«У» – значит убийца - Графтон Сью (онлайн книги бесплатно полные txt) 📗
Глава 3
Я поехала на восток по длинному, широкому бульвару Кабана, который тянулся параллельно пляжу. Когда на небе полнолуние, бульвар представляется ночной сценой из кинофильма, которую снимают днем. Ландшафт настолько хорошо освещен, что деревья отбрасывают тени. Сегодня луна находилась в своей последней четверти и висела низко в небе. С бульвара я не могла видеть океан, но слышала рокот и шум прилива. Ветру хватало силы раскачивать пальмы, их раскидистые верхушки кивали друг другу, ведя какой-то свой тайный разговор. Навстречу мне попалась машина, а вот пешеходов не было видно. Я нечасто выхожу из дома в такое время, поэтому меня вдруг охватило легкое возбуждение и любопытство.
Днем Санта-Тереза выглядит точно так же, как и любой другой небольшой городок Южной Калифорнии. Церкви и административные здания жмутся к земле, боясь землетрясений. Кровли зданий низкие, архитектура в основном в испанском стиле. Но есть какая-то прочность и уверенность во всех этих белых необожженных кирпичах и красных черепичных крышах. Лужайки тщательно ухожены, кусты аккуратно подстрижены. Но ночью все это кажется безжизненным и драматичным, черно-белые контрасты вносят какую-то напряженность в пейзаж. Небо ночью на самом деле вовсе не черное, а цвета серого угля, почти цвета извести с темными вкраплениями. А деревья напоминают чернильные пятна на темпом ковре, И даже ветер ведет себя ночью совсем по-другому, он, словно пуховое одеяло, ласкает вашу кожу.
Кафе "КК" разместилось в здании заброшенной станции техобслуживания вблизи железной дороги. Несколько лет назад отсюда убрали бензоколонки и резервуары, а загрязненную землю закатали асфальтом. Но сейчас, в жаркие дни, асфальтовое покрытие размягчается, выделяя токсичную смолистую жидкость, которая превращается в дымку, а это значит, что на площадке того и гляди может вспыхнуть пламя. Зимой асфальт от холода растрескивается, и над площадкой стоит запах серы. Так что это совсем не то место, где хотелось бы походить босиком.
Я остановила машину перед кафе, под ярко-красной неоновой вывеской. Здесь, на улице, воздух пах кукурузными лепешками, жаренными на свином жиру, а внутри стоял запах соуса и табачного дыма. Я услышала писклявый вой миксера, смешивавшего лед и текилу. Владелец "КК" именовал свое кафе "настоящей мексиканской харчевней", о чем, по его мнению, свидетельствовали прибитые над дверями мексиканские сомбреро. Освещение в кафе было очень плохим, так что никаких других мексиканских атрибутов и не требовалось. Все блюда в меню были американизированными, но названия их звучали очень заманчиво – салат "энсанада", макароны "по-мексикански", лапша "бамбини" и тому подобное. Музыка – исключительно в записи – обычно звучала слишком громко, и создавалось впечатление, что на время еды к твоему столу специально приставлен оркестр.
Чини Филлипс сидел за стойкой бара лицом ко мне. Моя просьба о свидании его явно заинтриговала. Ему, наверное, было слегка за тридцать, белый парень с растрепанной копной темных курчавых волос, карие глаза, волевой подбородок с колючей двухдневной щетиной. Такого типа вы можете увидеть в мужском журнале мод или в разделе светской хроники местных газет в сопровождении какой-нибудь появляющейся впервые в свете девицы, разодетой, как невеста. Стройный, среднего роста, одет он был в шелковую спортивную куртку табачного цвета поверх белой рубашки и кремовые габардиновые брюки. Его уверенный вид предполагал наличие денег из тайных источников, а на всем облике лежал отпечаток частных школ и престижного колледжа. Но это чисто мое предположение, и я понятия не имею, насколько оно верно. На самом деле я никогда не интересовалась у Чини, как он стал полицейским. Насколько я знаю, его отец и дед служили в правоохранительных органах, а все женщины в семье работали в тюремной администрации.
Я уселась на стул за стойкой бара рядом с ним.
– Привет, Чини. Как дела? Спасибо, что подождал. Не забуду твоей любезности.
Он пожал плечами.
– В любом случае, я обычно торчу здесь до закрытия. Взять тебе выпить?
– Да, конечно. Я выпила столько кофе, что теперь, наверное, никогда не засну.
– Что предпочитаешь?
– "Шардонне", если можно.
– Разумеется можно.
Чини улыбнулся, продемонстрировав первоклассную работу дантиста. Нельзя иметь такие прекрасные зубы, если не тратить годами большие деньги на уход за ними. Держался Чини, как обычно, спокойно.
Бармен наблюдал за нашим разговором с преувеличенным для такого позднего часа терпением. В таких барах в этот час сексуальное влечение заставляет посетителей подыскивать себе пару, и тогда, они уже начинают угощать выпивкой партнерш, на которых раньше не обращали внимания, а теперь решили, что сойдет и эта. Бармен явно подумал, что мы договариваемся провести вместе ночку. Чини заказал мне вино, а себе еще одну порцию водки с тоником.
Бросив взгляд через плечо, он быстро оглядел остальную публику.
– Я слышала, что ты ушел из отдела по расследованию убийств.
– Точно. Уже шесть месяцев работаю в отделе нравов.
– И как, нравится?
Его, наверное, перевели в отдел нравов потому, что он был достаточно молод, и эти нравы у него еще сохранились.
– Конечно, отличная работа. Отдел из одного сотрудника. Сейчас я главный эксперт Санта-Терезы по азартным играм, проституции, наркотикам и организованной преступности, если таковая существует в нашем городе. А как ты? Чем занимаешься? Ведь ты, наверное, пришла сюда не для того, чтобы поболтать о моей карьере. – Чини поднял взгляд на подошедшего бармена и замолчал, пока тот подавал наши напитки.
Когда он снова посмотрел на меня, я сообщила:
– Дженис Кеплер хочет нанять меня для расследования смерти ее дочери.
– Желаю удачи.
– Ты ведь проводил предварительное расследование, да?
– Долан, я и еще пара ребят. Причину смерти установить не удалось. Мы до сих пор даже не знаем точную дату смерти, ее определили примерно. Никаких существенных улик, никаких свидетелей, ни мотива, ни подозреваемых...
– Короче говоря, и самого дела нет, – подсказала я.
– Вот именно. Или это было не убийство, или убийца может чувствовать себя спокойно.
– Согласна.
– И все же хочешь заняться этим?
– Еще не знаю. Решила прежде поговорить с тобой.
– А ты видела ее фотографию? Она была очень красива. Испорченная девушка, но великолепная. Могу рассказать тебе о темной стороне ее жизни.
– О какой?
– Она работала неполный рабочий день на станции водоочистки. Секретаршей. Ну, знаешь, позвонить по телефону, разобрать бумаги и тому подобное. Занималась этим четыре часа в день. Говорила всем, что учится в городском колледже, что, в некотором роде, было правдой. Она действительно от случая к случаю посещала лекции, но это только одна сторона медали. А на самом деле она была высококлассной проституткой. Брала по полторы тысячи долларов за услуги. После смерти у нее обнаружилась крупная сумма денег.
– А на кого она работала?
– Ни на кого. Сама по себе. Начинала девушкой по вызову. Экзотические танцы и массаж. Мужики звонят в службу по телефону, указанному в справочниках, она приходит и исполняет нечто среднее между танцем живота и стриптизом, а они торчат от этого. По правилам, она не имеет права делать ничего больше – за этим следят втихаря специальные люди – но раз уж она попадает в такую компанию, то может договориться с клиентом на любой вид услуг. Это уже строго их личное дело.
– И сколько ей платят?
Чини пожал плечами.
– В зависимости от вида услуги. Секс в чистом виде стоит, наверное, долларов сто пятьдесят, и этими деньгами она должна была делиться с управляющим службы вызовов. Но Лорна очень быстро сообразила, что может зарабатывать гораздо больше, поэтому бросила эти дешевенькие ангажементы и перешла к серьезной работе.
– Здесь, в городе?
