На острие - Блок Лоуренс (читать книги бесплатно полностью без регистрации .TXT) 📗

Но был он трезвенником. Это значит, в его крови не могло быть следов наркотика. Эдди был настроен очень решительно: никакого алкоголя и никаких лекарств, воздействующих на психику. После того как примкнул к нашей программе, он еще некоторое время баловался марихуаной. Но быстро понял, что это несовместимо с принципами общества «Анонимные алкоголики». Или то — или другое. Он никогда не принял бы даже легкого снотворного, не говоря о настоящем наркотике, каковым является хлоралгидрат. Если бы его мучила бессонница, он бы просто встал после безуспешных попыток заснуть. Еще никто не умер от недосыпания — именно это нам вбивают в голову, когда мы собираемся бросить пить. Один Бог знает, сколько раз я слышал эти слова: «Никто еще не умер оттого, что не выспался». Иногда мне хотелось запустить стулом в человека, который повторял эту фразу, но оказалось, она совсем не лишена смысла.

Вилла стояла, прислонившись спиной к холодильнику и прижав ладонь к его белой поверхности.

— Мне просто хотелось выяснить, умер ли он трезвым, — продолжал я. — Вероятно, мне казалось это важным потому, что доказывало бы его победу над самим собой. Это была бы единственная победа в его жизни, которая, по сути, оказалась цепочкой мелких неудач. Узнав о хлорале, я не мог оставить этот факт без внимания. Я поднялся к нему в квартиру и тщательно обыскал ее. Будь там пилюли, не сомневаюсь, я нашел бы их. Зато я обнаружил целый флакон в другом месте — в твоей аптечке.

— Он жаловался, что никак не может заснуть, с ума сходит. Я предложила ему выпить пива, но он отказался, тогда я капнула ему пару капель в кофе...

— Так не пойдет, Вилла. Сразу после обыска квартиры я дал тебе шанс рассказать мне обо всем.

— Ну, ты сгущаешь краски! Можно подумать, что дать алкоголику успокоительное — это то же самое, что спрятать в пироге бритвенное лезвие. К тому же я тебе сама намекнула, что он мог приобрести таблетки на улице или получить от кого-то из жильцов.

— Коралгидрат?

Она недоуменно посмотрела на меня.

— Ты ведь именно так назвала лекарство. Когда о нем шла речь, ты с продуманной небрежностью исказила название, будто слышала об этом препарате впервые. Это был ловкий ход: ты вроде бы совершенно случайно оговорилась. Вот только момент ты выбрала неудачно. Ведь я услышал твои слова едва ли не сразу после того, как увидел флакон жидкого хлоралгидрата в аптечке.

— Но я знала лишь то, что это — средство от бессонницы. Даже название толком не запомнила.

— Оно напечатано на этикетке.

— Вероятно, я никогда внимательно ее не рассматривала. Может быть, название не отложилось в памяти, потому что я вообще не в состоянии запоминать подобные мелочи?

— Неужели? А как же парижская зелень? А кто рассказывал о том, что сумел бы отравить систему городского водоснабжения, если бы получил приказ партийного руководства?!

— Да я просто так болтала об этом!..

— Да, просто еще раз оговорилась. Но вот что интересно: когда я заглянул в аптечку снова, пузырька там не оказалось.

Она вздохнула:

— Я все могу объяснить. Конечно, ты скажешь, что я дура набитая, но я могу объяснить, почему поступила именно так.

— Попробуй.

— Я действительно дала ему хлоралгидрат. И, видит Бог, не понимаю, почему нельзя было это делать. Он зашел поболтать и отказался от кофе, потому что, как признался, страдал от бессонницы. Думаю, его что-то беспокоило. Может, он обдумывал то, что собирался сообщить тебе при встрече?.. Но со мной он никогда не откровенничал.

— И что произошло потом?

— Я объяснила, что кофе без кофеина не помешает ему заснуть. Во всяком случае, на меня он не действует. Я добавила в его чашку пару капель хлоралгидрата, но Эдди ничего об этом не сказала. Он выпил кофе и отправился спать. Снова я увидела его, только когда вместе с тобой вошла в его квартиру.

— И поэтому ничего мне не рассказала?

— Поскольку боялась, что это я убила его! Может, из-за капель он впал в сонливость, а в результате, почти задушив себя, потерял сознание и умер?.. К тому времени мы уже были близки с тобой, и я пришла в ужас оттого, что ты станешь винить в его смерти меня. Я поняла, как тебя волнует все, что связано с проблемой трезвости Эдди. Вот почему я не призналась в том, что совершила поступок, который мог способствовать его гибели.

Она подбоченилась и продолжила:

— Мэтт, наверное, в чем-то я и виновата. Но, поверь, я его не убивала.

— Иисусе!.. — только и ответил я.

— Дорогой, неужели ты не веришь мне? Неужели не понимаешь, что...

— Если я что-то и начинаю понимать, так только то, как хорошо ты импровизируешь. Ты действительно прошла отличную выучку, скрываясь долгие годы под чужими именами, меняя маски и вживаясь в роли, которые тебе приходилось играть. Наверное, это было великолепной школой.

— Но я же сама тебе рассказала, в какой лжи жила раньше. Гордиться мне нечем, и, наверное, ты прав, утверждая, что я научилась лгать. Но теперь мне приходится учиться жить по-другому. Теперь, когда я связала жизнь с человеком, который мне по-настоящему дорог... все изменилось, разве нет? И я...

— Вилла, прекрати молоть вздор!..

Она сжалась, будто от удара.

— Не выйдет, — сказал я. — Ты не только подмешала ему наркотик. Это ты накинула на его шею веревку и закрепила другой ее конец на трубе. Тебе не так уж трудно было сделать это. Ты — крупная, сильная женщина, а он — тщедушный заморыш. Даже, если бы не находился под воздействием хлорала, он ни за что не справился бы с тобой. Но ты отлично подготовила и сценическую площадку: раздела его, разложила порножурналы, и они превратились в свидетельство против него. Где ты их приобрела? На Таймс-сквер?

— Никаких журналов я не покупала. И вообще все, что ты сказал, — вздор. Я не делала ничего подобного!..

— Думаю, кто-нибудь из лавочников припомнит тебя: ты — женщина видная, а покупательниц у них немного, таким товаром в основном интересуются мужчины. Не думаю, что придется проявить терпение, чтобы найти продавца, который тебя вспомнит.

— Мэтт, если бы ты только мог себя слышать со стороны! Как ты можешь обвинять меня в этом! Знаю: ты устал, у тебя был трудный день, но...

— Я уже сказал: не мели вздор. Ты его убила, Вилла, и я это знаю. Ты специально закрыла окна, чтобы запах подольше не заметили, а работа медицинских экспертов усложнилась. Ты спокойно дожидалась того, что кто-нибудь обратит внимание на запах и известит полицию. Ты не спешила, потому что тебе было безразлично, сколько пройдет времени до обнаружения тела. Важно было только то, что Эдди мертв и его тайна умерла вместе с ним.

— О какой тайне ты говоришь?

— О тайне, с которой ему было трудно жить. Ты не могла допустить, чтобы он поделился ею со мной. Я имею в виду людей, которых ты убила.

Она молчала, и я продолжил:

— Несчастная госпожа Менген! Все ее друзья умерли, а она никак не дождется собственной кончины. Те, кто еще жив, съезжают. Совсем рядом, за углом, домовладелец вселил в здание бомжей, чтобы те запугали жильцов, которые вносят фиксированную квартплату. За это, правда, его оштрафовали. А следовало бы посадить мерзавца в тюрьму!

Она посмотрела мне прямо в глаза. Трудно было понять, что скрывается за новой маской, под которой она прятала свои мысли.

— Многие выезжают из этого района добровольно, — продолжал я. — Домовладельцы откупаются от жильцов, предлагая кому пять, кому — десять или двадцать тысяч долларов за квартиру. Когда людям предлагают заплатить за жилье больше, чем те внесли в качестве квартплаты за всю жизнь, это совершенно сбивает их с толку. Но, взяв деньги, они уже не могут подыскать себе жилье по карману.

— Такова система.

— Странная система! В течение двадцати-тридцати лет вы вносите постоянную сумму за пару комнат, а тип, которому принадлежит здание, неожиданно предлагает вам небольшое состояние только за то, чтобы вы съехали. Вы-то думали, что он будет дорожить надежным квартирантом, но нет, он вас ни во что не ставит! Нечто подобное часто происходит и в бизнесе. Компании выплачивают своим лучшим работникам большую компенсацию, чтобы побудить их досрочно уйти на пенсию, то есть хотят сплавить их ко всем чертям! Их тут же заменяют молодыми ребятами, готовыми вкалывать за более низкое жалованье. Никогда не подумаешь, что такой механизм может сработать, ан нет — получается.