Несчастный случай - Гарднер Лиза (книги .txt) 📗
Данный конкретный поворот представлял собой крутой, примерно в шестьдесят градусов, изгиб, дополненный густым кустарником, близко стоящими деревьями и одним-единственным телеграфным столбом. Неподалеку от обочины стоял невысокий неокрашенный крест. Рядом лежали искусственные цветы, оставленные, вероятно, вдовой Оливера Дженкинса.
Рейни вышла из машины и долго стояла у края дороги, подставив лицо ветру. Вокруг было тихо. Над головой шуршали листья, и этот звук, накладываясь на то эмоциональное состояние, в котором она пребывала, напоминал шорох сухих, трущихся друг о друга костей.
До телеграфного столба было около семидесяти футов. Вполне достаточное расстояние, чтобы остановить автомобиль или по крайней мере попытаться затормозить. Рейни положила ладонь на столб. Провела пальцем по оставшемуся на дереве глубокому рваному шраму, из которого все еще торчали щепки, более светлые, чем остальная, потемневшая от погоды и времени поверхность. Осторожно разгладила следы трагедии, словно чье-то горе могло стать от этого меньше.
Поднялся ветер. Листья на деревьях снова зашелестели, и на мгновение Рейни показалось, что за спиной у нее кто-то смеется.
Сердце застучало, гулко и тяжело. Рейни вдруг остро ощутила свое одиночество. Ее окружал густой кустарник, а чуть дальше начинался темный молчаливый лес.
Мэнди наскочила на столб в пять часов утра. Солнце едва коснулось верхушек деревьев, ветер еще хранил пропаду ночи. Пять утра. Тогда здесь было темно и ужасно. Ужасно пустынно.
Рейни вернулась к машине. Забралась в салон и заперла дверцы. Руки тряслись. Она сидела, сгорбившись, втянув голову в плечи, слушая, как громко и настойчиво колотится в груди сердце. Рейни сидела, думая о том, сколько раз приезжал сюда, на это унылое и мрачное место, Куинси. Потом повернула ключ зажигания и поехала куда глаза глядят. Лишь бы подальше. Ей было все равно, что подумает тот, кто наблюдал этот похожий на бегство отъезд. Там, у столба, вслушиваясь в напряженную тишину, Рейни вдруг почувствовала чье-то невидимое присутствие.
12
Бетти чувствовала себя превосходно. Солнце сияло, небо было голубое и безоблачное, ветерок приятно холодил шею. Ей нравилось вести эту чудесную машину. Приятно было слышать голос Тристана, потчевавшего ее одной историей за другой. И Бетти с удовольствием рассказывала ему о себе, о своей матери, своей дочери, даже о своем бывшем муже, Пирсе, который, как она подозревала, обзавелся подружкой в Портленде.
Время летело так же легко, как мили дороги. Сначала они ехали на запад, сами не зная куда, потом просто так повернули на юг и оказались в южной Пенсильвании, среди бескрайних зеленых полей и чудесных старых ферм. Они проезжали мимо идущих вдоль пыльных дорог женщин в странных, старомодных белых шляпках. Обгоняли запряженные лошадьми повозки. Они даже увидели мужчину на скотном дворе, занесшего тупой топор над какой-то корягой.
Тристан рассказывал о людях, преимущественно немцах и голландцах, обосновавшихся в этих местах и упорно сохраняющих свои религиозные обычаи. Она кивала, вдыхая запах свежескошенного сена и думая о том, что давным-давно не чувствовала себя такой живой.
Впереди показалась узкая дорога, уходящая в глубь полей.
— Давай свернем! — предложил Тристан, и Бетти послушно повернула руль.
Асфальт сменился щебенкой, потом просто укатанной землей. Дорога сужалась, прячась между обступившими ее с обеих сторон полями. Еще миля — и ярко-красная машина словно въехала в золотистую реку пшеницы.
— Едем дальше, — сказал Тристан. Бетти не возражала. Внезапно поле оборвалось. Они выскочили на зеленую поляну у синей ленты настоящей реки, и Бетти едва успела нажать на тормоз. Она выдохнула и рассмеялась. Тристан выбрался из машины.
— Выходи, — сказал он. Она вышла.
— Хорошее место для пикника, — заметил Тристан. — Посмотри, я тоже захватил шампанское.
Они пили шампанское. Ели икру. Наслаждались прекрасным выдержанным сыром. Бетти уютно устроилась рядом с растянувшимся на траве Тристаном, заботливо положив руку на его скрытый рубашкой шрам. Он смахивал хлебные крошки с ее коленей. Потом положил ее на душистую траву, приник к ее губам и прикоснулся к ее груди.
Когда все закончилось, Бетти нежно погладила багровый шрам. Они встали и молча оделись.
— Как здесь хорошо, правда? — прошептала Бетти. — Так тихо, так спокойно. Сколько машин промчалось по шоссе мимо, но никому не пришло в голову свернуть сюда. Возможно, на много миль вокруг нет ни единой живой души. Подумай только, это место полностью наше.
Тристан повернулся к Бетти. В его голубых глазах еще сверкал огонь утоленной страсти.
— Давай прогуляемся, — сказал он. Она согласилась.
13
Рейни грозили большие неприятности. В голове у нее бродили опасные мысли. И она собиралась сделать нечто очень опасное. Вместо того чтобы вернуться в мотель номер 6, она направилась к Куинси.
Ему ведь нужен полный отчет о ходе расследования, а кроме того, у нее есть новости. Ладно, пусть не новости, пусть всего лишь некое чувство, которое не объяснишь по телефону. Ему захочется все проанализировать. Такая уж у него привычка. А Рейни не хотелось, чтобы он снова сидел один в темноте, раздумывая над такими ужасными вещами, как убийство собственной дочери.
А потом, есть ведь и много других вопросов. Может, Мэри Олсен всего лишь слегка тронутая неврастеничка, остро нуждающаяся в мужском внимании. А поток обрушившихся на дом Куинси телефонных звонков — чистая случайность, дело рук кучки мучающихся от безделья уголовников с больным воображением. И не исключено, что смерть Мэнди — не более чем результат дорожного происшествия, несчастного случая, и все остальные только воспользовались этим несчастьем, чтобы досадить известному в определенных кругах фэбээровцу.
Или таинственный мужчина все же существует? Что, если именно он помог Мэнди напиться, предвидя, к чему это приведет? И прекрасно понимал, как смерть дочери отразится на Куинси. Выбьет почву у него из-под ног, отвлечет, создаст напряжение на работе. То есть ослабит его перед лицом пока еще не проявившейся реальной опасности. Может, все случившееся до сих пор есть лишь часть некоего обширного плана, разработанного против Куинси…
Было время, когда Рейни сочла бы такие рассуждения нелепыми и абсурдными. Слишком уж все расчетливо, слишком жестоко, чтобы быть правдой. Но в прошлом году в Бейкерсвилле случилось то, что случилось. Теперь она знала то, что знал тогда Куинси. И понимала, на что способны люди, и уже не считала что-то невозможным на том лишь основании, что это «что-то» слишком жестоко. Большинство людей полагают, что убийцы действуют, подчиняясь какого-то рода необходимости. Но это легкие случаи. Куда хуже психопаты, для которых убийство не только хобби, но и нечто вроде спорта.
Однажды Куинси помог ей. Теперь она собиралась вернуть должок.
Рейни еще раз посмотрела на карту, нашла поворот и, имея за спиной богатый тридцатишестичасовой опыт вождения, выполнила совершенно потрясающий и абсолютно запрещенный разворот на сто восемьдесят градусов. Теперь она выехала на нужную улицу.
Дорога здесь была широкая, тротуары четко отделены от проезжей части недавно посаженными магнолиями. Наверное, какой-то новый квартал, решила она. Новые деньги. Еще один поворот. Рейни сбросила скорость и приказала себе не таращиться по сторонам. На широких изумрудно-зеленых лужайках надменно и уверенно расположились громадные кирпичные дома в колониальном стиле. Особняки. Огороженные высокими заборами частные владения. Подъездные дорожки упирались в тяжелые ворота.
Зная о том, как относится Куинси к вопросам безопасности, Рейни, в общем, предполагала, что найдет его не в самом оживленном и легкодоступном районе, но никак не рассчитывала на такое. Следуя номерам домов, она доехала до самого конца тупика, где обнаружила более скромный, чем соседние, и отодвинутый от дороги кирпичный домик. Ей даже не пришлось проверять адрес; достаточно было одного взгляда, чтобы понять — Куинси живет здесь: ни единого кустика, ни единого укрытия для возможного злоумышленника.
