Ностальгия по чужбине. Книга вторая - Шагал Йосеф (мир бесплатных книг .TXT) 📗
— Но их ведь давно нет…
— Придет день, и мы увидим друг друга… — Он упрямо покачала головой, как бы отметая любые возражения. — Так пусть они увидят меня таким, каким оставили — маленьким мальчиком, побежавшим в булочную за бейгале…
На восьмой день моего пребывания на конспиративной квартире внезапно появился Дов — спокойный, ироничный, с непроницаемым лицом-маской, похожим на школьную доску после того, как ее насухо протер дежурный-отличник. Израильтянин усадил меня за круглый стол в гостиной, куда-то исчез на пару минут, потом вернулся с подносом, на котором дымились две чашки черного кофе. Под мышкой у него была зажата зеленая папка. Расставив чашки и положив папку на стол, он сел напротив.
— Плохо выглядите, Вэл.
— Я или Роми Шнайдер?
— Обе.
— Я всегда плохо выгляжу, когда жду, не зная чего.
— Как настроение?
— Если я скажу, что никак, это может помешать?
— Помешать чему?
— Осуществлению наших планов.
— А вы уверены что они есть?
— Я ни в чем не уверена! Но надеюсь, что вы не просто так болтались где-то целую неделю…
— Насколько мне известно, состояние здоровья вашего мужа достаточно стабильно, — произнес Дов, плавно обходя острые углы, уже в самом начале наметившиеся в беседе.
— Да, к счастью.
— И дети ваши тоже в полном порядке.
Дов не спрашивал, он констатировал.
— Да. Насколько это возможно без матери…
Я внимательно взглянула на седого шпиона, на лице которого отражалось абсолютное спокойствие и даже некоторая безмятежность. Так люди, уже взявшие билеты в кино, взирают на длинную очередь, выстроившуюся у кассы — бесстрастно и с некоторым ощущением собственного превосходства.
— А вы бы не могли, Дов, как-нибудь сократить протокольную часть беседы и перейти непосредственно к делу?
— Уже перехожу, — израильтянин понимающе кивнул и вдруг улыбнулся. — Знаете, моя жена, по ее собственным словам, готова убить меня именно за эту черту.
— Передайте своей супруге мои заверения в полной солидарности.
— Итак!.. — Волевое лицо Дова стало серьезным. Настолько неожиданно, что я инстинктивно сжалась в комок. — Сегодня я имею официальные полномочия сделать вам два предложения на выбор. Предложение первое: учитывая ситуацию, в которой вы оказались, государство Израиль, в соответствии с Законом о возвращении, готово предоставить вам, госпожа Вэлэри Спарк, свое гражданство и возможность без всякого риска для собственной безопасности жить вместе со своей семьей на его территории.
— В чем заключается второе предложение?
— Вас что, совсем не заинтересовало первое? — гримаса удивления на смуглом лице Дова показалась мне естественной. Подумав еще с секунду, я поняла, что он не играет. И тогда у меня возникло подозрение, что этот человек поставил перед собой цель любой ценой вывести меня из состояния равновесия.
— Послушайте, Дов!.. — Я даже не думала, как выглядят со стороны мои неимоверные усилия держаться в рамках приличия и не разораться как базарная торговка. — Возможно, внешне я и напоминаю домохозяйку из числа тех советских женщин, которые падают в восторженный обморок, обозревая ассортимент американских супермаркетов. Однако хочу обратить ваше внимание на тот факт, что голова на моих плечах — это не только приспособление для натягивания парика и наклеивания искусственных ресниц!..
— Да с чего вы взяли… — попытался возразить израильтянин, но я уже приняла решение не уступать инициативу в разговоре.
— Я и без вас прекрасно знаю, что по Галахе являюсь стопроцентной еврейкой. Следовательно, если меня хоть как-то могло заинтересовать ваше первое предложение, я бы села в свою машину, поехала в Лос-Анджелес, явилась бы в израильское консульство и через два часа уже имела бы на руках номер своего нового паспорта, с помощью которого и, кстати, с надлежащей охраной, могла вместе с семьей перебраться в Израиль на постоянное место жительства. Согласитесь, при таких возможностях тратиться на поддельный паспорт, изнурительный грим, перелеты через океан и удирание от преследователей с вашим сумасшедшим водителем было бы с моей стороны просто непроходимой тупостью. Я же — хочу еще раз напомнить — явилась не в израильское консульство в Лос-Анджелесе, а на конспиративную квартиру израильской разведки в Париже. Естественно, если вы с Якобом в самом деле те, за кого себя выдаете и не содержите здесь тайный притон для искательниц приключений из-за океана. Улавливаете нюанс, Дов?
Израильтянин молча кивнул. Я удовлетворенно отметила про себя, что монолог произвел на Дова сильное впечатление.
— А если улавливаете, тогда немедленно прекратите изображать из себя эмиссара Сохнута и переходите непосредственно к делу! В противном случае, моя солидарность с вашей женой может принять агрессивные формы. Предупреждаю совершенно серьезно!..
— С таким темпераментом, Вэл, вам бы…
— Дов, у всякого терпения есть предел… — Я понимала, что веду себя бестактно и даже грубо, но нервы уже не выдерживали. — Оставьте в покое мой темперамент, к счастью, мне есть с кем обсудить эту тему. Вам же сейчас имеет прямой смысл изложить мне суть второго предложения. Тем более, что, как мне кажется, вы сами заинтересованы именно в нем…
— Для того, чтобы я мог ввести вас в курс дела — а именно в этом и заключается второе предложение, — мне необходимы кое-какие гарантии… — Дов заговорил подчеркнуто сухо, поняв, очевидно, что я действительно не предрасположена к светской беседе.
— Какие именно гарантии вы имеете в виду?
— Ваша подпись под соответствующим документом.
— Пожалуйста, называйте вещи своими именами, Дов!
— Простите?
— Это вербовка?
— Ну… — Израильтянин на мгновение замялся, после чего пристально посмотрел мне в глаза. — Можно сказать и так.
— И это действительно так необходимо?
— Боюсь, что да, мисс Спарк.
— А просто так?
— Что, «просто так»?
— Ну, просто так, как еврей еврейке, как человек человеку, попавшему в беду, вы не помогаете?
— Как вы совершенно точно подметили, Вэл, я — не эмиссар Сохнута. А вы, соответственно, не в израильском консульстве в Лос-Анджелесе, а на конспиративной квартире Моссада…
— Чем реально грозит мое согласие?
— Кому?
— Естественно, мне.
— О, тут масса возможностей, — хмыкнул Дов, но, перехватив мой взгляд, тут же посерьезнел. — Вы гражданка США, Вэл. Стало быть, перед вами открывается достаточно широкий выбор — от обвинения в шпионаже в пользу иностранного государства до реальной возможности схлопотать пулю в лоб без оглашения приговора. Как говорят в казино, комплект…
— Но ведь вы же с американцами союзники! — воскликнула я, проклиная про себя свое пристрастие к политическим разделам советских и американских газет. — Или это не так?
— Вам что-нибудь говорит имя Джонатан Поллард?
— Да, — кивнула я, сразу же сообразив, куда и с какой целью клонит седой шпион. — Что-нибудь говорит.
— Тем не менее напомню, что этот гражданин США еврейского происхождения сидит в американской тюрьме по обвинению в шпионаже в пользу Израиля. Сидит и не скоро выйдет. Если выйдет вообще. Даже при наличии многолетних и достаточно прочных союзнических обязательств, существующих между двумя государствами. Это же Запад, Вэл! Дружба дружбой, а…
— Дов, но я ведь не Поллард! И вовсе не собираюсь выдавать Израилю ядерные секреты своей страны. О которых, кстати, не имею ни малейшего представления…
— А что вы собираетесь выдавать? — быстро спросил Дов.
Я открыла рот и только потом сообразила, что говорить мне, собственно, нечего.
— Работая на нас, вы так или иначе не застрахованы от ситуации, при которой каким-то образом можете ущемить интересы национальной безопасности США. Или Израиля, — спокойно просвещал меня Дов. — Что, замечу, одинаково плохо для вас.
— Знаете, я что-то с трудом вас понимаю.
— Ничего удивительного, Вэл: пониманию таких вещей обучают много лет. Причем в школе, где просто не подумали поставить для вас парту, мисс Спарк.
