Мне тебя заказали - Стернин Григорий (читать книги онлайн без сокращений txt) 📗
Алексей поднялся на второй этаж и вошёл в небольшую уютную спальню. На деревянной кровати было постелено белоснежное бельё. Он снял с себя одежду и лёг в постель. От этого давно забытого запаха чистоты у него закружилась голова, и волной нахлынули воспоминания… Такое белоснежное бельё было у них там, в гарнизоне, в Душанбе… Лена стелила постель Митеньке, он жмурился от ощущения заботы и счастья, родители целовали его в крутой лобик и шли спать в свою такую же белоснежную постель… А потом дома у Инны была такая же постель, так же чудно пахнущая. Инна, Инна… Где она теперь? Что с ней? Вышла ли замуж?
Спал он крепким сном без единого сновидения. Проснулся довольно поздно, так как уже было светло. Оделся и вышел из спальни. На столе стояла крынка с парным молоком, рядом нарезанные ломти свежей сдобной булки, масло, творог в керамической мисочке. Никого не было. Алексей успел проголодаться и сел завтракать. Но только успел выпить стакан вкусного жирного молока, как за окном послышался шум двигателя машины и весёлый лай собак.
Вскоре в комнату вошёл Барон в короткой куртке «Пилот» и норковой шапке.
— Вижу, вижу, только сели завтракать… Отсыпаетесь после цугундера, и это правильно. Вы машину хорошо водите? — неожиданно спросил он.
— Конечно… Я же танкист. И своя машина была до ареста. «Шестёрка». Сгнила небось вся около дома. Или угнал кто-нибудь. Я не узнавал, мне все равно…
— Одевайтесь, выйдем покурим на воздух. А кофе потом будем пить.
Алексей накинул ватник, натянул ушанку на стриженую седую голову. Они вышли во двор. Там стояла новенькая «девяносто девятка» вишнёвого цвета.
— Как она? — улыбаясь, спросил Барон, закуривая «Вирджинию» с ментолом.
— Машину приобрели? Поздравляю! Новенькая, так славно блестит на снегу…
— Славно блестит. Только это я вас поздравляю. Это ваша машина. Садитесь и прокатитесь…
— Да вы что, шутите?
— Нисколько. Это мой подарок вам. К освобождению…
— Да с какой стати я от вас буду принимать такой подарок? — не понимал Алексей.
— Вы полагаете, я буду неизвестно кому дарить новую машину? Почти новую, точнее — она прошла двадцать тысяч. Раз я дарю, значит, для этого есть основания, Капитан.
— Какие основания? Я не нищий, я сам заработаю себе на машину, когда время придёт. А от вас мне нужна иная помощь… Я хотел рассказать вчера, но вы спать так захотели…
— Вам всякая помощь нужна, — нахмурил тонкие чёрные брови Барон. — Вам транспорт нужен, вам связь нужна, вам деньги нужны, не говоря уже о крыше над головой. И все это я вам дам, Капитан. Для меня это не составляет труда. Вы за меня не беспокойтесь, я последнего-то не отдам, самому нужно… Пошли в дом, кофейку вмажем. И я вам кое-что расскажу…
После второй чашки кофе Барон закурил, поглядел куда-то в сторону и заговорил:
— В тысяча девятьсот семьдесят втором году один бывалый зэк решил устроить побег из зоны, затерянной в сибирской тайге. Ему было тридцать пять лет, а вместе с ним сидел один парень, ему тогда было двадцать три. Первый был опытным квартирным вором, второй — просто уличной шпаной, осуждённым за попытку ограбления. Вору оставалось сидеть три года, шпане — два. И ни одному ни другому этого не хотелось. Было лето, тянуло на волю, хотелось вина, тёплого моря, девочек, солнышка, шашлычков… Итак, вор устроил себе побег, его ждала машина… А шпана, неумный, но отчаянный, увязался за ним, и вертухай с вышки саданул ему из автомата в плечо. Но вор помог ему добежать до машины за оградой. И они-таки оторвались от погони… Представляете себе, Капитан? Вор классно вёл машину, а шпана рядом истекал кровью. Вор гнал по лесным дорогам грузовик и довёз своего глупого спутника до больницы. И заставил врачей делать перевязку под пистолетом. Взял у них медикаменты, снова усадил шпану в машину и повёз дальше. Потом их взяли, но они успели погулять на воле, шпана полтора месяца, а вор целых полгода, его взяли на другом деле, ну и добавили за побег, конечно… Поняли, кто были эти люди?
— Разумеется. Помню в бане шрамы на вашем правом плече.
— Да, была операция в томской больнице. Тоже он все устроил… Степан Аркадьич Дзюбин, Меченый… Я для него все сделаю, что он попросит. А то, что он абы за кого просить не станет, в этом я уверен, Капитан. Да я вас вижу насквозь — вы честны до какого-то безобразия. Но… — сузил глаза он. — На вас уж мокруха, я в курсе. Я знаю все, что нужно. За вами охотились, вы оборонялись. За вами и теперь будут охотиться. И ваша задача своих врагов уничтожить раньше, чем они вас… И я вам в этом помогу. Машина ваша, вот вам ещё достижение техники. — Он вытащил из кейса, стоявшего у двери, мобильный телефон. — Великая вещь, таскаете с собой и звоните куда хотите, хоть мне, хоть в милицию, хоть в больницу. А при ваших планах просто-таки незаменимая… И ещё — знаю, вы без денег, вот вам на первое время две тысячи долларов. — Он вынул из кармана пачку долларов и положил на стол перед Алексеем. — А жить будете пока у меня. Да берите, берите же, говорю вам, последнего не отдам, даю, значит, в состоянии дать. А благодарность Меченому — для меня главная ценность. Так мало в жизни порядочных людей, что каждому из них готов и последнее отдать, между прочим… А я человек зажиточный, хорошее дельце провернул пару лет назад, — усмехнулся он, вспоминая что-то интересное. — Мне на всю жизнь теперь хватит, могу вот сидеть здесь, в глуши, и выращивать среднеазиатских овчарок. Почему-то мне эта порода нравится — не кавказских, не немецких, а именно среднеазиатских. О них мне много рассказывал покойный дед… А в принципе, мне не так уж много нужно для счастья. Хорошая пища, добротный тёплый дом, покой и воля, как говорил поэт. Так что берите и действуйте. Удачи вам. Если нужно что-нибудь ещё, говорите и не стесняйтесь.
Алексей задумался.
— Ладно, — сказал он. — Будь по-вашему. Машину я у вас беру напрокат, телефон тоже, а деньги взаймы. Спасибо вам большое, Кирилл Игнатьевич. А ещё я попросил бы у вас радиоуправляемый фугас, если, разумеется, сумеете достать. — Он вопросительно поглядел на Барона. Тот едва заметно усмехнулся.
— Я все могу достать, связи имею, с кем нужно, — ответил он. — Вижу, крутое дело вы затеваете, Капитан…
— А как же? — усмехнулся в ответ и Кондратьев. — Если вы знаете от Меченого мою историю, что же вас удивляет? Я жил честно и порядочно. Был женат, имел замечательного сына. От них остались только кепочка и босоножка на вокзале в Душанбе. Я вернулся в Москву и принял предложение своего покойного ныне друга Сергея заниматься бизнесом. Что в этом плохого? Да, разумеется, я лох и простофиля, и не моё дело заниматься этим. Я был хорошим командиром танкового батальона, выполнял свой долг, рисковал жизнью, хоронил боевых товарищей. А торговля — это не моё… Но занялся, короче, работал, не покладая сил. Полюбил женщину… — потупил глаза он. — А что получилось? Лычкин затеял против меня коварную игру, спелся с отморозком Гнедым, они дважды ограбили наш склад, убили Бориса Викторовича Дмитриева, представителя тюменской торговой компании, затем подослали киллера убить меня. Затем кто-то задушил неудачника-киллера, кстати, до сих пор никто не знает, кто это сделал. Затем Лычкин нанял подлеца адвоката Сидельникова, чтобы он заморочил мне голову и потопил меня окончательно. Параллельно подстроили вечеринку у сестры моей женщины Ларисы и поссорили меня с ней. Затем подбросили в тюрьму фотографию, чтобы выбить меня из колеи. И в результате я оказался совершенно один, в тюрьме, осуждённый на семь лет усиленного режима, без семьи, без дома… Сейчас мне сорок один год, и все мне приходится начинать с нуля. А начать я хочу с мести этим людям. Потому что иначе я просто не смогу жить. Я им не ягнёнок и не подопытный кролик для их мерзких опытов. Так что поймите меня, Кирилл Игнатьевич.
— Вижу в ваших глазах здоровую злость, и в то же время не вижу излишней горячности и запальчивости, — сказал Барон. — И мне нравится то, что вы говорите. Я одобряю ваше решение. И помогу вам, чем могу… А Гнедого и впрямь давно пора отправить в ад. Самое ему там место… Будет вам и фугас, и что угодно…
