Сделка Райнемана - Ладлэм Роберт (книги без сокращений TXT) 📗
– Какое у него право обвинять нас в чем-то? – выдохнул Оливер. – Эта свинья нам все изгадила! Да кто он такой, чтобы предъявлять кому-то претензии?
– Прекратите! – осадил его Кенделл. – Хватит разыгрывать тут комедию. Приберегите свой актерский талант для комиссии конгресса. Если, конечно, мне не удастся найти какой-то выход.
От слов Кенделла острая боль снова свела желудок Крафта. Даже намека на скандал достаточно, чтобы испоганить ему жизнь. Жизнь, какой думал он жить, вернувшись в Нью-Йорк. Эти погрязшие в финансовых махинациях грубые твари, подлые торгаши – разве могут они что-то понять?
И он решил защищаться.
– Не стоит преувеличивать, – начал было Крафт.
Но Кенделл перебил его:
– По-видимому, вы не поняли Свенсона. И мы ничего не преувеличиваем. Вы получили военные заказы, поскольку заверили всех, что сможете справиться с ними.
– Минуточку! – выкрикнул Оливер. – Мы…
– Хватит! – произнес с гневом Кенделл. – Я только и слышу ото всех вас: «Мы… моя фирма… я согласую эти проекты…» Мне известно, что о вас говорят. Что вы заключили слишком много контрактов, лишив тем самым своих конкурентов выгодных заказов. И то, что вы заявляете там о себе, никого ни в чем не убедит. Ни «Дуглас», ни «Боинг», ни «Локхид». В общем, кусок, который вы отхватили, оказался вам не зубам… К этому ничего нельзя больше добавить. И потому вернемся к тому, о чем мы уже говорили: сможет ли все же Спинелли доказать обоснованность своих обвинений?
– Дерьмо он, этот Спинелли, вот кто! – взорвался Оливер и направился к бару.
– Каким образом, полагаете вы, смог бы он сделать это? – обратился к Кенделлу Джонатан Крафт, корчась от боли.
– Изложить все подробно в письменном виде… Кстати, не появлялось ли каких-нибудь докладных записок, касающихся данного дела? – спросил Кенделл и потряс бумагами.
– Вот что я скажу… – Крафт умолк из-за страшной боли в желудке, но тут же превозмог себя и продолжил: – Когда рассматривался вопрос о кадровых перестановках, кое-что действительно было зафиксировано…
– Все ясно, – произнес с отвращением Оливер и снова наполнил бокал.
– Говорилось ли там что-нибудь о сокращении ассигнований? – поинтересовался Кенделл у Крафта.
И опять вмешался Оливер:
– Да, говорилось. Но мы сумели обойти этот вопрос: похоронили официальное заявление Спинелли в ворохе прочих бумаг.
– И он не поднял шума? Не стал подавать новых докладных записок?
– Но это же ведомство Крафта, – ответил Оливер и выпил залпом чуть ли не все содержимое бокала. – И он мог проследить за Спинелли.
– Это так? – взглянул Кенделл на Крафта.
– В какой-то степени да… Правда, он без конца писал заявления с изложением своих претензий и жалоб. – Крафт согнулся, стараясь преодолеть мучившую его боль в желудке. И добавил чуть слышно: – Но я вовремя изымал их из дела.
– Бог мой! – произнес осуждающе Кенделл. – Какой в этом смысл: у него же, конечно, есть копии. И на них указаны даты.
– Я затрудняюсь сказать что-либо по этому поводу…
– И помимо всего прочего, не сам же он печатал чертовы свои писульки! Или, может, вам удалось убрать всех этих дерьмовых секретарей?
– Не стоит оскорблять их подобными репликами…
– Оскорблять! Не будьте смешным! Может быть, для вас уже готовят камеру в Ливенворте. – Кенделл резко повернулся к Говарду Оливеру: – Свенсон схватил суть дела, и теперь он повесит вас. Ни одному адвокату не удастся изменить вашу участь. Вы совершили мошенничество… Решили использовать уже имеющиеся в наличии навигационные приборы.
– Я поступил так лишь потому, что новые гироскопы не были поставлены нам в срок! Этот проклятый ублюдок потерял зря столько времени, что не сможет его наверстать!
– Но при всем при том вам удалось прикарманить двести миллионов… Вы только брали и не вкладывали ничего. Везде наследили. Так что отныне любой дурак сможет запросто пристукнуть вас.
Оливер поставил стакан и медленно проговорил:
– Мы не заплатим вам за такое заключение, Уолтер. Придумайте лучше что-нибудь другое.
Кенделл смял в руке сигарету, не обращая внимания на пепел, покрывший его пальцы.
– Хорошо. Я понимаю, что, оказавшись в столь щекотливом положении, вы нуждаетесь в поддержке. Это влетит вам в кругленькую сумму, но выбора у вас нет. Не сидите сложа руки, обзвоните всех, кого только можно. Свяжитесь со «Сперри Рэндом», «Джи-Эм», «Крайслером», «Локхидом», «Дугласом», «Роллс-Ройсом», если, конечно, у вас имеются в этих компаниях свои люди… разные там сукины дети из конструкторских бюро и лабораторий. Выступите с какой-нибудь очередной ударной патриотической программой. Подработайте отчеты о своей деятельности с упором на свои достижения.
– Да нас же просто разорят! – зарычал Оливер. – Мы потеряем миллионы на этом!
– В противном случае вы потеряете еще больше… Я подготовлю с учетом ситуации финансовый отчет. И засуну туда столько дерьма, что его не разгрести и за десять лет. Но за это вам тоже придется кое-что заплатить. – Кенделл самодовольно улыбнулся, обнажая желтые от никотина зубы.
Говард Оливер уставился на бухгалтера.
– Это безумие, – сказал он тихо. – Отдать целое состояние за то, что не может быть куплено, поскольку его не существует.
– Но вы же сами сказали, что оно существует. Вы поведали об этом Свенсону – в доверительной манере, как никому другому. Вы продали великую свою технологию, когда же вам так и не удалось ничего произвести, попытались спрятать концы в воду. Свенсон прав. Такие, как вы, только мешают нам выиграть войну. Возможно, было бы лучше, если бы вас расстреляли.
Джонатан Крафт смотрел на замызганного ухмыляющегося человека с плохими зубами, и ему хотелось выть. Он понимал, что вся надежда – на Кенделла.
Глава 5
25 сентября 1943 года
Штутгарт, Германия
Вильгельм Занген стоял у окна, держа платок у своего воспаленного, потного подбородка. Этого отдаленного жилого района города не коснулись бомбежки, и жизнь протекала тут относительно тихо и мирно. Вдали виднелась река Неккар, она спокойно несла свои воды в сторону лежавших в руинах кварталов.
Занген понимал, что он должен будет ответить сейчас на вопросы фон Шнитцлера, представителя «И.Г. Фарбениндустри». Вместе с фон Шнитцлером его ответов нетерпеливо ждали еще двое. Медлить больше нельзя. Он выполнит распоряжение Альтмюллера.
– Лаборатории Круппа потерпели неудачу. Обещания Эссена не имеют значения: времени для экспериментов у нас не осталось. Министерство вооружений ясно заявило об этом. Альтмюллер непреклонен, за ним же стоит Шпеер. – Занген повернулся и взглянул на троих мужчин, которым адресовал свои слова. – Вину за провал Альтмюллер возлагает на вас.
– С какой стати? – зло шепелявя, спросил фон Шнитцлер. – Как можем мы отвечать за что-то, о чем не имеем ни малейшего представления? Где логика? Это же просто нелепо!
– Вы хотите, чтобы я передал ваши слова министерству?
– Я сам свяжусь с ним, благодарю, – произнес фон Шнитцлер. – Сейчас же скажу лишь, что «Фарбениндустри» тут ни при чем.
– Мы все при чем, – спокойно возразил ему Занген.
– Может, вы разъясните, какое отношение имеет ко всему этому наша компания? – спросил Генрих Креппс, директор «Шрайбварена» – самого крупного типографского комплекса Германии. – Мы практически не связаны с Пенемюнде: заказы, которые передают нам от него, смехотворно малы. Конечно, нас ввели в курс дела. Но хранить тайну – одно, участвовать же в проекте – другое. И потому, герр Занген, я попросил бы вас не впутывать нас в эту историю.
– Но вы и так уже впутаны.
– Не могу согласиться с вами. Я располагаю точными данными относительно нашего сотрудничества с Пенемюнде.
– Вероятно, вас попросту не посвятили во все детали.
– Этого быть не могло!
– Пусть так. И все же…
– Думаю, что и нас не касается это, герр Занген, – заявил Иоганн Дитрихт, человек средних лет, изнеженный сын короля империи «Дитрихт фабрикен». Семья Дитрихт щедро ссужала крупными суммами казну национал-социалистов. Когда отец и дядя умерли, Иоганн Дитрихт возглавил дело, но больше для проформы: предприятием фактически управляли другие. – Я в курсе всего, что делается в концерне. И потому утверждаю: мы не связаны с Пенемюнде!
