Железная роза - Обер Брижит (чтение книг .TXT) 📗

Она вздохнула и снова принялась читать. Дождь полил еще сильней, по стеклам струились потоки воды. Сквозь окна ничего не было видно. Остались только эта темная комната и голос Марты, вызывающий к жизни призраков.

3 января 1985. Если в первые свои визиты Грегор изъяснялся на немецком, то сейчас мы говорим только по-французски; этим языком Грегор владеет в совершенстве, равно как и русским, и английским, поскольку прошел специальное обучение в своем элитном подразделении. Отказ от родного языка кажется мне знаменательным симптомом.

Выдержки из записи сеанса:

Я: О чем вы думаете, Грегор?

Г. К.: Я напал на его след.

Я: На чей след?

Г. К.: Моего брата. Он живет тут неподалеку. Мне надо найти его. Надо с ним объясниться. Чтобы он понял. Чтобы знал, что я не держу на него зла.

Я: А за что вы можете держать на него зло?

Г. К.: За то, что моя мать хотела меня убить. А его любила. Всегда любила. Она говорила, что я похож на моего отца. Потому-то она и сделала это.

Я: Что сделала?

Г. К. (в крайнем возбуждении задирает свитер, чтобы показать живот): Вот это! (Тычет пальцем в многочисленные шрамы, следы порезов.) Она сказала, раз я сын Мясника, я должен научиться…

Я: Чему научиться?

Г. К.: Научиться резать мясо! А его она любила!

Я: Вы говорите о своем брате?

Г. К.: Да, о Жорже.

Я: О Георге фон Клаузене?

Г. К.: Нет, Жорже Лионе. Один из скотов-американцев, с которыми мать спала за плитку шоколада, полюбил Жоржа и позволил дать ему свою фамилию, а меня они выбросили в помойный бак. Как будто я вообще не существовал. Даже в приюте никто не верил, что у меня есть брат. Даже мой мерзавец папаша не поверил.

Я: А почему они не хотели вам верить?

Г. К.: Когда меня нашли, у меня на шее была привязана только лента с фамилией отца. Моя мать даже не зарегистрировала наше рождение. Думаю, она просто боялась бумаг, всего, что было с ними связано. И ни в какую не хотела заниматься ими. Да вообще в то время все плевали на это, тогда был хаос. Полицейские даже не смогли ее найти! Хотя я сказал им, что ее зовут Ульрика Штрох, я знал ее фамилию, потому что она упорно повторяла ее всем своим клиентам, которые приходили к нам, хотя Жорж всегда затыкал уши: ему было стыдно, он не хотел, чтобы они знали ее фамилию.

Я: А вам не было стыдно?

Г. К.: Мне было наплевать. Мне было наплевать, чем она занимается. Я ненавидел ее. Хотел, чтобы она подохла!

Я: И вы обрадовались, когда она умерла?

Г. К.: Я узнал об этом позже, много позже. Мне сказали, что ее нашли мертвую, точно даже не знаю где, неподалеку от швейцарской границы. Она была одна. Я решил, что Жорж, если он остался жив, был отослан в швейцарский приют.

Я: В нейтральную страну.

Г. К.: Да. В безопасное место. Как всегда. (Невесело смеется.) А когда я открыл, что мой отец стоит во главе организации престарелых психопатов, то понял, что должен сделать. Найти список. И найти Жоржа.

Я: Почему вы убили отца?

Г. К. (приходит в лихорадочное возбуждение, выказывая все признаки крайнего беспокойства): Потому что получилось так: либо он меня, либо я его! Он уставился на меня, уставился своими порочными глазами, я стоял у его стола, список лежал передо мной, а вокруг эти чудовищные фотографии… Знаете, где он прятал этот чертов список? В унитазе туалета, смежного с его кабинетом. Запечатанный в водонепроницаемый пакет и приклеенный скотчем в сифоне унитаза. Чтобы его достать, надо было засунуть руку в воду и нашарить его в колене сифона. Ловко, да? Но за годы службы в архиве я достаточно начитался рапортов об обысках, чтобы представлять все возможные тайники. Тем паче я обратил внимание, что он никогда не пользуется этим туалетом. Я ведь прожил у него довольно долго: он считал, что я примчался к нему, движимый сыновней любовью.

Я: Вы не ответили на мой вопрос.

Г. К.: Я не хотел говорить на эту тему, это был несчастный случай. Зачем вы требуете, чтобы я говорил об этом?

Я: Несчастный случай?

Г. К.: Да! Он там стоял с хирургическими ножницами в руках, у него всегда при себе была сумка с инструментами, а я был безоружен, я думал, что он принял снотворное, но этот старый мерзавец заподозрил. Он нацелил на меня ножницы, бросил взгляд на фотографии, на «музей памяти», как он называл их, и с печальной улыбкой произнес: «Как видишь, я был прав, расовые дефекты обязательно проявятся. Теперь ты понимаешь, почему надо уничтожать неполноценные расы?» Произнес с соболезнующей улыбкой. Я понял, что он убьет меня глазом не моргнув. Даже с удовольствием. Тут зазвонил телефон. Он перевел взгляд на аппарат, а я схватил бронзовую пепельницу и ударил его по голове. Я не хотел его убивать, я хотел только оглушить, но он был старый, такой старый… (Плачет, закрыв лицо руками.)

Я: А Жоржу вы желаете зла?

Г. К.: Не-ет… Я только хочу, чтобы он мне помог. Хочу, чтобы он все узнал. Жорж всегда меня защищал, мне он нужен. Я ведь действительно очень плохой!

Марта закашлялась; комната была ледяная, холод пробирал меня до костей. Но мне было все безразлично, кроме продолжения рассказа Ланцманна. Марта взяла следующую страницу:

30 января. Я уже много раз встречался с Грегором. Он удивляется, почему бригады до сих пор не начали действовать, и хочет увидеться с кем-нибудь из руководителей. Он становится опасен.

Я предложил ему попробовать гипноз, чтобы пройти к истокам воспоминаний. Он отказался. У меня впечатление, что он не вполне доверяет мне.

8 февраля. Сейчас я совершенно убежден, что Грегор сползает к безумию. Он утверждает, что нашел своего брата, того самого пресловутого близнеца. Я попытался растолковать ему, что этот брат является проекцией его сознания, чтобы избавиться от чувства вины. В каком-то смысле моделью «хорошего» Грегора. Он посмотрел на меня так, словно с ума сошел я.

22 марта. Грегор перешел в наступление. Он не понимает, почему список до сих пор не стал достоянием гласности. Мне пришлось объяснять, будто бригады всегда так действуют — неторопливо и осмотрительно. Врага надо брать врасплох… Он ничего не сказал и посмотрел на меня тем странным пристальным взглядом, какой бывает у него иногда, и мне стало не по себе. Мне пришла мысль, что, если Грегор и впрямь сойдет с ума и станет считать себя собственным братом-близнецом, он перестанет представлять опасность. Я работаю в этом направлении во время наших сеансов. Начал без его ведома применять гипноз. Хорошие результаты.