Пасьянс на красной масти - Шелестов Кирилл (серии книг читать бесплатно .txt) 📗
К себе я добрался к шести утра. Объяснив Гоше, кому и как завтра нужно будет вручить деньги, я отпустил охрану. Я падал с ног, но решил не ложиться, чтобы не заснуть. У меня была еще пара дел.
В половине восьмого, выпив пять чашек кофе, я позвонил Храповицкому на мобильный телефон. По счастью, он уже встал, значит, ночевал не дома.
— Срочно высылай юристов в Нижне-Уральск! — В голове у меня все плыло, и я старался не сбиться. — Заместитель Силкина по экономике будет их ждать в своем кабинете. Сегодня они должны все обсудить и после пресс-конференции Бомбилина подписать бумаги.
— Шутишь?! — ахнул Храповицкий. — Неужели получилось?!
— Надеюсь, — ответил я. — Только я, с твоего позволения, сегодня на службе не появлюсь. Если что, звони.
— Ну, ты даешь! — протянул Храповицкий. — Поверить не могу!
После него я позвонил своему секретарю.
— У тебя есть под рукой бумага и ручка? — осведомился я. — Необходимо кое-что записать.
— Конечно, — отозвалась она невозмутимо. Ее невозможно было застать врасплох.
— Как только ты появишься на работе, зайди в приемную Крапивина и передай следующее сообщение. Дословно. Записываешь?
— Записываю, — ответила она коротко.
— Андрей Дмитриевич готов принять Виктора Эдуардовича завтра в четырнадцать тридцать в своем кабинете и надеется, что Виктор Эдуардович не забудет войти к нему в кабинет со словами «Дяденька, прости поганца». Точка.
На другом конце трубки повисла тягостная пауза. Она не одобряла моего распоряжения, и это было слышно даже по молчанию.
— Записала? — уточнил я на всякий случай.
— А вы уверены, что надо передавать? — осведомилась она напряженно.
— Потому что он партнер, а я нет? — спросил я с вызовом.
— При чем тут это! — возразила она с укором. — Просто, вы же сами потом будете жалеть, что оскорбили человека.
Мне стало неловко. Она была права. Если ты начинаешь разговаривать с кем-то как мясник, то чем ты отличаешься от мясника?
— Вечно ты споришь! — проворчал я. — Ладно. Забудь всю эту чушь. Извини! Кажется, мне пора выспаться.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
1
Меня разбудил телефонным звонком Петрович.
— Все под контролем, — заговорщицки зашептал он в трубку. — Только что закончили пресс-конференцию. Рома выступил как надо! Дескать, из двух жуликов надо выбрать того, кто меньше ворует. Призываю за Силкина! В этом роде. Страдал, конечно. Смотреть на него было больно.
— Самолюбие никак не уляжется? — спросил я, испытывая невольный приступ жалости к бывшему народному герою, который по моей вине пережил унижение.
— При чем тут самолюбие! — хмыкнул Петрович. — С похмелья страдал. Зато сейчас, поди, уж лечится! Как посылку твою получил, сразу куда-то исчез! Ну, ладно, мне пора делами заниматься. — И Петрович отключился.
Потом позвонил Храповицкий.
— Иес! — заорал он в трубку, как болельщик на стадионе.
— Что есть? — не понял я.
— Деревня! — важно ответил Храповицкий. —Я с тобой по-английски, между прочим, разговариваю.
— Тогда можно помедленнее? — попросил я.
— Слушай меня, сынок! — В его голосе звучало ликование. Мне даже показалось, что я вижу, как он пританцовывает. — Сегодня вечером будет грандиозная пьянка по поводу подстроенного тобою гениального гадства! Собираемся у Плохиша в кемпинге. Телок, кстати, он пообещал обеспечить Пусть отрабатывает свою поездку! Я за тобой заеду. Дрыхни дальше, сынок, тебе предстоит трудная ночь!
Он заехал за мной в начале пятого и прямо в прихожей набросился на меня с объятиями. Я давно не видел его таким довольным.
— Молодец! — восклицал он. — Молодец! Наш первый захват вражеской территории! Пусть знают враги!
Его многочисленная охрана, наблюдая эту сцену, неловко топталась позади, озадаченная столь открытым порывом со стороны своего обычно важного и сдержанного шефа.
Через некоторое время он, впрочем, успокоился и, когда мы сели в машину, заговорил в привычной ему насмешливой манере.
— Учишься, значит, чему-то у меня. Выходит, не совсем пропащий! Глядишь, так и дослужишься до должности секретаря у Виктора. Он, кстати, ходит сегодня мрачнее тучи. Веришь, он бы еще пару миллионов отдал, только чтобы у нас с тобой ничего не получилось. Не понимаю я такого отношения к бизнесу! — Храповицкий покрутил головой. — Какие здесь могут быть эмоции! Заработали — радуйся! Прогорели — думай о том, где украсть, чтобы убытки возместить. Тут нет друзей и врагов тоже нет! Есть партнеры и конкуренты.
Он удовлетворенно хрюкнул и неожиданно заключил:
— Правда, сегодня я сам, грешный человек, не мог отказать себе в маленькой радости. Два раза к Виктору лично заходил, поздравлял с победой и спрашивал, как мы будем тебя чествовать? А когда понял, что он сейчас на меня с кулаками набросится, то вернулся в свой кабинет и подписал назначение Николаши управляющим банка. Виктор ведь эту должность для своего двоюродного брата давно просил. Но разве попрешь против губернатора? — Храповицкий притворно вздохнул. — В порошок сотрет. Такой суровый человек.
— Кстати, о деньгах, — вспомнил я. — Тут тебе сдача полагается.
Я достал из сумки оставшиеся пятнадцать тысяч долларов и протянул Храповицкому. Он не взял деньги и посмотрел на меня как-то странно.
— Слушай, — несколько смущенно проговорил он. — Ты что, хочешь сказать, что никогда не зарабатываешь на этих выборах? — Он деликатно покашлял. — Между нами, а? Всегда тратишь столько, сколько у меня берешь?
— Ты спрашиваешь о том, ворую ли я у тебя? — Я скорее удивился, чем обиделся.
— При чем тут воровство! — торопливо возразил Храповицкий. — Просто, как-то так повелось, что цену вопроса ты устанавливаешь сам. Если она меня устраивает, я соглашаюсь. И какая мне разница, как ты расходуешь деньги, если достигаешь нужного результата! Как-то само собой предполагается, что ты закладываешь свои комиссионные. Это же нормально! Все так поступают. Мы несколько раз обсуждали данную тему с Виктором и Васей. И даже Виктор согласился с тем, что в случае, если ты побеждаешь, не наше дело, сколько ты берешь себе.
Я все-таки обиделся.
— Странный ты человек, — пожал я плечами. — Работаешь со мной три года, доверяешь мне миллионы и полагаешь, что я краду.
— Ну, что ты надулся! — всполошился Храповицкий. — Уж и спросить нельзя! Как все-таки с вами, с творческим народом, тяжело работать! Хуже женщин! И вообще я не понимаю, почему всеяна меня только орут! Кто только мной не помыкает! И губернатор, и Виктор, и ты! Я у вас как негр безответный. Спасибо, что хоть не бьете. Давай-ка так. Эти пятнадцать ты оставляешь себе. И с меня еще столько же.
— Брось, Володя, это много! — Я даже немного растерялся.
— Я все равно хотел тебе дать тридцатку премии, если все получится, — быстро принялся сочинять Храповицкий. —А теперь, считай, половину сэкономил. Как нажился. — Я знал эту особенность его рационального мышления: материальное поощрения он считал лучшим доказательством симпатии. Иным проявлениям любви он не доверял. — Да, самое главное! — Он резко сменил тему. — Про Маринку!
— Что про Маринку? — удивился я. — Я полагал, что с этой темой покончено.
— Как же! — усмехнулся Храповицкий. — Не в моем характере! Тема будет закрыта, когда мы все выясним. Я велел Савицкому поставить на прослушку ее телефоны и организовать круглосуточное наружное наблюдение. В таких вопросах не должно оставаться сомнений. Не забывай, — добавил он важно, — речь идет о моей женщине.
— Ну и что ты выяснил?
— Два раза ей звонил муж ее подруги. Сам. Рекомендовал ей какой-то автомобильный сервис. Якобы для ремонта ее машины. Предлагал съездить с ней вместе. Конечно, это может ничего не означать. А может означать многое.
— Что значит, многое? — поразился я.
— Свидание, например! — ответил Храповицкий убежденно. — С чего это вдруг такая забота о посторонней женщине?! К тому же она и знать не знает, где чинят ее машины. Этим другие люди занимаются! Да сам факт, что муж подруги звонит моей женщине, уже доказательство. Я же не звоню его жене!
