Политика - Клэнси Том (книги онлайн без регистрации полностью .txt) 📗

23.43

На бетонной площадке, расположенной посреди площади, примерно от Сорок второй до Сорок третьей улиц, воздвигли большую трибуну. Размещавшиеся здесь ранее офисы по призыву добровольцев в американскую армию и ряды скамеек были снесены по распоряжению Организационного комитета «Новый год — 2000», которым руководил мэр Нью-Йорка. На этих трибунах сейчас стояли сам мэр и другие высокопоставленные чиновники муниципалитета со своими семьями и друзьями, политические деятели и представители шоу-бизнеса. Все произносили речи, приветственно махали собравшимся толпам, дружно поддерживали выкрики «Я люблю Нью-Йорк!», улыбались в объективы кино-и телекамер, призывали собравшихся как следует отпраздновать столь великое событие и одновременно не забывать ни в коем случае не забывать, — что рядом стоит сосед, упирающийся локтем в ваши ребра и прижимающий ладонь к ягодицам вашей девушки. Над площадью, видимый всем собравшимся, на стене небоскреба Таймс-сквер № 1 был установлен гигантский экран «Панасоник астровижн», который в 1996 году заменил экран «Сони джам-ботоон» и вскоре после этого был взят в аренду телевизионной компанией Эн-би-си. На гигантском экране площадью 890 квадратных футов из бесчисленного множества световых элементов то и дело появлялись увеличенные лица людей, стоящих на трибуне, так что все присутствующие на площади могли ощутить свою близость к избранным.

Комиссар нью-йоркской полиции Билл Гаррисон сидел на трибуне вместе с женой и дочерью и слушал знаменитого комика, родившегося в трущобах Ист-Сайда, который только что подошел к микрофону и начал бросать в толпу сочиненные им экспромтом короткие шутки. Гаррисон чувствовал себя, словно кусок холодного мяса на собранном наспех «шведском столе». Ему казалось, что вот-вот это хрупкое сооружение рухнет, на них набросится собравшаяся толпа и разорвет на части, как стая голодных волков.

Он оглянулся по сторонам, надеясь, что принятые им меры предосторожности для охраны высокопоставленных гостей на трибуне — не говоря о безопасности собственных жены и дочери — окажутся достаточными. Несмотря на все его возражения, обе настояли на том, чтобы он взял их с собой на этот праздник, который для него был всего лишь тяжелой работой. Гаррисону оставалось только надеяться, что все это не закончится грандиозным фиаско. Здесь присутствовали половина муниципальных советников и такое число знаменитостей, что перечисление их имен заполнило бы недельный выпуск журнала «Энтертейнмент тудей». Несмотря на прозрачные пуленепробиваемые щиты, установленные вокруг трибуны, и целую армию полицейских в форме, детективов в штатском и частных охранников вокруг трибуны, несмотря на множество конных полицейских, служебных собак, обученных распознавать по запаху взрывчатку, вооруженных наблюдателей на крышах домов, непрерывно осматривающих сверху собравшуюся толпу, несмотря на то, что в план празднования Нового года «Операция-2000» постоянно вносились все новые дополнения, призванные увеличить безопасность присутствующих на площади, все-таки нельзя было исключить, что может случиться нечто ужасное. Да и как можно исключить это, когда в район площади стекалась дюжина улиц и здесь находились станции всех главных линий метро?

Осматривая окрестности трибуны, Гаррисон заметил большой автофургон службы чрезвычайных ситуаций, стоявший рядом с трибуной у Сорок второй улицы. Этот фургон был не только до отказа набит снаряжением для спасения людей, ставших жертвами катастроф или несчастных случаев, но в нем находились и полицейские, которые имели в своем распоряжении неслыханную огневую мощь — от малокалиберных автоматических винтовок «рагер-14», автоматических ружей «итака» двенадцатого калибра и взводных пулеметов с патронными лентами наготове до автоматов М-16, снаряженных подствольными гранатометами и патронами разнообразного назначения.

За автофургоном службы чрезвычайных ситуаций стояли два микроавтобуса с высокими хлыстовыми антеннами, способные обеспечить радиосвязь со всеми службами города, и еще один автофургон, где находился временный штаб полицейского департамента, а также грузовик со снаряжением и специалистами по разминированию бомб и взрывных устройств.

Гаррисон знал, что элитный персонал службы чрезвычайных ситуаций способен справиться практически с любым происшествием; если что-нибудь случится, его полицейские сразу приступят к делу. Однако реакция на происшествие совсем не равнозначна предупреждению его, и призрак Оклахома-Сити [9]не покидал Гаррисона, постоянно напоминая, что порой достаточно секунды, чтобы погибли сотни невинных людей.

— Это Дик Кларк? — спросила Розетта, указывая на группу людей возле трибуны. — Вон там, около телевизионных камер.

Гаррисон наклонился вперед.

— Нет, не думаю, — ответил он наконец. — Этот мужчина гораздо старше.

— С первого взгляда трудно сказать, Билл. Сейчас ему должно быть около семидесяти.

— У Дика Кларка процесс старения прекратился, когда ему было тридцать, улыбнулся Гаррисон. — В отличие от твоего бедного загнанного мужа, которого даже в этот момент покидают силы и который заснет сегодня вечером мертвым сном, как только его голова коснется подушки.

— Неужели?

— Время, когда я мог ночь напролет веселиться на вечеринках, осталось далеко позади, милая, — сказал он.

Она положила руку ему на бедро, чуть улыбнулась и посмотрела в лицо глазами, от призывного блеска которых у него всегда сжималось горло, а сердце билось быстрее.

Сегодняшний вечер не был исключением.

Гаррисон посмотрел на нее с удивлением, не в силах перевести дыхание.

— Как я уже говорила, трудно сразу дать ответ, — улыбнулась Розетта.

23.45

— Эй, приятель, у тебя есть булочки с вареньем? Бородатый уличный торговец поднял взгляд от часов и отрицательно покачал головой. — А с кремом?

— Кончились.

Дес Санфорд посмотрел на своего друга Джа-мала. Тот пожал плечами. Оба парня были в куртках с капюшонами, под которыми скрывались вязаные шапочки. Они не могли понять почему у этого белого торговца нет ни хрена в такой день, когда все стремятся заработать как можно больше. А этому торговцу вроде и дела нет.

Парни только что выкурили сигарету с марихуаной, схватили легкий кайф и направились прямо к ларьку, решив съесть чего-нибудь сладкого. Ну ладно, булочек нет. Тогда, может быть, пара стаканчиков кофе, чтобы согреться, а?

Деспотер ладони и вздрогнул от холода. Ну почему, черт побери, Новый год не отмечают в июле?

— Только не говори нам, что у тебя нет кофе с молоком, — сказал он. Кофе-то должен быть.

— Все распродано, — ответил торговец, снова глядя на часы.

Дес сунул палец под шапочку и почесал лоб. Клянусь Господом, подумал он, доживи я до ста лет, все равно не смогу понять этих белых пижонов, живут ли они в Бронксе или говорят с каким-то иностранным акцентом, как вот этот. Парень стоит на лучшем месте в городе, на юго-восточном углу Сорок второй улицы, прямо под зданием с огромным экраном, именно там, где вот-вот упадет с крыши светящийся шар, возвещающий приход Нового года, а он, вместо того чтобы забивать баксы, смотрит на часы, будто у него есть занятие поинтересней, чем говорить покупателям, что у него кончилось и то, и то, и то-и вообще все.

Дес наклонился вперед и прочитал имя на лицензии, приколотой к груди торговца.

— Джулиус, приятель, может быть, ты скажешь нам, что у тебя есть?

Торговец неохотно кивнул в сторону верхней полки, на которой лежало несколько булочек и пончиков, посыпанных сахарной пудрой.

Дес фыркнул от отвращения. Пончики казались черствыми и, судя по всему, были холодными, потому что давно лежали снаружи, а не в теплом чреве лотка.

— Такую радость мы можем купить в любой лавке, — сказал он. — А у тебя же написано «свежие пончики». Как это тебе удалось распродать все, если сейчас нет даже полуночи?

Торговец посмотрел на Деса пронзительным взглядом голубых глаз, словно просветил его насквозь, затем наклонился и сунул руку под прилавок.