Холод страха - Сланг Мишель (читать книги полностью .txt) 📗
— Идите поешьте.
— Если будут звонить, запишите их имя и телефон и скажите, что мы скоро перезвоним. Если кто придет, пусть подождут. Вот и все премудрости.
Секретарша отправилась обедать. Со следующим же лифтом появился Смерть. Он так и прошел бы мимо Джилл в кабинет, не заметив ее, если бы она не привлекла его внимание — конкретно, запустила в него "Космополитеном".
— О, мисс Хольцман! — воскликнул Смерть, замешкавшись. — Вы меня напугали.
Джилл испепелила его взглядом. Имея на то полное право.
— Я принял вас за мою секретаршу.
— Я ее подменила, чтобы она успела пообедать. Вы в курсе, что опоздали на два часа? ДВА ЧАСА.
— Возникли неожиданные проблемы, — промямлил Смерть.
— Эти ваши обычные, что ли? — саркастически спросила она.
Смерть вздохнул.
— Когда мне было семнадцать, — лениво рассуждала Джилл, раскинувшись на обитой кожзаменителем кушетке в кабинете Смерти, — я пошла к зубному канал корня надо было привести в порядок. Так что вы думаете: нерв воспалился, и пришлось мне туда таскаться, как на работу. Лишь через несколько недель врач мне канал вычистил, осушил и закрыл. Потом сказал, что я поставила рекорд — тринадцать сеансов работы над одним зубом.
— Поверьте, мисс Хольцман, ваш случай — настоящая аномалия. Ума не приложу, в чем тут дело, но вы совершенно не виноваты, уверяю вас.
— Угу, спасибочки.
— Если вы захотите прийти завтра, я отменю всех других клиентов.
— Я как-то не уверена, что мне этого хочется.
— Вполне понимаю.
— Да, если бы я пыталась вас ублажить ради своего здоровья, было бы еще туда-сюда, а так… Если уж совсем начистоту, я считаю, что эта ваша процедура — мерзость и унижение. Прямо как в средневековье. А от того, что у нас с вами ничего не вышло, вообще хреново делается. Как соль на рану. Ей-богу, лучше бы я приняла снотворное. Или мышьяк какой-нибудь!
— Может быть, вы предпочтете, чтобы я вас задушил или вывез на лодке в море…
— Давайте без пошлостей.
Когда злость Джилл достигла апогея, произошло то, что происходило обычно в таких случаях — Джилл обнаружила, что меняет гнев на милость. По всему было видно, что Смерть искренне обескуражен. Что толку его винить? Ну не получается у человека, и все тут! Скорее его надо пожалеть. Джилл действительно стало жаль Смерть — о, это было чудесное чувство!
Итак, когда в знак примирения он пригласил ее на ленч в "Пекин-Парк", Джилл ломалась недолго — сдалась после первого же "прошу вас". И когда после долгой и восхитительной трапезы он предложил ей занять вакантное место в его офисе, тоже обошлось без долгих уговоров. Джилл рассудила, что единственная альтернатива — вновь обивать пороги агентств по трудоустройству. А это ее точно не прельщало.
Итак, упрямая жизнь отказалась уступить смерти, но у этого факта были и хорошие стороны. Неплохая зарплата, терпимый график работы, начальник, с которым — как только стало очевидно, что обязанности Джилл не будут выходить за рамки списка, одобренного нью-йоркским комитетом по труду и занятости, — у нее установились холодно-благожелательные отношения. Сами понимаете, Смерть ничуть не желал возобновить с Джилл интимную связь.
В общем, работа как работа, и Джилл ее честно выполняла. А что еще делать девушке, которой не удалось умереть?
Клемент Вуд
Медовый месяц
Эдит Кэри уселась на низкий диванчик, изящно скрестила стройные ноги и достала из сумочки черно-белый мундштук и пачку дешевеньких сигарет.
— У тебя нет зажигалки? Ой, я забыла, что ты не куришь… Ладно, у меня где-то были спички.
Она прикурила. Откинулась на диванных подушках, придавив их локтем, чтобы было удобнее. Струйка дыма вырвалась изо рта серым конусом, на мгновение застыла в воздухе и растаяла бледным облаком. Эдит прищурилась, выжидающе глядя на Дорис.
— Рассказывай, Дорис. Теперь вы с ним обручились. И что ты чувствуешь? Ну давай, не стесняйся…
— Я… э… да ничего особенного я не чувствую.
— Вот так всегда. Все интересное происходит, когда меня нет в городе! М-да… я и не знала, что Харви… или мне его надо теперь называть "доктор Кэмпбелл"… в общем, я понятия не имела, что он за тобой ухаживает.
— Н-нет. Он не то чтобы ухаживает…
— Какая ты скромная, просто кошмар. А то я не знаю… Ты с Джорджем Стикни сначала встречалась… потом со спортсменами этими… и еще с тем беднягой военным, морским лейтенантом из Техаса… как раз когда я была на Юге…
— Д-да. Встречалась.
— Слушай, чего ты такая зажатая? Слова из тебя не вытянешь. Расскажи все-таки про своего жениха. Горячий мужчина, правда? — Вопрос был каверзный, да. Но и доверительный тоже.
Эдит подалась вперед, не сводя глаз с подруги, такой хорошенькой, что прямо загляденье.
Дорис Орр и вправду была очень миленькой. Своей бледной хрупкой красотой она напоминала девушек с голландских пастелей. Сидела она очень прямо, и от этого ее поза казалась слегка напряженной. Даже складки ее платья — очень стильного платья из воздушной и легкой материи в матово-синих и бронзовых тонах — были неподвижны, как мрамор. Изящная длинная шея, точеный профиль, ясные голубые глаза, золотистые локоны, падающие на лоб… В сером пасмурном свете она казалась цветком, вылепленным из воска и раскрашенным в синие, бронзовые и нежно-розовые тона. Безмятежный, нездешний цветок. И лишь в глазах промелькнуло что-то… даже не удивление, а только намек на удивление. Тень хмурой морщинки легла на лоб, но тут же исчезла. Тут же.
— Он славный… Харви.
— А он… тебе с ним хорошо как с мужчиной? Он страстный, да? Ты меня не стесняйся, Дорис. Я уже старая замужняя женщина. Меня не надо стесняться. Мы с Эдом… еще до того, как поженились… ну, ты понимаешь, о чем я. Все это делают. И уж тем более — обрученные пары. И это так хорошо, ты согласна?
Снова хмурая тень пробежала по безмятежному лбу.
И снова исчезла, как будто ее и не было.
— Д-да. Наверное, хорошо.
Сразу было заметно, что человек не понимает, о чем говорит.
— Да что ты как девочка, честное слово. Уж меня-то не надо стесняться. Ты знаешь, о чем я… ну, всякие ласки там, поцелуйчики… обняться, погладить и все остальное… ты же встречалась с парнями. Сколько их у тебя было, поклонников… здесь и в Аннаполисе… буквально на каждой из вечеринок ты себе находила какого-нибудь ухажера. И вряд ли ты с ними просто за ручку держалась. В общем, ты ему уже что-то позволила?
— Я… я не знаю, о чем… что ты имеешь в виду…
— Господи Боже. Не может быть девушка столь наивной. Не верю я в это. Так не бывает. Вы с ним целовались, Дорис? По-настоящему?
— Он… он меня поцеловал. Один раз. На помолвке…
— И с тех пор?
— Н-нет. Больше не целовал.
Эдит оценивающе прищурилась. Сама ненамного старше подруги, она уже несколько лет была замужем и считала себя женщиной искушенной.
— А другие мужчины тебя целовали?
— Да… в щеку.
— А в губы? По-настоящему? — Жестко, безжалостно. Как на допросе.
— Нет, конечно. Я ни за что не позволила бы…
— Даже Харви… то есть доктору Кэмпбеллу?
— Он, наверное, и сам… будет…
— Он-то будет, я не сомневаюсь. — Эдит глубокомысленно кивнула. — И это все, что между вами было?
— Мы… э… да.
— Как же вы, девочки, так живете, что вообще ничего не знаете?! Ты — не первая, кто мне говорит… Я сама еще в школе все знала. И подруги мои тоже знали. Это естественно. Что естественно, то не стыдно. Я так думаю, это тетя твоя — старая дева — вбила тебе в голову, что приличная девушка не позволит мужчине касаться себя до замужества…
— Да, тетя Этель…
— Кошмар какой, Господи! И он… он тебя не домогается?
— Эди, я не понимаю, о чем ты.
Эдит решительно затушила в пепельнице недокуренную сигарету.
— Ты мне можешь сказать, зачем ты выходишь замуж?
Похоже, Дорис смутилась. Немного, но все же.
— А зачем люди женятся и выходят замуж, Эди? Просто пора уже замуж… мне двадцать четыре. Я не Могу вечно бегать по вечеринкам с танцульками, где собираются дети моложе меня в два раза. Мне пора замуж.
