Жестокое убийство разочарованного англичанина - Клив Брайан (электронные книги без регистрации TXT) 📗

Ну как можно сделать такое? Как Вайнингу позволили такое сделать? Сказали, это пропаганда. С ума они сошли? Брайсу хотелось плюнуть Вайнингу в лицо, заорать на него. Но он сидел, как в ловушке, на диване, ломая голову в поисках выхода.

Его взгляд снова упал на руки Робертсона – большие пальцы мягко и осторожно сжимают хрупкое стекло шарообразной рюмки. Он услышал голос: «Вы поступите так, как вам прикажет капитан Робертсон». Почему он не убежал еще тогда, до того?.. Но он же не знал, как он мог догадаться! Даже когда… когда все произошло, он не знал… даже когда вел туда ночью машину. Боже мой… как мог кто-либо… как он сам мог подумать… его же только вынесли… он был еще жив! Даже ожидая у ворот, когда они выйдут… он думал только об одном: как заставить замолчать Редвина. Он ничего не придумал, не притрагивался к Редвину… как мог кто-либо… его бизнес и вся жизнь оказались теперь под угрозой… Нелли… Бабетта… только заставить его замолчать. А теперь… вот что получилось. Брайс заерзал на мягких подушках лебяжьего пуха, почувствовал кислый резкий запах своего ужаса.

– Я хочу услышать от каждого из вас четкий ответ: «да», – продолжал Рэнделл. – Необходимо, чтобы в будущем не было ни малейших сомнений, что мы приняли единогласное решение. Не так ли, Эдвард?

Брайс беспомощно смотрел на него, подняв маленькую пухлую ручку на уровень сердца ладонью вперед, как будто это могло защитить его. А что, если скрыться с Бабеттой, никому, даже Альберту, не сказав ни слова, бросив тут все? В Канаде и Швейцарии у него достаточно… там им его не найти…

– Эдвард? – Голос Рэнделла полоснул его как бритва.

– Я…

– Да. Или нет?

– Да, – прошептал Брайс, чувствуя, как точно из крана по груди, под мышками течет пот.

– Слушаю вас, майор!

Майор Уиллис попытался подумать, но пары виски и коньяка туманной завесой отделяли его разум от комнаты, от того, что сказал Рэнделл, от смысла его слов. Да или нет. Вот, черт возьми, в чем вопрос. Да или нет. Прямой ответ на чертовски прямой вопрос. По дороге сюда из «Головы турка» он остановил такси и быстро пропустил пару стаканчиков укрепляющего. И еще до прибытия почувствовал себя гораздо лучше. Гораздо, черт возьми, лучше, а сидя на пуховых подушках брайсовского кресла, потягивая чертовски хороший брайсовский коньяк – и еще того лучше.

И Робби здесь. Робби с кем угодно разделается. Разделается он и с этим ублюдком, как разделался с Редвином. Не знаю, правда, как. И знать не хочу. Застрелился Редвин, факт. И все по вине этого слизняка Вайнинга. Уиллис сидел, слушал, как Рэнделл рвал того на куски, и приятная теплота от сознания, что все правильно, а он к этому непричастен, охватывала его, а коньяк Брайса вливался в майора, смешиваясь с виски.

Кресло, комната пахли Бабеттой – для него это был запах весны, аромат цветов. Ну и красотка! Жаль, Брайс ее отослал. Но так оно, конечно, лучше. Нельзя вовлекать дам в подобные дела. Но какая красотка! А платье! Настоящая размахайка, что сзади, что спереди, и, черт возьми, ничего под ним! Только ее тело. Когда она поворачивается, всю ногу до бедра видно!

Его мысли унеслись далеко от этой комнаты, от голосов, от того, как Рэнделл хладнокровно изничтожал Обри Вайнинга. Майор представил себе, как они с Бабеттой поедут в Монте-Карло. Но с такой, как она, немного времени останется на старый добрый шмендефер [9]. Он проглотил остаток коньяка, рассеянно посмотрел по сторонам – где бы взять еще?

Вот что нужно настоящему мужчине! В этом-то и заключается жизнь: шлюшка вроде Бабетты, такая квартира да бар с несколькими бутылками славного «Наполеона». А тут Вайнинг, Райен… Фамилии доносились до него из тумана, раздражали, как жужжащие мухи. Рэнделл все говорит и говорит. Спрашивает, спрашивает насчет Райена. Они разделаются с этим ублюдком. Робби с ним разделается. Сукин сын, пусть не лезет куда не надо. Если его прикончат, как солдата в рукопашной, штыком, черт возьми, скатертью дорога. Робби с ним разделается.

Уиллис обшарил комнату взглядом в поисках Робби. Их только двое таких и осталось. Он да Робби. Настоящие бойцы. Бывалые солдаты. Старые вояки. Только это имеет значение – быть солдатами, товарищами по кровавым схваткам. А эти «Теневая армия», «Фонд треста» – чушь собачья, какое они имеют значение. Значение имеют дружба, преданность и, черт возьми, когда солдаты стоят плечом к плечу! Они защищают границы Британской империи. Перед его глазами всплыла яркая красивая картинка, висевшая на стене классной комнаты. Картинка залита солнцем, льющимся из окна. На улице деревья. Черномазые атакуют. Вокруг черные лица, ненависть, вопли – отвратительно, точно черти. Цепочка чистых английских парней, в тропических шлемах, с винтовками, косит их огнем. Каре. Английское каре. Командиры – два бесстрашных офицера в идеально чистеньких мундирах цвета хаки, под мышкой – стеки, закрученные усы. Клянусь богом, это и есть солдатская жизнь. Картинка заколебалась, придвинулась ближе. Вот он и Робби. Бесстрашно стоят плечом к плечу. Косят огнем черномазых.

Это была одна из нескольких картинок в патриотическом духе, украшавших стены классных комнат в приготовительной школе, где учился Уиллис. Школа не особенно хорошая, хотя один из ее выпускников задолго до Уиллиса попал в Итон. Но очень патриотическая. Набор картинок отпечатался в мозгу майора лучше, чем все остальное, чему его учили в школе. «Атака бригады легкой кавалерии». Единственный англичанин, уцелевший в Кабуле, скачет к маленькому пограничному форту; из ран его течет кровь. Смерть адмирала Нельсона. Гордон в Хартуме. Зулусские импи [10] идут в атаку под Изанзлваной и падают, образуя горы окровавленных трупов. Для майора Уиллиса эти и остальные картинки набора олицетворяли все самое ценное в истории Великобритании и Британской империи.

Он вдруг почувствовал, что все замолчали, очнулся. Рэнделл в упор смотрел на него. Майор залепетал:

– Што? Што?

– Жду вашего ответа, майор.

– Да, да, разумеется…

В спальне зазвонил телефон – звонок показался таким пронзительным в тишине. Брайс дернулся, оглянулся, беспомощно посмотрел на Рэнделла. Тот кивнул, и Брайс вышел в спальню, подумал, закрыть дверь или нет, в конце концов оставил ее открытой. Все молчали. Рэнделл ждал, чуть склонив голову набок, с наигранным вниманием прислушиваясь к звукам в спальне.

– Да, да, Альберт, это мистер Брайс. – Голос хозяина квартиры был задыхающимся, испуганным.

«Грязная сволочь, – подумал майор Уиллис. – Своей тени боится». Он потянулся за бутылкой коньяку, стоявшей на низком столике, налил себе хорошую дозу укрепляющего.

– Как он выглядит? Высокий… А он… он говорит с ирландским акцентом? Нет, нет, конечно, нет…

Рэнделл прикрыл глаза, разыгрывая нетерпение, встал, прошел в спальню.

– Я поговорю с ним, – сказал он. – У телефона майор Кэннон, Альберт. В чем дело?

Он выслушал описание Шона Райена, рассказ о том, как он явился к Ахо. В другой комнате майор Уиллис был в это время на афганской границе и скакал сквозь град пуль к далекому форту. Рядом с ним, словно застыв, сидел Вайнинг, чувствуя, как в нем поднимается страх и дикий, почти истерический гнев и преобладает то одно, то другое; он смотрел на Робертсона, который находился в другом конце комнаты и слушал Рэнделла, почти пародируя то, как Рэнделл слушал Брайса. Но капитан не добивался, да и не мог добиться того эффекта, которого достигал Рэнделл: в его манере не было ни издевки, ни презрения. Бешеная собака этот Робертсон. Мозг Вайнинга не желал воспринимать того, что случилось, что случится, во что он оказался замешанным. Это люди? Убийцы. Он внимательно смотрел на покрытое бронзовым загаром пустое лицо Робертсона, на его черные, похожие на огромную гусеницу усы – нечто мерзкое и живое, слегка шевелившееся словно передвигалось над желтыми редкими зубами, пока Робертсон слушал и улыбался, погруженный в свои мысли.