Костры амбиций - Вулф Том (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации txt) 📗

Толстяк Дэниэл Торрес, помощник окружного прокурора, вошел в кабинет Крамера, во-первых, с десятилетним сынишкой, а во-вторых, с печатью глубочайшего неудовольствия на челе. Злость, хотя и не очень заметная на пухлой физиономии, была вызвана тем, что его заставили тащиться в островную цитадель субботним утром. С тех пор как Крамер видел его последний раз в зале суда, где председательствовал Ковитский, этот пузырь распух, казалось, еще больше. На нем была клетчатая спортивная рубашка, куртка, которая никаким мыслимым образом не могла бы застегнуться на его огромном мягком брюхе, и штаны из магазина Лайнбекера для мужчин с нестандартной фигурой, что во Фреш-Мэдоу. Причем штаны так перетягивали живот, что нижняя его часть торчала из-под ремня как Южная Америка. «Эндокринопатия», — мысленно поставил диагноз Крамер. Сын, наоборот, был стройный, смуглый мальчишка с тонкими чертами лица, на вид застенчивый и ранимый. В руках он держал книгу в мягком переплете и бейсбольную перчатку. Окинув беглым скучающим взглядом помещение, он сел в кресло Джимми Коуфи и погрузился в чтение.

— Кто бы знал, — мотнув головой в сторону окна, за которым виднелся стадион «Янки», проговорил Торрес, — что у команды «Янки» будет выездная игра как раз в ту самую субботу, когда мне придется переть сюда! Эти выходные я провожу с ним… — теперь он мотнул головой по направлению к сыну. — Обещал сводить его на игру, а бывшей жене поклялся зайти на Спрингфилдский бульвар к Килю, купить саженцев и привезти ей, только как я успею отсюда на Спрингфилдский бульвар, потом в Маспет, а после к стадиону «Ши» на игру, ума не приложу. Зачем я обещал завезти эти самые саженцы к ней домой, даже можете меня не спрашивать. — Он покачал головой.

Крамеру стало неловко перед мальчиком, который, казалось, с головой погрузился в чтение. Книга называлась «Женщина в песках». Насколько Крамер сумел разобрать, вглядевшись в обложку, автора звали Кобо Абэ. Заинтригованный и полный сочувствия, он подошел к мальчику и как можно радушнее, тоном этакого доброго дядюшки спросил:

— Что это ты там читаешь?

Мальчик поглядел словно олень, пойманный в перекрестке прожекторов.

— Так, одну повесть, — ответил он. Вернее, ответили его губы. Глаза говорили иное «Пожалуйста, ну пожалуйста, отпустите меня назад, в святилище моей книги».

Крамер это распознал, но он чувствовал необходимость как-то закруглить свое радушие.

— Про что она?

— Про Японию. (С мольбой в голосе.)

— Про Японию? А что там про Японию?

— Там про человека, который провалился и не мог выбраться из песчаной ямы. (Голосок тихий-тихий, умоляющий-умоляющий.)

Судя по абстрактной обложке и мелкому шрифту, книга не была детской. У Крамера, знатока человеческих душ, сразу нарисовался образ смышленого, замкнутого мальчика, который, унаследовав эти черты еврейской половины Торреса, был, вероятнее всего, похож на мать, а от отца уже отдалился. На мгновение пришла мысль о своем собственном сынишке. Крамер попробовал себе представить, как девять или десять лет спустя ему, может быть, тоже придется тащить сына в какую-нибудь из суббот сюда, в Гибралтар. Мысль эта совершенно подавила его.

— Н-да, так что ты выяснил про мистера Обэрна, Дэнни? — спросил он Торреса. — Что там насчет «короля крэка с Вечнозеленой аллеи»?

— Да ну, бодяга дерь… — Торрес резко смолк, вспомнив о мальчике. — Чепуха это все, вот что. Обэрн — ну, ты понимаешь, обыкновенный дворовый пацан. Третий раз уже за наркотики попадается. «Королем крэка с Вечнозеленой аллеи» его назвал оперативник, который брал его. Это он так съязвил. Вечнозеленая аллея вся-то длиной в пять кварталов. Как это до Вейсса дошло, понятия не имею. Когда увидел заявление для прессы, я прямо… прямо глазам не поверил. Слава богу, никто внимания на такую чушь не обращает. — Торрес поглядел на часы. — Когда они будут здесь?

— Да должны скоро быть, — ответил Крамер. — На Райкерс-Айленде по субботам все замедляется. Как его умудрились изловить?

— А это вообще анекдот. На самом деле его ловили дважды, но он такой зас… такой ушлый или, наоборот, такой глупый, что я уж не знаю. Где-то с месяц назад этот сотрудник в штатском купил наркотик у Обэрна и у еще одного пацана и сказал им, что они арестованы и так далее, а Обэрн ему: «Хочешь меня забрать, так твою разэдак, тогда стреляй!» — и бежать. Я с этим сотрудником разговаривал, это сержант Иануччи. Он сказал, что если бы тот не был черным, да не в черном квартале, он пристрелил бы его или по крайней мере попытался. А неделю назад приводит — причем тот же самый сотрудник!

— И что ему светит, если признают виновным в распространении?

— От двух до четырех, видимо.

— О его адвокате, этом Хейдене, что-нибудь знаешь?

— Ага. Тоже черный.

— Неужто? — удивился Крамер и уже открыл было рот, чтобы продолжить: «А по разговору не скажешь», но сразу осекся. — Не так уж много черных в Бюро бесплатной юридической помощи.

— Не скажи! Их там полно. Работать ведь где-то надо. Ты же знаешь, черным адвокатам тяжко приходится. Колледжи пооканчивали, а все дырки забиты. В центре — это вообще безнадега. Насчет того, чтобы брать черных адвокатов, все только языком треплют — если уж по правде. Вот они и идут все либо в бесплатку, либо вообще внештатными при ней отираются. Некоторым кое-какие дела, бывает, и перепадут, но все больше мелочь, уголовная шушера. А проклюнется крупный оптовик, черный хитрован, ворочавший тоннами наркотиков, — этот о черном адвокате и слышать не желает. Впрочем, мелкие тоже не жаждут. Однажды я наблюдал в тюрьме такой случай: пришел один такой нештатник из черных и, разыскивая клиента, к которому его прикрепили, принялся выкрикивать фамилию. Ну, знаешь, в тюрьме так заведено — орать фамилии. Короче, подошел его черный подопечный к решетке, смерил взглядом с головы до ног и говорит: «Вали отсюда, так твою мать. Хочу еврея». Клянусь! Так и сказал: «Вали отсюда, так твою мать. Хочу еврея». А Хейден, похоже, востер, хотя мы с ним не очень-то пересекались.

Торрес снова посмотрел на часы и стал глядеть в пол, куда-то в угол комнаты. Мысли его тут же унеслись за пределы помещения и вообще вон из Гибралтара. В питомник Киля? Туда, где играют «Центровые»? В дом бывшей жены? Его сын пребывал в Японии вместе с человеком, провалившимся в песчаную яму. Один Крамер по-настоящему присутствовал в комнате. Стоял и слушал напряженную тишину, царившую в островной цитадели. Только бы этот тип, Обэрн, был на уровне, только бы это не оказался обычный безмозглый игрок, который пытается каждого встречного впутать в свои глупые игры, пытается обхитрить весь мир и взывает теперь, кричит в пустоту из-за железной решетки…