Игра Люцифера - Биркенфельд Брэдли (полная версия книги .TXT) 📗
Незадолго до начала всей свадебной кутерьмы мы с Маркетой лежали около бассейна. Она в почти невидимом бикини читала USA Today, пока я внимательно изучал Financial Times.
— Брэдли, кто такой Като Кэлин?
— Никто, дорогая, — сказал я и щелкнул пальцами. — Всего лишь один из гостей О. Джей Симпсона, который отказался дать ему алиби на время убийства его жены и симпатяги официанта.
— Понятно.
И знаете, кто оказался рядом с нами за столом тем же вечером на закрытой вечеринке в шикарном доме в Беверли Хиллз? Правильно — Като! На вечеринке была целая куча кинозвезд и знаменитых спортсменов, я боялся, что Маркета упадет в обморок от восторга. В какой-то момент она встала и отправилась в туалет, и я начал беспокоиться всерьез, потому что ее долго не было. Затем она вернулась.
— Брэдли, так странно! Я очень долго ждала у двери туалета, а потом оттуда вышли две блондинки и даже не смыли за собой воду!
Я поцеловал ее в щеку и похлопал по руке.
— Незачем смывать воду, — сказал я, — если нужна только верхняя крышка.
Она нахмурилась. Настоящая Алиса в Стране чудес.
На следующее утро я арендовал кабриолет Porsche 911 и мы поехали вдоль побережья в Ньюпорт-Бич. Там я оставил Маркету заниматься покупками, а сам направился в скромное бистро, чтобы встретиться с бывшим клиентом Пола Мейджора по имени Игорь Оленикофф. Я сидел и пил кофе, когда в бистро вошел Оленикофф. Я тут же понял, что этот человек не разбрасывает деньги направо и налево. Увидев его, я подумал: «Это Голдфингер [23]». У него были шелковистые седые волосы, холодные голубые глаза, тонкие губы, а одна бровь была постоянно вздернута. С ним был молодой человек, который оказался его любимым сыном и наследником состояния. Его имя было Андрей, и он очень напоминал молодого Брэда Питта.
— Приятно познакомится с вами, Брэдли, — сказал Оленикофф, сев вместе с Андреем напротив меня.
Хоть он и иммигрировал в США в конце 1950-х, у него чувствовался акцент, как у Бориса Ельцина.
— Мне тоже очень приятно, мистер Оленикофф. Прошу прощения за глупости, происходящие в Barclays.
— Вы можете звать меня Игорь, и вам не за что извиняться.
Внезапно рядом с нами возник официант с соком, вафлями, клубникой и кофейником.
Судя по всему, Оленикоффы были завсегдатаями этого места.
— Я уверен, что найдется какое-нибудь более гибкое учреждение, которое захочет позаботиться о моих детках.
При этих словах его глаза сузились, он имел в виду свои деньги.
— Я ничего не имею против того, чтобы заплатить правительству справедливую долю. Однако понятие справедливости условно. Возможно, вы сможете предложить мне решение?
— Думаю, что могу, — ответил я.
После аккуратных расспросов о его финансовом положении я понял, что этот парень был мультимиллиардером, имел кучу недвижимости и страсть к автомобилям и яхтам.
— Я бы предложил вам двухуровневую стратегию, — сказал я. — Для начала я найду вам банк в Женеве, подходящий вам по статусу.
Мы все понимали, что я имел в виду «кого-то, кто спрячет ваши деньги, и кого ни капли не волнует, платите вы налоги или нет».
— Затем я познакомлю вас с моим близким другом — толковым профессиональным бухгалтером и моим доверенным лицом в Лихтенштейне. Этот джентльмен создаст все необходимые корпоративные структуры, трасты, фонды и так далее. Ваше имя не будет фигурировать ни в каких записях, однако именно вы будете конечным бенефициаром.
Оленикофф улыбнулся и покачал своим толстым пальцем у меня перед носом.
— У меня было хорошее предчувствие насчет тебя, Брэдли.
Затем он взглянул на свой Rolex.
— Однако я боюсь, что мне пора на следующую встречу. Мы можем продолжить по телефону?
— Нет, только не по телефону.
Я встал, чтобы обменяться с ним рукопожатием, и улыбнулся, задержав его руку на секунду в своей.
— Но мы все устроим.
Я подобрал Маркету в районе дорогих магазинов центра Ньюпорт-Бич. У нее было 500 долларов на покупки, но она обзавелась лишь сарафаном и парой сандалий. Надо было жениться на ней, не сходя с места. Мы уже направлялись обратно в Лос-Анджелес, как вдруг зазвонил мой мобильный телефон. Это был Андрей.
— Вы очень понравились моему отцу, Брэд. У вас найдется время со мной пообедать?
Разумеется, время нашлось. Я развернул Porsche, и мы с Маркетой отлично пообедали в компании Андрея в Las Brisas, шикарном мексиканском заведении на берегу Ньюпорта. Андрей оказался очень приятным парнем, и в какой-то момент он сказал:
— Нам было бы очень приятно иметь с вами дело, Брэд. Мой папа так рад, что вы готовы помочь ему найти новое место, где можно спрятать деньги!
— Это моя работа, — сказал я. — Именно этим я и занимаюсь.
Мы подняли бокалы с «Маргаритой» и чокнулись.
— Андрей, я думаю, что это начало прекрасной дружбы.
Он не уловил моего намека на «Касабланку» [24]. Парень был слишком молод.
На пути в Лос-Анджелес мой телефон зазвонил еще раз. Это был Гарри Пилкингтон, звонивший из Лондона и вновь пытавшийся предложить мне работу в UBS. Внезапно у меня в голове будто зажглась лампочка. А вдруг?
— Гарри, — сказал я, — давайте встретимся на будущей неделе.
Свадьба Мартина и Джулии на Гавайях была просто потрясающей. Она проходила в усадьбе Пола Митчелла, обслуги на ней было больше, чем гостей, и я почти все время зависал с Доном Джонсоном и его женой Келли Фледжер. Это было круто, потому что я всегда любил сериал «Полиция Майами, отдел нравов», где Джонсон играл одну их главных ролей. После возвращения в Женеву Маркета улетела домой в Прагу, а я отправился домой, чтобы встретиться с Гарри.
— Возможно, я рассмотрю предложение от UBS, — сказал я ему за обедом, — но при одном условии.
— При каком условии, Брэдли? — Пилкингтон был очень похож на актера Рафа Файнса, не хватало лишь безумного взгляда.
— Железно — премия в зависимости от результатов работы.
Я имел в виду, что любая отдача на активы, возникавшие у банка за счет привлечения мной Новых Денег [25], должна была обеспечивать мне определенный процент, причем как только я приступлю к работе.
— Такого еще не бывало, — сказал Гарри, и он был прав.
Большинство швейцарских частных банкиров даже не закончили колледжа, почти ни у кого не было MBA. Обычно они начинали карьеру как кассиры или офисные клерки, потом постепенно становились интернами, но даже став менеджерами, они зарабатывали довольно скромные суммы, редко превышавшие 100 000 долларов. Небольшими были и их премии, на Рождество они могли получать по нескольку тысяч швейцарских франков.
— О какой сумме вы думаете?
— О 20 процентах.
— Господи боже, Брэдли!
— Да, и еще одна вещь. Со мной на работу придет моя помощница Валери.
— Они никогда на это не пойдут!
— Гарри, попробуйте сделать это так, как умеете вы, англичане, или ищите кого-то другого.
Он попробовал, и UBS отказался, но Гарри все равно должен был уговорить меня отдаться им по дешевке. Я же, в свою очередь, занялся своим негласным расследованием — почему UBS так сильно хочет взять меня на работу. Гарри снова встретился со мной за обедом.
— Послушайте, Брэд, они предлагают вам 250 000 долларов, корпоративный автомобиль и щедрую премию. Однако, что касается 20 процентов, этот номер не пройдет.
— Неужели? — спросил я. — Это очень интересно, потому что главная причина, по которой они хотят меня заполучить, связана с тем, что парня, раньше занимавшегося моей работой, поймали на просмотре порнушки на рабочем месте и его пришлось тут же уволить. Также я знаю, что вы общались с Фредом Риусом из Credit Suisse, и он отказался, так что у UBS не осталось других вариантов. Кроме того, они знают, что у меня MBA, сотни клиентов и что я заработал для Barclays кучу денег. А еще у меня есть разрешение на работу, так что либо 20 процентов, либо ничего.
