Коррумпированный город - Макдональд Росс (книги онлайн полностью .TXT) 📗
- Вы меня интересуете во всех смыслах.
- Некоторое время я опасалась, что вы будете вести себя как пасынок. Но теперь вы говорите иначе. - Закончив фразу, она оставила губы приоткрытыми. В ее глазах промелькнула искорка торжества. Она поднялась, демонстрируя всю свою фигуру. - Давайте я вам еще налью.
- Спасибо. Думаю, мне достаточно и одной порции.
- Вы уже уезжаете? - спросила она, пересекая комнату.
- У меня масса неотложных дел. Надо повидать многих людей.
- Каких людей?
- Может быть, вы кого-нибудь посоветуете? Вы знаете, кого я ищу.
Она налила двойную порцию американского виски и быстро его выпила.
- Нет, я не могу ничего посоветовать. Я в таких же потемках, как и вы. Не верите?
- Почему я должен вам верить?
- Но вам следует мне поверить! - Она опять пересекла комнату, возвращаясь ко мне. Руки свободно держала у бедер, что придавало ее телу сомнительное, скрытое достоинство.
Я встал и посмотрел ей в лицо, будучи притворно спокоен, как замерзшая поверхность темного ручья. В глубине ее глаз я видел скоротечную игру меняющихся тайных настроений, но не мог догадаться об их смысле.
- Если вы хотите увидеть Керча, - быстро проговорила она, - то я отведу вас к нему завтра.
- Разве требуется формальное знакомство?
- Нет, конечно нет. Но сегодня вы не успеете ничего сделать. Уже очень поздно. Вполне можете сесть и выпить еще стаканчик.
- Может быть, вас бы больше устроило, если бы я подождал до будущего года или даже целых два года.
- Что вы имеете в виду?
- Вы, кажется, очень стараетесь отговорить меня от всяких действий. Я мог бы ожидать с вашей стороны проявления хоть небольшого интереса к тому, кто убил вашего мужа. Хотя бы из любопытства.
- Вы не понимаете, Джонни. Вы не можете понять, как тяжело мне стало жить здесь с тех пор, как умер Джерри. Я просто не могу примириться с мыслью о том, что вы можете накликать еще больше неприятностей.
- Он не умер. Его убили. И я не причиняю неприятностей. Просто не уклоняюсь от них.
- Вы думаете, я не знаю, что его убили? Вы думаете, я могу когда-нибудь об этом забыть? Я знаю, что за моей спиной говорят кумушки во время игры в бридж - раздобревшие матроны, которые кичатся своей порядочностью! Они думают, что их мужья такие солидные граждане, но в большинстве - это глупцы, которые не знают, откуда к ним поступают деньги. Моего мужа убили, но я не вижу с их стороны сочувствия. Видите ли, я родилась не здесь и сама зарабатывала на жизнь до того, как вышла замуж. Поэтому я вызываю подозрения. Мне пришлось здесь нелегко. Подчас казалось, я сойду с ума оттого, что не с кем поговорить.
- Неужели вам трудно найти собеседника?
- Вы имеете в виду мужчин? Они кружатся вокруг меня, вынюхивают. Я могла бы отбить мужа у любой из этих матрон, если бы хоть один из них стоил того.
- Почему бы вам отсюда не уехать, если здесь не нравится. Есть и другие города. Откуда вы приехали?
Она ответила не сразу. Подошла к бару и налила себе еще одну порцию виски. Выпив его, произнесла:
- Здесь мне надо руководить делами. Я взяла на себя эту задачу.
- Вы довольно быстро отделались от гостиницы.
- Я же сказала, что была вынуждена это сделать. Во всяком случае, это вас не касается.
- На что пошли деньги?
Разгоряченная алкоголем, она отрезала:
- Я не обязана перед вами отчитываться.
- Насколько понимаю, я - следующий по очередности на наследование имущества Дж. Д.
- До тех пор, пока жива, я вправе свободно им распоряжаться.
Я встал и подошел к ней.
- Теперь обстановка мне ясна. Почему вы уверены, что проживете долго?
Мои слова могли быть восприняты как прямая угроза, учитывая мою надвигающуюся на нее широкоплечую фигуру. Лицо ее исказилось от страха. Она отпрянула в угол между баром и стеной, следя за мной с улыбкой василиска. Дыхание со свистом вырывалось из ее ноздрей.
- Не подходите ко мне! - прошипела она.
Я облокотился о стойку бара и улыбнулся как можно приветливее.
- Вас легко испугать, правда? Внутри у вас накопилось много страха, но он рождается не в вас. Пока вы используете меня в качестве громоотвода. Я спрашиваю себя: откуда исходит весь этот страх?
Ее лицо дергалось в попытке скрыть проявившиеся чувства.
- Пошел вон! - снова прошипела она. - Я больше не потерплю твоей грубости.
- Я сам от нее не в восторге, но что поделаешь? И все же, может быть, вы скажете мне, чего боитесь?
- Вы пришли сюда, чтобы мучить меня, да? - произнесла она низким монотонным голосом. - Решили, что можете расколоть меня. Вы ненавидите меня, потому что ваш отец оставил деньги мне, и думаете, что они должны принадлежать вам. Проваливайте отсюда, вы, великовозрастный нахал!
Я был довольно молод и принял это оскорбление близко к сердцу. Но перед уходом бросил ей кое-что, над чем она могла бы поразмыслить, лежа в постели:
- Вам нужен хороший психиатр. Я слышал, что именно такой есть в тюрьме штата.
Глава 5
Потускневшая вывеска на магазине подержанных вещей Кауфмана гласила: "Мы все покупаем, продаем и меняем". Содержимое витрины подтверждало это. Там были пальто, фотоаппараты, военные медали, старый воротник из лисицы, который выглядел, как будто сам себя вконец изгрыз, седло с Запада, охотничье ружье, пара индейских дубинок, ржавые наручники, часы в форме колокольчика с заводом на тридцать дней, полное собрание романов Уэверли, клетка для птиц, ржавая металлическая сетка... Самым странным предметом в витрине был литографированный портрет Фридриха Энгельса, взирающего холодным взглядом на хаотические символы цивилизации, которую он критиковал.
Света в магазине не было, только тонкая освещенная полоска виднелась под дверью со двора. Я постучал. Задняя дверь отворилась, и в квадрате света появилась объемистая тень, которая двигалась не совсем как человек. Кто-то включил освещение в магазине и захромал ко мне, преодолевая кучу ржавых плит, детских колясок, чьи пользователи давно уже закончили среднюю школу, засиженные мухами тарелки и потрепанную мебель - ошметки распавшихся домов и то, что бросили люди, улучшавшие свои жилищные условия, покупая вещи в рассрочку.
Это был грузный старик, который выкидывал от бедра одну несгибающуюся ногу и как бы перекатывался, когда шел. Он расплющил нос о стекло парадной двери, напряженно вглядываясь в меня. Потом закричал через дверь:
- Что вам надо? У меня закрыто.
В ответ я прокричал:
- Вы - тот самый человек, который пишет письма в газеты?
- Тот самый. Вы читали эти письма?
- Разрешите войти. Я хочу с вами поговорить.
Он снял с ремня кольцо с ключами, открыл замок и раскрыл дверь.
- Итак, о чем вы хотите поговорить со мной? Об идеях?
Широкая, мягкая и простая улыбка, похожая на улыбку на каменном лице Будды, расплылась по его лицу, и глаза превратились в щелки. Выкинув свою несгибающуюся ногу, он отступил назад, пропуская меня.
- Как Энгельс оказался у вас в витрине? - спросил я.
- Вам знакомо его лицо? Почти никто не знает его в этом забытом Богом захолустье. Люди меня спрашивают: кто это, не мой ли отец? Поэтому я рассказываю им, кто такой Энгельс. Я рассказываю им, за что он выступал. Просвещаю их, хотя им это и невдомек. - Он тяжело вздохнул. - Эксплуатируемые массы.
- Сюда, верно, заходит немало представителей эксплуатируемых масс. Вы выбрали хорошее место, чтобы проповедовать свое учение.
- Проходите в заднее помещение. - Не прикоснувшись ко мне, его рука описала круг, как при объятии. - Я люблю поговорить с человеком, понимающим толк в идеях.
По узкому проходу он проводил меня в заднюю часть магазина. Мы миновали крохотный офис с высоким бухгалтерским столом и оказались на жилой половине. Комната, в которой он предложил мне сесть, представляла собой сочетание гостиной и кухни. Там стоял сосновый стол, несколько старых кожаных кресел и крашеных деревянных стульев, книжный шкаф в углу, газовая плитка на полке возле раковины. Над книжным шкафом висел любительский набросок Карла Маркса, сделанный карандашом.
