Большой налет - Хэммет Дэшил (книги регистрация онлайн бесплатно .txt) 📗
— Нет. Парень, убитый на Грин-стрит, — Берни Бернхаймер, он же Маца, вероятно, карманный вор, крутился среди фирмачей, но не очень...
Его прервал телефонный звонок. Он сказал в трубку:
— Алло. Да. Одну минуту, — и придвинул аппарат ко мне.
Женский голос:
— Это Грейс Кардиган. Я звонила вам в агентство, и мне сказали, где вас найти. Мне надо с вами увидеться. Можно прямо сейчас?
— Где?
— Телефонная станция на Пауэлл-стрит.
— Буду через пятнадцать минут, — сказал я.
Позвонив в агентство, я вызвал к телефону Дика Фоули и попросил его сейчас же встретиться со мной на углу Эллис-и Маркет-стрит. Затем я отдал капитану его телефон, сказал: «До скорого» — и отправился на свидание.
Дик Фоули уже ждал меня на углу. Этот маленький смуглый канадец, ростом под полтора метра — на высоких каблуках, — весил минус сорок килограммов, разговаривал как телеграмма скопца, и мог проследить за каплей соленой воды от Сан-Франциско до Гонконга, ни разу не выпустив ее из виду.
— Анжелу Грейс Кардиган знаешь? — спросил я его.
Он сэкономил слово, помотав головой.
— Я встречусь с ней на переговорном пункте. Когда мы расстанемся, иди за ней. Не думай, что тебя ждет легкая прогулка: девушка шустрая и знает, что за ней идет хвост, но ты постарайся.
Дик опустил углы рта, и у него сделался один из редких припадков разговорчивости:
— Чем они шустрее на вид, тем с ними проще.
Я направился к переговорному, он — за мной следом. Анжела Грейс стояла в дверях. С таким мрачным лицом никогда ее не видел, и поэтому она показалась мне менее хорошенькой, чем обычно; в зеленых глазах, правда, было слишком много огня, чтобы говорить о мрачности. Она держала свернутую трубкой газету. Она не поздоровалась со мной, не улыбнулась, не кивнула.
— Пойдем к Чарли, там можно поговорить, — сказал я, проводя ее мимо Дика Фоули.
Она не проронила ни звука, пока мы не уселись друг против друга в кабинете ресторана и официант не принял заказ. Тогда она дрожащими руками развернула газету.
— Это правда? — спросила она.
Я взглянул на то место, по которому постукивал ее дрожащий палец, — репортаж о находках на Филмор-и Арми-стрит, но осторожный. Я сразу заметил, что имена не названы, полиция подстригла заметку. Сделав вид, будто читаю, я прикинул, выгодно ли будет сказать ей, что газета все выдумала. Но никакой отчетливой пользы в этом не увидел и решил не отягощать душу лишней ложью.
— В целом все верно, — ответил я.
— Вы туда ездили? — она скинула газету на пол и подалась ко мне.
— С полицией.
— Был там.. — слова застряли у нее в горле. Белые пальцы скомкали скатерть посередине между нами. — Кто был?.. — удалось ей выдавить на этот раз.
Молчание. Я ждал. Она опустила глаза, но раньше я успел заметить, что вода в них притушила огонь. Пока мы молчали, явился официант, поставил еду, ушел.
— Вы знаете, что я хочу спросить, — наконец сказала она тихим, севшим голосом. — Он был? Он был? Скажите ради Бога!
Я взвесил их — правду против лжи, ложь против правды. И снова правда восторжествовала.
— Пэдди Мексиканца убили — застрелили — в доме на Филмор-стрит.
Зрачки у нее стали как булавочные головки... снова расширились, превратив глаза из зеленых в черные. Она не проронила ни звука. Лицо ее ничего не выражало. Она взяла вилку, поднесла ко рту салат... и еще раз. Я протянул руку через стол и отобрал у нее вилку.
— Все ведь на платье падает, — проворчал я. — Рта не откроешь — ничего не съешь.
Она потянулась через стол к моей руке, схватила ее дрожащими руками — пальцы подергивались так, что она меня оцарапала.
— Вы мне не врете? — не то всхлипнула, не то выпалила она. — Вы всегда честно себя вели. В Филадельфии вы были человеком. Пэдди всегда говорил, что из легавых вы один порядочный. Вы не обманываете?
— Все честно, — подтвердил я. — Пэдди для тебя много значил?
Она тупо кивнула, стараясь справиться с собой, и опять застыла.
— Есть возможность рассчитаться за него, — предложил я.
— Это как?..
— Говорить.
Она долго смотрела на меня непонимающим взглядом, будто пытаясь ухватить смысл моих слов. Ответ я прочел в глазах раньше, чем услышал.
— Господи, да я сама хочу. Но я дочь Коробки Кардигана. Мне — стучать? Вы против нас. К вам идти? Пошла бы. Но я же Кардиган. Молиться буду, чтобы вы их повязали. Крепко повязали, но..
— Твои чувства благородны, по крайней мере — слова. — Я усмехнулся. — Ты кого изображаешь — Жанну д'Арк? А сидел бы сейчас твой брат Фрэнк, если бы его не заложил в Грейт-Фолс его дружок Джон Водопроводчик? Проснись, моя милая. Ты воровка среди воров, и кто других не надул, тот сам с бородой. Твоего Пэдди кто убил? Дружки! Но ты не можешь им ответить — тебе закон не велит. Боже мой!
После этой речи лицо ее стало еще угрюмее.
— Я им отвечу, — сказала она. — Но с вами не могу. Вам сказать не могу. Если бы вы были наш, сказала бы... а подмогу, если найду, так не у вас. И кончим, ладно? Я знаю, что вы сердитесь, но.. вы мне скажете, кого еще... кроме... нашли в этих домах?
— Сейчас, — огрызнулся я. — Все выложу. Расскажу как на духу. Только ты, не дай Бог, не оброни лишнего словечка, пока слушаешь, а то нарушишь этику вашей благородной профессии.
Как всякая женщина, она пропустила мои слова мимо ушей и повторила:
— Кого еще?
— Зря теряешь время. Но вот что я сделаю: я назову тебе парочку, которой там не было: Большая Флора и Рыжий О'Лири.
Она перестала смотреть на меня как одурманенная. Зеленые глаза потемнели от ярости.
— А Вэнс был? — спросила она.
— Угадай, — ответил я.
Она посмотрела на меня еще немного, потом поднялась.
— Спасибо за то, что сказали и за то, что встретились со мной. Я вам желаю успеха.
Она вышла на улицу, где ее поджидал Дик Фоули. Я доел то, что мне принесли.
В четыре часа дня мы с Джеком Кониханом остановили нашу взятую напрокат машину недалеко от входа в гостиницу «Стоктон».
— В полиции он отвертелся, так что жилье менять ему вроде незачем, — сказал я Джеку, — а к служащим в гостиницу я приставать бы пока не стал — мы их не знаем. Если он до ночи не появится, подкатимся к ним.
Мы закурили и стали обсуждать, кто будет следующим чемпионом в тяжелом весе, где достать хороший джин, как несправедливо новое правило в агентстве, что за работу в Окленде больше не полагается командировочных, и прочие волнующие темы — и так мы скоротали время от четырех до десяти минут десятого.
В 9.10 из гостиницы вышел О'Лири.
— Бог милостив, — сказал Джек и выскочил из машины, чтобы идти за ним пешком, а я завел мотор.
Огневолосый великан увез нас недалеко. Он скрылся за дверью у Лароя. Пока я поставил машину и дошел до кабака, О'Лири и Джек успели найти себе место. Джек устроился за столиком у края танцевальной площадки. О'Лири сидел у противоположной стены возле угла. Когда я вошел, толстая блондинистая пара как раз освобождала столик в углу, и я убедил официанта отвести меня туда.
О'Лири сидел так, что я видел только его затылок и щеку. Он наблюдал за входной дверью, наблюдал с нетерпением, которое сменилось радостью, когда вошла девушка. Та самая, которую Анжела Грейс назвала Нэнси Риган. Я уже сказал, что она были миленькая. И это правда. Задорная синяя шляпка, закрывавшая ее волосы, нисколько не повредила сегодня ее милоте.
Рыжий вскочил на ноги и, оттолкнув по дороге официанта и двух-трех посетителей, пошел ей навстречу. Наградой за энтузиазм ему были несколько ругательств, которые он оставил без внимания, и белозубая синеглазая улыбка... тоже, скажем так, милая. Он подвел девушку к своему столу, усадил лицом ко мне и сел сам, лицом исключительно к ней.
Речь его доносилась до меня в виде баритонального рокота, из которого мое шпионское ухо не могла вычленить ни слова. Похоже было, что он ей много чего говорил, и слушала она так, как будто ей это нравилось. Один раз до меня долетело:
