Мастера детектива. Выпуск 6 - Грин Грэм (первая книга txt) 📗
Самолет Шакала приземлился в миланском аэропорту Линате в начале седьмого. Заботливая стюардесса свела англичанина по ступенькам на гудрон, девушка из группы обслуживания препроводила его в центральное здание аэровокзала. На таможне его приготовления — он переложил составные части винтовки из чемодана в менее подозрительное место — окупились сторицею. Проверка паспорта была формальностью, но, когда чемоданы из багажного отделения, подпрыгивая, проехали по конвейеру и улеглись на таможенную скамью, риск стал нешуточным.
Шакал подозвал носильщика, который выставил три чемодана рядком. Шакал присоединил к ним саквояж. Завидев, как он прохромал к скамье, один из таможенников подошел к нему.
— Синьор? Это весь ваш багаж?
— Ну да, три чемодана и этот саквояж.
— Ценностей, недозволенных вещей не везете?
— Нет.
— Вы по делам, синьор?
— Нет, я приехал отдохнуть, но, пожалуй, заодно придется и подлечиться. Собираюсь поехать на север, на озера.
На таможенника это не произвело впечатления.
— Позвольте ваш паспорт, синьор.
Шакал протянул паспорт. Итальянец внимательно просмотрел его и молча протянул обратно.
— Откройте, пожалуйста, вот этот.
Он указал на один из трех чемоданов. Шакал достал кольцо с ключами, выбрал нужный и открыл чемодан. Носильщик положил его плашмя, чтоб было удобнее открывать. По счастью, это был чемодан с вещами мнимого датского пастора и американского студента. Порывшись в вещах, таможенник оставил без внимания темно-серый костюм, белье, белую рубашку, теннисные туфли, черные полуботинки, защитные очки и носки. Книга на датском языке тоже не заинтересовала его. На обложке было цветное фото Шартрского собора, а датское название, похожее на английское, в глаза не бросалось. Он не разглядел аккуратно зашитого шва в боковой подкладке и не нашел фальшивых документов. При серьезном обыске документы обнаружились бы, но таможенник по-обычному ворошил вещи: настоящий обыск начинается, если подвернется что-нибудь подозрительное. Разобранная снайперская винтовка находилась за метр от него, через конторку, но ему это было невдомек. Он закрыл чемодан и сделал Шакалу знак снова запереть его. Потом быстро расчеркнулся мелом на всех четырех вещах. С делом было покончено, и лицо итальянца расплылось в улыбке.
— Счастливо отдохнуть.
Носильщик пригнал такси, получил хорошие чаевые, и вскоре Шакал мчался в Милан. Он попросил доставить его на Центральный вокзал.
Там он снова подозвал носильщика и проковылял за ним к камере хранения. В такси переложил стальные ножницы из несессера в карман брюк. Он сдал в камеру хранения саквояж и два чемодана, оставив себе тот, где была французская шинель, а также вдосталь свободного места.
Отпустив носильщика, он заковылял в мужской туалет. В длинном ряду умывальных раковин по левую сторону от писсуаров была занята лишь одна. Он опустил чемодан на пол и принялся тщательно мыть руки. Когда туалет на секунду опустел, Шакал метнулся в кабинку и заперся.
Поставив ногу на сиденье унитаза, он минут десять бесшумно расковыривал гипс, пока тот не начал отваливаться, обнажая ватные тампоны, благодаря которым создавалось впечатление сломанной лодыжки, уложенной в гипс.
Дочиста облупив гипс на ноге, он снова надел шелковый носок и узкий кожаный мокасин, примотанный пониже икры. Затем собрал обломки гипса, клочья ваты и отправил их в унитаз. Воду пришлось спускать два раза.
Он пристроил чемодан на крышке бачка, разложил стальные трубки с винтовочными частями между складками шинели, и чемодан постепенно заполнился доверху. Потом он затянул внутренние ремни, чтобы содержимое не побрякивало, запер чемодан и выглянул из-за дверцы. Два человека стояли у раковин, и еще двое у писсуаров. Он вышел из кабинки, повернул к выходу и взбежал по ступенькам в главный вокзальный холл; вряд ли кто из бывших в туалете при всем желании успел бы его заметить.
Он не мог пойти обратно в камеру хранения целым и невредимым, только что выйдя оттуда калекой, и поэтому подозвал носильщика, объяснил ему, что торопится и хочет как можно быстрее обменять валюту, получить багаж и найти такси. Багажную квитанцию он сунул в руку носильщику вместе с тысячей лир, указав ему на камеру хранения. Он знаками объяснил, что пойдет к стойке обмена валюты менять свои английские фунты на лиры.
Итальянец радостно кивнул и отправился за багажом. Шакал обменял свои последние двадцать фунтов на итальянскую валюту, и в этот момент подоспел носильщик с вещами. Через две минуты Шакал был уже в такси, которое неслось в обгон прочих машин через площадь Герцога д'Аоста к отелю «Континенталь».
У приемного окошечка в роскошном парадном холле он сказал дежурному:
— У вас должен быть забронирован для меня номер. Фамилия — Дугган. Заказан по телефону из Лондона два дня назад.
К восьми Шакал не спеша побрился и принял душ у себя в номере. Впереди были коктейль, обед — и скорее в постель, потому что завтра, тринадцатого августа, предстоит тяжелый день.
13
— Ничего.
В кабинете Брина Томаса молодой инспектор захлопнул последнюю папку и перевел взгляд на шефа.
Его коллега закончил проверку с тем же результатом. Томас досмотрел свою долю минут пять назад; теперь он стоял у окна и глядел на огни машин, проносившихся в сумерках.
Голова его болела от табачного дыма и оттого, что приходилось весь вечер звонить и отвечать на звонки: уточнять данные на разных сомнительных лиц, зарегистрированных в отчетах и картотеках. Все было без толку. Либо человек на виду, либо за убийство французского президента явно не возьмется.
— Ладно, значит, на том и порешим, — твердо сказал он, повернувшись от окна. — Мы сделали все, что могли, и по нашим данным нет ни одной годной кандидатуры.
Молодые помощники собрали папки с материалами и направились к двери. Оба они были семейные, а один со дня на день ожидал рождения первенца. Он торопливо вышел, а другой задержался.
— Шеф, мне тут за проверкой пришла в голову одна мысль. Если среди англичан есть такой человек, то в Англии-то он как раз и не станет орудовать. Надо же ему где-нибудь иметь базу. Прибежище, что ли, место, куда вернуться. В своей-то стране такой человек, пожалуй, будет добропорядочным гражданином.
— Ну-ну, — сказал Томас, внимательно глядя на него.
— В общем, по-моему, такой преступник будет орудовать только за границей. Органам безопасности о нем знать неоткуда. Вот в разведке, может, что и слышали.
Томас поразмыслил, потом медленно покачал головой.
— Забудь об этом, парень, и иди домой. Я напишу отчет.
Инспектор ушел, но оброненная им мысль крепко засела у Томаса в голове. Он мог хоть сейчас сесть и отчитаться. Нет, и все тут. Пустой номер. Материалы обследованы, и дело с концом. Но вдруг запрос из Франции имеет какие-то основания? Скорее всего, французы просто так дрожат и трясутся за жизнь своего драгоценного президента. Ну, а если не просто так? Если они и вправду набрели на еле заметный след, если и сами толком не знают, кого ищут, то им небось приходится наводить сейчас справки по всему свету. Сто против одного, что этого убийцы и в заводе нет, а если есть, то он родом из какой-нибудь страны, где политические убийства в обычае. Но что, если французы напали-таки на след? И если убийца все-таки англичанин или хотя бы родом из Англии?
Главному инспектору Брину Томасу до пенсии оставалось два года. Чтоб ненароком не оскандалиться под занавес, лучше выверить все. Томас снял трубку и назвал номер…
Двое мужчин встретились после восьми, чтобы распить бокал-другой в тихом кабачке у реки. Они поговорили о регби, и Томас заказал выпивку. Но Ллойд догадывался, что вряд ли сотрудник Особого отдела зазвал его в прибрежный кабачок, чтобы потолковать о спорте. К тому же до начала сезона оставалось еще два месяца. Бармен пододвинул к ним бокалы, они отпили по глотку, и Томас сделал головой знак в сторону террасы над причалом.
