Полосатый катафалк - Макдональд Росс (книги онлайн полностью .TXT) 📗
— Вы могли договориться о встрече там, зная, что дом пуст, и убить без свидетелей.
— Красиво! Но зачем мне было встречаться с Симпсоном?
— Он мог что-то про вас знать.
— Что это за очаровательное «что-то»?
— Нечто, связанное со смертью Долли Стоун.
— Вы обвиняете меня в убийстве?
— Я просто спрашиваю.
— Зачем мне было убивать?
— Я вас об этом спрашиваю.
— Спрашивайте сколько угодно. Больше я не отвечаю.
Ее глаза сердито сверкали, изнурительная беседа явно подорвала ее волю. Ее губы дрожали.
— Я все-таки задам еще вопрос, миссис Блекуэлл. — В ночь смерти Долли случилась странная вещь. Странная на фоне убийства. Сделав свое дело, преступник, она или он, заметил, что в комнате ребенок. Возможно, малыш проснулся и запищал. Обычный преступник просто убежал бы, но только не этот. Она или он не без риска для себя донес его до ближайшего дома и положил в автомобиль. Он позаботился, чтобы малыша нашли. Зачем?
— Для меня это новость. Я даже не знаю, где убили Долли.
— Около Луна-Бей. Округ Сан-Матео.
— Я там никогда не была.
Я сделал заход с другого конца.
— А вы не останавливались в мотеле «Тревелерз» в Салин-Сити?
— Никогда, — сказала она довольно равнодушно.
— Вернемся к убийству Долли. О безопасности ребенка могла бы подумать женщина. Или его отец. Но я почти уверен, что Брюс Кэмпион не убивал. Вы не хотите помочь мне установить личность отца ребенка?
— Боюсь, мне вас нечем порадовать.
— Зато у меня кое-что есть. У нас есть подозрения, что убийца носил хорошее твидовое пальто, о котором я уже говорил. Одна из пуговиц еле держалась. Ребенок ухватился за нее, когда его несли по дороге. Соседка обнаружила эту пуговицу в кулачке ребенка. — Я помолчал и потом продолжил: — Теперь вы понимаете, почему нам так важно понять, чье это пальто?
— Где оно сейчас?
— В полиции. Я уже говорил. Завтра вам его предъявят Вы уверены, что никогда его не видели? Вы уверены, что ваш муж не покупал его в Торонто? — Ее взгляд изменился. Глаза расширились и глядели куда-то мимо меня в пространство. Под размазанным гримом кожа вокруг рта приобрела синеватый оттенок, словно мои вопросы оставили синяки. Она встала, пошатнулась и, неловко ступая на высоких каблуках, вышла из комнаты.
Я двинулся за ней. Угроза насилия, убийства или самоубийства давно нависла над этим домом. Изобел ринулась через холл и большую спальню в ванную. Я слышал, как ее рвало там.
В большой спальне горел свет. Я открыл один из гардеробов. Там в ряд висело две дюжины костюмов Блекуэлла, словно отощавшие преступники. Я отвернул правый рукав одного из пиджаков. На подкладке химическими чернилами был выведен тот же код химчистки, что и на рукаве коричневого пальто. ВХ-1207.
Глава 27
В дверях возникла горничная. Она была в форме, но внутренне не успела еще застегнуться на все пуговицы.
— Что такое?
— Миссис Блекуэлл нехорошо. Присмотрите за ней.
Она прошла через спальню в ванную, чуть подволакивая ноги. Когда я услышал женские голоса, то проследовал к телефону, которым уже пользовался однажды. Газета с историей Симпсона на первой полосе лежала как лежала на столе Изобел. Если бы у нее была нечистая совесть, с надеждой подумал я, она бы давно спрятала или уничтожила газету.
На мой звонок Арни Уолтерс ответил скупым: «Алло!»
— Это Арчер, как там Блекуэлл?
Он пропустил вопрос мимо ушей.
— Пора бы тебе объявиться, Лью. Говорят, ты вчера ночью взял Кэмпиона?..
— Ты не видел Марка Блекуэлла, отца Гарриет?
— Нет, а что?
— А то, что в четверг рано утром он выехал на Тахо, по крайней мере, он так сказал. Узнай у своих ребят и перезвони мне. Я в доме Блекуэлла в Лос-Анджелесе. Телефон знаешь?
— Он тоже без вести пропавший?
— Похоже, это самоволка.
— Плохо следишь за своими клиентами. Они у тебя скоро все разбегутся.
— Имеют право. Мы живем в демократическом обществе.
— Брось свои шуточки. Ты будишь меня среди ночи и даже словом не обмолвишься, что сказал Кзмпион.
— Он все отрицает. Я готов ему поверить.
— Но кровь-то на шляпке нельзя отрицать. Установлено, что группа крови та же, что у Гарриет. И ее видели в его обществе. Он не может отрицать убийство жены.
— Это необоснованное обвинение, Арни.
— Точно?
— Почти. Кэмпион не паинька, но кто-то сделал из него козла отпущения.
— Кто же?
— Это я и пытаюсь выяснить.
— Ну а что скажешь насчет Гарриет? Она исчезла без следа.
— С ней могло что-то случиться уже после того, как она и Кэмпион расстались. У нее была новая машина и деньги. Надо обязательно найти машину. В первую очередь надо обшарить стоянки в аэропортах Рино и Сан-Франциско.
— Думаешь, она села на самолет — и тю-тю?
— Не исключено. Займись этим, ладно? Но сперва отзвони насчет Блекуэлла. Мне надо знать, был ли он на Тахо.
Положив трубку, я услышал за спиной голос Изобел:
— Вы всегда ставите под сомнение все и вся?
Она умыла лицо, смыв грим. Волосы у висков были мокрыми.
— Практически всех, — сказал я. — Почти все. Эту привычку я взял от клиентов.
— Только не от меня. Я так и не овладела искусством недоверия.
— Пора бы научиться. Вы усиленно отгораживаетесь от жизни, хотя вокруг вас творится черт-те что.
— Но вы по крайней мере верите в мою невиновность?
Она вошла в комнату и села в кресло, где раньше сидел я, чуть повернула его и уперлась подбородком о руку. Она явно попрыскалась одеколоном. Я стоял над ней со странным чувством, что она решила отдаться мне во власть, надеясь на защиту.
— Невиновность — понятие положительное, миссис Блекуэлл. Она не имеет ничего общего с утаиванием информации из ложно понятого чувства долга, с игнорированием того, что вокруг вас погибают люди.
— Не надо читать мне нотации. — Она мотнула головой, словно я ее толкнул. — Что я, по-вашему, за человек? Я уже вас об этом спрашивала.
— По-моему, мы оба и пытаемся это выяснить.
— Я уже выяснила и могу вам сказать. Я неудачница. Впервые я поняла это много лет назад, когда любимый мною человек сообщил, что у него диабет и он не может или не должен иметь детей. Его смерть стала новым подтверждением того, что я неудачница. Тогда я решила больше не влюбляться и не выходить замуж. Я решила оградить себя от новых страданий. Я уже достаточно хлебнула. Я переехала в Санта-Барбару и стала жить строго по расписанию. Оно состояло из всего того, чем обычно заполняют свои часы вдовы — прогулки, бридж, уроки мозаики в школе для взрослых. Наступило умиротворение и скука. Я забыла о своем всегдашнем невезении, и это было моей ошибкой.
Прошлой осенью мне нанес визит Марк и сказал, что нуждается во мне. У него были неприятности. Я всегда любила Марка с его мальчишеской неуклюжестью. Такие слова могут показаться странными по отношению к Марку, но что поделаешь — таким его всегда знала я. Так или иначе я вышла за него, и вот пожалуйста!
Она подняла голову и посмотрела мне прямо в глаза. Сухожилия на ее шее натянулись, словно проволока в кабеле. Что-то шевельнулось во мне. Если это была жалость, то она стала перерастать во что-то более серьезное. Мне хотелось коснуться ее лица. Но слишком многое еще было недосказано.
— Если уж тебе не везет, — сказала она, — то ты боишься пошевелиться из страха, что семейная жизнь рухнет.
— Она уже лежит вокруг вас в обломках, миссис Блекуэлл.
— Этого можно мне и не напоминать.
— Неприятности Марка были по части женщин?
— Да, он встретил ее на Тахо, и она забеременела. Ему не было жаль денег, но он опасался, что этим дело не кончится. Женитьба или судебное разбирательство, которое погубит его имя, преследовали его кошмаром. Марку очень важно, что о нем могут подумать другие. Он считал, что, женившись на мне, он защитит себя и утихомирит девушку. — Она упрямо не называла имени.
