, чем вы предлагаете, — произнёс Нагумо ледяным голосом.
— Мы предоставляем вам возможность спасти репутацию.
— Этого недостаточно. — Отступать было поздно. Интересно, знает ли об этом посол? — подумал Нагумо. Судя по тому, как тот смотрит в его сторону, вряд ли, решил он. Внезапно его словно осенило. Ямата со своей кликой поставили его страну в такое положение, что отступать ей некуда, и Нагумо так и не понял, было им это известно перед началом действий или нет. Однако теперь это уже не имело значения. — Нам нужно что-то получить от вас, — продолжил он, — чтобы оправдать свои действия.
Только теперь до Кука дошло то, чего он не понимал раньше. Глядя в глаза Нагумы, он всё понял. Они выражали не столько жестокость, сколько решительность. Помощник заместителя государственного секретаря вспомнил о деньгах на секретном номерном счёте в банке, подумал о вопросах, которые будут ему заданы, и о том, что он сможет сказать в качестве оправдания.
Когда цифры на электронных часах перескочили с 11-59-59 на 12.00.00, прозвучало нечто похожее на старый школьный звонок.
— Спасибо тебе, Герберт Д. Уэллс, — выдохнул трейдер, сидевший за столом на деревянном полу зала Нью-йоркской фондовой биржи. Машина времени начала действовать. Впервые в его памяти в этот час дня в зале было все спокойно. Нигде не было ни единого клочка бумаги. Трейдеры сидели по местам и, оглядываясь по сторонам, отмечали признаки нормализации. Телетайп действовал уже полчаса, и на экране были те же данные, что и ровно неделю назад. Казалось, все и происходит неделю назад.
Пять часов назад президент сделал чертовски внушительное заявление. Каждый, кто находился сейчас в зале биржи, слышал его по крайней мере один раз, причём большинство прямо здесь. Затем к ним обратился с ободряющей речью глава Нью-йоркской фондовой биржи. Его слова сообщили всем такую уверенность, какой они никогда прежде не испытывали. Вам, сказал он, предстоит сегодня выполнить задачу огромной важности, её значение выходит далеко за рамки вашего личного благосостояния. В случае успеха как вы сами, так и ваша страна подниметесь на новую, более высокую ступень процветания, закончил он. Все утро ушло на восстановление операций, проведённых в предыдущую пятницу, и теперь каждый трейдер знал, каким количеством ценных бумаг располагает. Некоторые даже припомнили, какие действия они планировали предпринять, однако в большинстве своём эти действия заключались в том, чтобы покупать, а не продавать.
