Под покровом тьмы - Гриппандо Джеймс (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
– Понимаю.
– Гас – мой друг.
Энди посмотрела ей в глаза, но промолчала.
– Хороший друг. – Марта неловко улыбнулась, ожидая ответа.
Энди молчала. Ее собеседница повернулась и ушла, стуча каблуками по мокрому тротуару.
«Да уж, друг», – подумала Энди, глядя, как Марта исчезает в тумане.
18
Гас расклеивал объявления до вечера. Он постарался охватить рестораны, которые Бет посещала, клуб, где она занималась гимнастикой, гастроном, любимые магазины. Все эти подробности Гас получил от Карлы. Она позвонила ему на сотовый, чтобы объяснить, что заберет Морган из школы. Так хотела Морган.
Гас не спорил. Он знал, что ему надо поговорить с дочерью, и, пожалуй, найдя себе занятие на весь день, просто пытался отсрочить неприятный разговор. Он сам еще не решил, что сказать. Разумеется, он будет отрицать, что когда-либо бил ее мать. Но этого мало. Придется отвечать на вопросы, которые она, естественно, задаст. Возвращается ли мама? Когда? Где она пробыла всю неделю? Все ли с ней в порядке?
Гас очень не любил разговоры, в которых не знал заранее ответов на все вопросы. Однако понимал, что ему придется пройти через это, если он останется отцом-одиночкой, будь то на короткий или на долгий срок.
Больше всего Гас боялся сказать что-нибудь, отчего ситуация станет только хуже. Решить эту проблему мог бы помочь профессионал. Он тут же отыскал уважаемого детского психиатра, который согласился найти для него минутку в конце дня. Гас проехал уже полдороги до Бельвью, когда понял, что в час пик никак не сумеет добраться туда к половине седьмого. Пустая трата времени. Позвонил, отменил визит, развернул машину и поехал домой.
К тому времени пробило восемь. Карла встретила брата в дверях. Она забрала Морган из «Бертши», провела с ней весь день, накормила обедом и, к его удивлению, уже уложила племянницу спать.
– Бедняжечка страшно устала, – сказала Карла. – Не думаю, что она хорошо спит.
– Спасибо, что приглядываешь за ней, – сказал Гас, швыряя кожаный пиджак на кухонный стол. – На меня столько навалилось, что пригодится любая помощь.
– Я охотно помогу. Морган мне как дочь.
Едва ли это было преувеличением. Росшая без бабушек и дедушек, Морган очень любила тетю Карлу. И должна же была в душе этой старой девы сохраниться хоть частичка мягкости, не выбитая когда-то до конца жестоким приятелем. Честно говоря, то, как он обходился с Карлой, было намного хуже всего, что когда-либо происходило между Гасом и Бет. Зная, что сестра вынесла от этой деспотичной скотины, Гас лучше понимал и охотнее прощал Карлу, старавшуюся убедить его собственную жену, что мужчинам доверять нельзя. И только исчезновение Бет заставило его наконец понять, как мало он сам сделал, чтобы убедить Карлу, что ему доверять можно.
– Послушай, я только хочу сказать… Я знаю, что ты всю неделю не был на работе. Что ты ищешь Бет. Делаешь все, что можешь. – Сестра стояла, опустив голову и засунув руки в карманы джинсов, и с трудом подбирала слова. – В общем, я мерзко повела себя, когда Бет только пропала. Прости, пожалуйста.
– Забудь.
– Нет, правда. Ты удивил меня.
Довольно сомнительный комплимент. Но надо брать, что дают.
– Карла, по-моему, это самые приятные слова, какие я когда-либо слышал от тебя.
– Пожалуй, единственные приятные.
Возможно, все это звучало забавно, но ни он, ни она не засмеялись. Они просто наслаждались мгновением – простым удовольствием от того, что у брата и сестры идет самый нормальный разговор.
– Если ты голоден, то в духовке есть грудинка. Морган съела совсем немного.
– Спасибо. – Гас бросил взгляд в коридор, потом снова посмотрел на Карлу. – Я надеялся поговорить с ней вечером. Не хотел, чтобы молчание затягивалось надолго…
– Она спит. Подожди до утра.
– Угу. Возможно, неплохая идея.
Карла взяла куртку.
– Ну что же, спокойной ночи. Звони, если что понадобится.
– Договорились. – Гас проводил ее до двери, открыл.
Она остановилась на пороге.
– Когда будешь говорить с Морган, сделай мне одолжение.
– Что?
– Будь новым Гасом.
Он слабо кивнул. Карла уехала. Гас смотрел ей вслед, отведя взгляд, только когда оранжевые задние фонари машины совершенно пропали из виду.
Он ехал гораздо медленнее дозволенной скорости. Аккуратно включал поворотники. Был вежлив с другими водителями, избегая малейшей возможности столкновения. Нельзя рисковать таким драгоценным грузом. Мертвым, но драгоценным.
Вонь не проблема. Фургон наполнен цветами, буквально дюжинами прекрасных, благоухающих букетов. Куплены россыпью, оптом, в основном уже подвядшие, поэтому и обошлись довольно дешево. Если машину вдруг остановят – нарушение, неработающая задняя фара, – за рулем будет просто курьер из цветочного магазина. Лишь обученная собака могла бы разнюхать под грудой цветов запах смерти.
Он хотел избавиться от тела прошлой ночью, но не получилось. Уже доехал до намеченного места выгрузки отходов, когда у него возникло острое подозрение, что общественный парк окружен полицией. Ничего явного, просто ощущение, будто патрульных машин в районе больше, чем обычно. Он всегда доверял инстинкту. И на всякий случай решил на денек придержать тело и сбросить его подальше от Сиэтла.
Ехать больше часа, только это не страшно. Он часто совершал долгие поездки. Кстати, любопытно. Он как-то прочитал книгу бывшего профилера ФБР, который утверждал, что географически мигрирующие серийные убийцы часто совершают далекие поездки. И после этого у него и правда появилось такое пристрастие. Сила внушения. А может, он действительно соответствует портрету.
Невозможно.
Чем дальше – миля за милей – фургон уезжал на запад, тем пустыннее становилась дорога. Где-то над толстым одеялом туч сияла полная луна, но туманная ночь была черной, особенно в такой глуши. Если не знать дорогу, можно легко заблудиться. Старый, полуразвалившийся амбар у подножия холма отмечал нужный поворот. Он свернул с шоссе на гравийную дорогу. Талисман, висящий на зеркальце заднего вида, резко качнулся на повороте, едва не ударив по лицу.
Это было золотое кольцо на длинной цепочке.
Жидкая грязь из лужи плеснула на ветровое стекло. Он включил дворники. Фургон еле полз. Он выключил фары: прямо перед ним был вход в парк. Фургон въехал в последнюю рытвину и покачнулся. На него посыпались цветы. Цепочка с золотым кольцом соскользнула с зеркальца заднего вида. Мужчина попытался подхватить кольцо, но промахнулся. Оно упало на пол, покатилось. Он в панике ударил по тормозам. Опустился на колени, пытаясь ощупью отыскать кольцо за сиденьем.
– Вот черт… дерьмо!
Поиски в темноте были бессмысленны, но он не смел включать свет так близко от места выгрузки. Начал вслепую шарить под пассажирским сиденьем. Яростно отшвырнул ручку и монетку. Потом замер. И улыбнулся. Нашел. Вздохнул с облегчением, крепко стиснув кольцо в руке. Снова глубоко вздохнул, словно черпая из него силу. Это не просто драгоценная безделушка. Гравировка внутри говорила все: В ЗНАК ПРИЗНАТЕЛЬНОСТИ – Ц.Ж.П.
Это было кольцо отца – напоминание о многолетней работе в Центре жертв пыток.
Он сунул кольцо в карман и застегнул на молнию, теперь готовый к выполнению поставленной задачи.
19
Его разбудил пронзительный крик.
Гас подскочил в постели. В спальне было тихо и темно. Еще одна дождливая ночь перешла в серое утро четверга. Он почти постоянно ворочался, размышляя, делает ли полиция все возможное, чтобы найти Бет, и будет ли Морган когда-либо снова доверять ему, пока к рассвету наконец не провалился в глубокий сон. И вскинулся от внезапного крика, ничего не понимая. Сердце колотилось. Гас не помнил, что ему снилось или снилось ли вообще что-то, и решил, что крик ему почудился.
Пока не услышал его снова. Громче. Гас соскочил с кровати. Это не сон. Крик доносился из комнаты Морган.
