Заговор «Аквитания» - Ладлэм Роберт (книги серии онлайн .TXT) 📗

– Amsterdam! De volgende halte is Amsterdam-Centraal! [140]

Отдыхающие встретили приближение станции громким ревом.

«О господи! – лихорадочно думал Конверс. – Что делать? Старуха сказала, что в Амстердам уже позвонили. Значит, звонила не она. Что ж, логично: у нее не было времени. По-видимому, она попросила сделать это одну из своих нищенствующих сестер, собирающих подаяние в Утрехте. Следовательно, информация была минимальной – просто из-за недостатка времени. Такого агента, как эта старуха, могла найти только „Аквитания“: сильная, умеющая пользоваться оружием и принимающая жизнь такой, как она есть, – лишнего такие люди говорить не станут. Вероятно, старуха дала своему наемному телефонисту номер телефона и назвала время прибытия поезда. Следовательно… у него есть шанс: каждого пассажира-мужчину будут сравнивать с фотографией в газете, а у него теперь совсем другое лицо. Да, но особо подчеркивалось, что он не владеет ни одним языком, кроме английского.

Думай!»

– Ze is dronken! [141] – прокричал толстяк, муж щедро одаренной природой дамы, указывая ей на мертвую старуху. Они рассмеялись. Джоэл, поняв их без переводчика, снисходительно кивнул, широко улыбнулся и пожал плечами. Он нашел способ, как выбраться с вокзала.

Конверс давно заметил, что существует некий всеобщий язык, который приходит на выручку, когда децибелы шума вокруг возрастают настолько, что никто ничего не слышит и его не слышат. Язык этот применяется на скучных вечеринках с коктейлями и когда смотришь по телевизору футбольный матч вместе с дурачьем, которое считает, что разбирается в игре намного лучше тренеров и игроков команды, или когда попадаешь в компанию «милых людей» в Нью-Йорке, большинство которых называют так не за их таланты или высокие человеческие качества, а за то, что они смогли нагрести кучу долларов, да и то весьма сомнительным путем. Попадая в подобные ситуации, человек согласно кивает, улыбается, время от времени дружеским жестом опускает руку на чье-либо плечо, что молчаливо свидетельствует о его общности со всеми.

Джоэл и проделал все это, выходя из поезда вместе с толстяком и его богато одаренной бюстом супругой. Проделывал он все это с усердием человека, который понимает, что его жизнь и смерть зависят от этого, можно сказать, контролируемого безумия. Сидящий в нем адвокат осуществлял этот контроль, а мальчишка-пилот, исследовавший некогда воздушный поток, знающий, как его самолет отзывается на каждое дуновение воздуха, наслаждался этим безумием, чувствуя, что всегда может выровнять скорость, потому что машина послушна его рукам.

Темные очки Конверс снял, кепчонка была лихо сдвинута на затылок, а правая рука лежала на плече толстяка. Так они и двигались по перрону. Голландец что-то со смехом говорил ему, Джоэл согласно кивал, похлопывая своего спутника по плечу и разражаясь ответным смехом всякий раз, когда монолог его спутника прерывался. Поскольку пара эта пила всю дорогу, они не очень-то обращали внимание на его невразумительные ответы – он казался им приятным малым, а большего, учитывая их состояние, от него и не требовалось.

Когда они шли по платформе, направляясь к вокзалу, Конверс обратил внимание на мужчину, неподвижно стоявшего в толпе встречающих у арки в конце платформы. Сначала Джоэл обратил на него внимание потому, что тот заметно отличался от других выражением своего лица, – все лица были как бы освещены ожиданием, а у этого человека был серьезный и даже мрачный вид. Он явно высматривал кого-то в толпе приезжих, но не собирался встречать его с распростертыми объятиями. И тут вдруг Конверс сообразил, что была и другая причина, почему он обратил внимание на этого человека. Он узнал его и сразу же вспомнил, где именно его видел. Тот шел тогда быстрым шагом сквозь зеленые заросли по тропинке и разговаривал с другим человеком, с другим охранником. Это был один из дозорных в имении Эриха Ляйфхельма на берегах Рейна.

Когда они стали приближаться к арке, Джоэл рассмеялся еще громче и постарался покрепче хлопнуть голландца по плечу, отчего кепка его еще больше сдвинулась на лоб. При этом он все время следил, чтобы его движения были естественными и точными. Он пожимал плечами, согласно кивал, отрицательно качал головой, губы его постоянно шевелились, как будто он что-то оживленно говорил. Краешком глаза Конверс заметил, что ляйфхельмовский охранник взглянул на него, но тут же отвел взгляд. Так они прошли сквозь арку, и вдруг Джоэл, все тем же боковым зрением, уловил, как резко вскинулась и повернулась голова стражника, а затем, расталкивая людей, этот человек двинулся по краю платформы в его сторону. Конверс повернулся, глядя через плечо голландца. И это произошло. Их взгляды встретились, и они узнали друг друга. Немец на мгновение рассмеялся, потом обернулся в сторону перрона, что-то крикнул и, сунув руку под пиджак, бросился за Конверсом.

Конверс оторвался от супружеской пары и побежал, пробираясь между живой массой человеческих тел, в сторону арочных выходов, через которые в нарядное здание вокзала вливался яркий солнечный свет. На бегу он дважды оглянулся, но только во второй раз увидел своего преследователя. Тот повелительным тоном крикнул что-то через железнодорожное полотно и, приподнявшись на цыпочках, стал делать жесты кому-то у выхода с платформы. Раздвигая людей, Конверс побежал быстрее, пробираясь к ступенькам, ведущим к выходу. Он довольно быстро преодолел лестницу, стараясь, однако, соразмерять свои шаги со скоростью наиболее энергичных пассажиров, чтобы не особенно привлекать к себе внимание.

Он выбрался наружу, на солнечный свет и сразу же растерялся. Внизу под ним была вода и пристань с пирсами и застекленными лодками у причалов. Мимо них сновали люди, некоторые поднимались на борт под пристальными взглядами людей в бело-голубой форме.

Выйдя из железнодорожного вокзала, Конверс очутился на какой-то странной набережной. И тут только он вспомнил, что железнодорожный вокзал в Амстердаме находится на острове в самом центре города. Видимо, поэтому его и называли Центральным. Но были здесь и улицы в обычном понимании этого слова. Две, нет, три улицы соединялись мостами с вокзальной площадью, а дальше переходили в другие улицы с домами и деревьями…

Время! Он находился на открытом пространстве, и уходящие вдаль улицы были для него путем к спасению – густыми зарослями джунглей по берегам, непроходимыми болотами, где можно укрыться от вражеских глаз. Конверс бросился со всех ног вдоль широкого бульвара, по одну сторону которого тянулась набережная, тесно забитая автомобилями, автобусами и трамваями, готовыми рвануться с места при сигнале светофора. Конверс увидел, как пассажиры заканчивают подниматься в трамвай, и побежал туда, оказавшись последним, кто сел в этот вагон.

Тяжело дыша, он быстро прошел в самый конец огромного салона и занял свободное место на последней скамье. Пот заливал глаза, обильно катился по лицу, рубашку под курткой хоть выжимай. Только сейчас Джоэл осознал, до чего же он измучен, какое бешеное стаккато выстукивает его сердце, как плывет все перед глазами и путаются мысли. Он был буквально на грани истерики. Только желание выжить и ненависть к «Аквитании» помогали ему держаться на ногах. К тому же он вдруг заметил, до чего же болит у него рука в том месте, где его укусила старуха. За что? Ради чего? Разве он враг ей? Из-за денег? Брось, у тебя нет времени на эти раздумья!

Трамвай тронулся, и он, обернувшись, посмотрел в заднее окно. Там он увидел то, что ему хотелось увидеть. Наемник Ляйфхельма мчался по перекрестку, а со стороны набережной к нему подбегал еще какой-то мужчина. Они встретились и, судя по жестам и выражению лиц, взволнованно переговаривались. Неожиданно к ним присоединился третий, но откуда он появился, Джоэл не заметил – просто появился, и все. Охранник из имения Ляйфхельма, по-видимому, был старшим – он указывал остальным направление поиска, отдавал какие-то приказы. Один из них бросился осматривать пассажиров такси, все еще стоявших перед светофором; второй двинулся по тротуару, оглядывая столики кафе, расставленные прямо на тротуаре. А сам ляйфхельмовский охранник, уворачиваясь от машин, перебежал через дорогу и там сделал кому-то знак рукой. Из магазина появилась женщина и подошла к нему.