Железная роза - Обер Брижит (чтение книг .TXT) 📗

В эту ночь я долго лежал без сна, снова и снова ставя себе одни и те же вопросы, пытаясь собрать воедино факты.

С одной стороны, Макс. Верный Макс, с девяностодевятипроцентной вероятностью являющийся террористом, который использовал нас, чтобы добывать деньги для своего дела. Но мало того, что Макс нас обманывал, теперь он намерен нас прикончить. Должно быть, боится нашей мести. Или того, что я в отместку выдам его легавым.

С другой стороны, Марта, моя жена, которая путается с шайкой фашизоидов и утверждает, что ее зовут Магдалена Грубер.

А посередине, балансируя на канате, натянутом над бездной, — дамы и господа, аплодисменты! — я, Жорж Лион, он же Г. фон Клаузен! Чего бы мне это ни стоило, но я должен понять, что означает это фото. Монтаж? Но с какой целью? Чего от меня хотят? Наличие этой фотографии, похоже, означает существование какого-то плана. Чем они держат Марту? И почему они подослали ее ко мне? Так как, судя по тому, что я уже знаю, вероятней всего, посторонний тут вовсе не Грубер, а я!

А кто такой этот Г. фон Клаузен? Вопросы кружили в моем мозгу, точно мотыльки, привлеченные светом лампы. Голова опять начала разламываться от боли. После катастрофы, происшедшей пять лет назад, у меня часто бывают головные боли. Ланцманн… Может, он сумеет мне помочь?

Я вертелся под одеялом с боку на бок. Оно казалось мне слишком тяжелым, тело Марты — чересчур жарким, подушка — липкой от пота. Ощущение было, будто все, буквально все гнетет меня. И все-таки, сломленный усталостью, я наконец уснул.

Первое, что я услышал, проснувшись, был шелест снега. Серый полусвет сочился в комнату. Встал я с трудом; Марта повесила костюм, в котором я был вчера, в шкаф. Я сунул руку во внутренний карман пиджака. Фотографии там не было. Я лихорадочно стал рыться в боковых карманах, потом обшарил брючные. Ни следа, как будто ее вообще не существовало! Но это же невозможно. У меня мелькнула мысль, что кому-то очень хочется, чтобы я сошел с ума. Я чувствовал в желудке тупую боль, подкатывала тошнота. Может, Марта попыталась меня отравить? Еще две недели назад я расценил бы такой вопрос как идиотский. Но сегодня подобная возможность казалась мне вполне вероятной. Уж не попал ли я в какую-нибудь книгу Кафки? Может, я из черновика его незаконченного романа, неведомый никому персонаж, обреченный кончить дни в корзине для бумаг? Да и существовал ли я когда-нибудь? А может, я — герой тупого телевизионного сериала, который заставляет корчиться от смеха население всей галактики?.. Ладно, хватит. Я почувствовал, что мне необходимо дохнуть свежим воздухом.

Я открыл окно и всей грудью вдохнул пахнущий снегом воздух. Холодные легкие хлопья опускались мне на предплечье. Я смотрел, как они тают. Взлетела птица, я проследовал за ней взглядом — черная линия полета на сером фоне, — и я увидел его. Мусорщик в оранжевой куртке. Капюшон надвинут на лицо. Темные очки. Рука в кармане комбинезона. Он улыбался мне. Я упал на лакированный паркет. Позади меня с сухим треском лопнула лампочка. Марта! Надо ее предупредить!

Я прополз до коридора. В дверь уже звонили. Я закричал: «Марта, не открывай!» — и, обезумев, буквально скатился по лестнице, голый, как червяк, вооруженный только стулом. Слишком поздно. Марта уже открыла, и тип в оранжевом, все так же улыбаясь, возник в проеме двери. Я ринулся вперед и швырнул стулом в Марту. Он угодил ей по спине, от удара она упала, и пуля, пролетев в сантиметре от нее, впилась в штукатурку стены. А тот со своей неизменной жуткой улыбкой повернулся ко мне. Но я уже вкатился в кухню.

Схватив на ходу нож, лежавший на разделочной доске, я вжался в узкий проем между холодильником и стеной и затаил дыхание. Марта не шевелилась. А что, если… Я был полон решимости воткнуть нож в брюхо этого курвина отродья, чуть только он окажется в моей досягаемости. Дверь стукнула о стену. Его осторожные шаги. В кухне находился только большой рабочий стол со столешницей из белого мрамора да зеленые лакированные полки для посуды. Он просто не сможет промахнуться в меня. Вот еще шаг… Мне стало не по себе при мысли, что я подохну в кухне — голый, мышцы живота напряжены, солоп сморщился от холода и страха. Моя ладонь, сжимающая рукоятку ножа, была скользкой от пота. Еще шаг — и он меня увидит. Я крепче сжал свое жалкое оружие, надеясь хотя бы ранить его, прежде чем умру.

Прозвучал выстрел, и сразу после него глухой удар тела, упавшего на пол. Господи! Марта! Я выскочил из укрытия, выставив вперед нож.

Этот гад со снесенным затылком лежал на полу лицом вниз. Марта с недоуменным видом смотрела на дымящийся ствол своего пистолета. Она направила его на меня, и я чуть было не вскинул руки вверх.

— Я убила его! Боже мой, Жорж, я убила этого человека!

— Марта, положи пушку. Положи ее.

Казалось, она была в шоке, ее трясло. Я осторожно подошел к ней, перешагнув через труп, и забрал пистолет.

— Откуда он у тебя?

С отсутствующим видом, не отрывая глаз от убитого, она ответила:

— Купила, знаешь, на той благотворительной распродаже полицейского имущества. Он принадлежал какому-то страшно знаменитому инспектору, забыла его фамилию.

— Как получилось, что он оказался заряжен?

— Я боялась одна в доме… Тревожить тебя мне не хотелось, и я купила патроны, а потом зарядила и положила в ящик комода.

«Ну да, и еще научилась стрелять и бесшумно подкрадываться», — подумал я. Какое-то мгновение мы молча смотрели друг на друга. И тут Марта вдруг рассмеялась. Это было настолько неуместно, что я ошеломленно уставился на нее.

— Ой, Жорж, ты такой смешной… голый и с этим ножом…

Смех становился все пронзительней, лицо ее исказилось, и вот она уже рыдала. Закрыв лицо руками, Марта всхлипывала; это был настоящий нервный припадок.

Я отложил нож и обнял ее, шепча успокаивающие слова. Раскуроченный череп убийцы оказался перед моими глазами, и я все время отводил взгляд. Постепенно Марта успокоилась и тронула меня за плечо.

— Думаю, это сейчас пройдет… Извини…

Я ласково поцеловал ее в самый уголок лживого рта. Она еще немножко пошмыгала носом, но, похоже, уже овладела собой.