Обрекаю на смерть - Макдональд Росс (лучшие книги .txt) 📗

Это заняло несколько секунд. Я отперла дверь ванной и вновь закрыла ее на ключ снаружи, вытерла ключ и протолкнула под дверь. Затем вернула молоток на прежнее место, где лежали инструменты Джерри. Я надеялась, что смерть сенатора воспримется как несчастный случай, а если нет, то я хотела, чтобы заподозрили Джерри. Ведь это с его подачи Карл ввязывался в ссоры с отцом.

Но, как вам известно, подозрение пало на Карла. Казалось, он сам этого хотел. Думаю, какое-то время он действительно был уверен, что это его рук дело, и все решили, что так оно и есть. Шериф даже не назначил расследования.

— Он вас защищал?

— Нет. Может, только подсознательно. Джерри заключил с ним некую сделку, чтобы сэкономить полицейский бюджет и спасти репутацию семьи. Он не хотел судебного разбирательства по делу об убийстве в его именитой семье. Как, впрочем, и я. Я старалась не вмешиваться, когда Джерри договаривался о помещении Карла в клинику, и подписала бумаги без единого слова.

Джерри знал, что делает. Адвокат по образованию, он устроил так, что стал официальным опекуном Карла. Это означало, что он контролировал все. У меня не было никаких прав на собственность семьи. На следующий день после отправки Карла в клинику Джерри вежливо намекнул, что мне пора убираться вон. Полагаю, Джерри подозревал меня, но он был хитрой лисой. Ему больше подходило свалить всю вину на Карла и никому не показывать собственных карт.

Д-р Грантленд также от меня отвернулся. Он сказал, что порывает со мной, так как я испортила все дело. Он сказал, что больше не станет меня покрывать. Даже если шантажист пойдет в полицию и заявит на меня, ему все равно. И мне не следует думать, что удастся ему отомстить, впутав его в неприятности. Мне никто не поверит на слово, а уж он-то докажет, что я законченная шизофреничка. Он ударил меня и выставил за дверь. Сказал, что если мне это не по душе, он немедленно вызовет полицию.

Последние шесть месяцев я только и делаю, что жду, когда за мной придут, — сказала она. — Жду, когда в дверь постучат. Иной ночью я хотела, чтобы они пришли, мечтала о том, чтобы они пришли и положили всему конец. Иной ночью мне было безразлично, придут или нет. Иной ночью — это было самое худшее время — я лежала в холодном ознобе, смотрела на тикающие часы и вела счет секундам — всю ночь. Часы начинали тикать, словно рок, громче и громче, будто Обрекающие, стукнувшие в дверь и затопавшие вверх по лестнице.

Я извелась настолько, что ночью боялась заснуть. Последние четыре ночи и не сомкнула глаз, с того времени, как узнала о товарище Карла по клинике. Он, этот Рика, знал обо мне все. Я представляла, как он рассказывает Карлу. Карл от меня отворачивается. Во всем мире не останется никого, кому бы я просто нравилась. Когда вчера утром мне позвонили и сказали, что Карл бежал на пару с ним, я поняла, что мне конец. — Она посмотрела на меня ясным, спокойным взглядом. — Остальное вам известно. Ведь вы находились здесь.

— Я видел это с внешней стороны.

— А больше и не было ничего, только внешняя сторона. Никакой внутренней стороны, по крайней мере, для меня. Все происходило словно по ритуалу, который я придумала. Всякий предпринимаемый мною шаг имел значение в данный момент, но сейчас я не могу вспомнить ни одно из этих значений.

— Расскажите, что вы делали с того времени, как решились на убийство Джерри.

— Это решилось само собой, — ответила она. — Решения я не принимала, у меня не осталось выбора. Незадолго до того, как вы приехали в город, мне на работу позвонил д-р Грантленд. Это был его первый звонок за 6 месяцев. Он сказал, что Карл раздобыл заряженный револьвер. Если бы Карл застрелил Джерри, многие проблемы разрешились бы. Появились бы деньги на случай, если Рика станет представлять для нас большую опасность. Кроме того, Грантленд сможет оказать влияние на Зинни, чтобы не допустить расследования других смертей. У меня даже появится шанс получить свою долю наследства. Если Карл не застрелит Джерри, то все сорвется.

Между тем Карл и не собирался убивать кого-либо. Я выяснила это, когда поговорила с ним в апельсиновой роще. Бывшее при нем оружие оказалось пистолетом его матери, которым Карла снабдил сам Грантленд. Карл хотел задать Джерри несколько вопросов об этом... о ее смерти. Очевидно, Грантленд сказал ему, что Джерри убил ее.

Я не была абсолютно уверена в том, что Джерри подозревает меня, но боялась, что он расскажет Карлу. Я должна была убить его по этой, а также многим другим причинам, за все его издевки и придирки, которые мне пришлось вытерпеть. Я сказала Карлу, что сама поговорю с Джерри, и убедила его отдать мне револьвер. Если обнаружится, что Карл вооружен, его могут пристрелять безо всяких вопросов. Я посоветовала ему схорониться от чужих глаз и, если удастся, прийти домой, когда стемнеет. Обещала, что укрою его.

Я спрятала пистолет — засунула его во влагалище — было так больно, что я упала в обморок на лужайке. Когда я осталась одна, я переложила револьвер в сумочку. Позже, когда Джерри отправился в оранжерею, я пошла следом и выстрелила ему дважды в спину. Я вытерла пистолет и оставила его рядом с телом. Больше он не был мне нужен.

Она вздохнула с такой безмерной усталостью, которая накапливается в человеке годами. Даже мотор ее вины сбавил обороты. Однако в круге убийств оставалась еще одна смерть.

У меня на языке продолжали вертеться вопросы, одни только вопросы, с привкусом ответов на них, соленым, как море или слезы, горьким, как железо или страх, кисло-сладким, каким становится запах денежных купюр, прошедших через множество рук.

— Почему вы убили Зинни? Неужели действительно верили, что вам удастся выпутаться, получить деньги и зажить счастливой жизнью?

— Я не думала о деньгах, — сказала она, — или о Зинни, коли на то пошло. Я отправилась туда, чтобы встретиться с д-ром Грантлендом.

— Но вы взяли с собой нож.

— Нож предназначался для него, — сказала она. — Когда я доставала из кухонного ящика нож, я думала о нем. Доктора я не застала, но там оказалась Зинни. Я убила ее, сама не знаю, почему. Мне стало стыдно за нее, лежащую голой в его постели. Это было почти то же самое, как если бы я убила себя. Затем в передней комнате заговорило радио. Передавали сообщение, что Карла видели на Пеликан Бич.

Мне показалось, что сообщение адресовано специально для меня. Я подумала, что для нас остается хоть какая-то надежда, если только удастся найти Карла. Мы могли бы вместе уехать, начать новую жизнь — в Африке или в индейских резервациях. Сейчас это звучит смешно, но я действительно так думала, добираясь до Пеликан Бич. Думала, что как-нибудь все можно еще исправить.

— Поэтому вы не уклонились от грузовика?

— Да. Внезапно я поняла, что наделала. Особенно с Карлом. Это из-за меня за ним охотились, как за убийцей. А убийца-то я. Я увидела себя в настоящем свете, и мне захотелось покончить с собой, пока я не убила еще кого-нибудь.

— Кого вы имеете в виду?

Отвернувшись, она пристально взглянула на мятую подушку и изголовье кровати.

— Вы намеревались убить Карла? Из-за этого вы и спровадили нас к миссис Хатчинсон, когда он уже был здесь?

— Нет. Я подумала о Марте. Мне не хотелось, чтобы с ней что-нибудь случилось.

— Что могло ей грозить, кроме вас самой?

— Вот именно, — произнесла она несчастным голосом. — Мне в голову стала приходить мысль, что Марту надо убить. Иначе все теряло смысл.

— И Карла тоже? Его тоже нужно было убить?

— Я думала, что смогу это сделать, — сказала она. — Я долго стояла над спящим Карлом с ножом в руке. Я могла бы заявить, что убила его в целях самозащиты и что перед смертью он сознался во всех совершенных убийствах. Я могла бы завладеть домом и деньгами и сполна расплатиться с д-ром Грантлендом. Никто бы меня не заподозрил.

Но я не смогла. Это оказалось выше моих сил, — сказала она. — Я выронила нож на пол. Я не могла поднять руку на Карла или Марту. Я хотела, чтобы они жили. Тем самым вся затея лишилась смысла, не так ли?