За все рассчитаюсь с тобой! - Чейз Джеймс Хедли (первая книга .TXT) 📗
– А ведь это настоящие пули, – заметил я. – Вот и еще одному пьянице пришел конец.
– Сколько хорошей выпивки пропало зря, – заметил Хоскисс, кивнув на разбитые бутылки. Он выглянул из-за стойки и посмотрел на труп. – У меня тоже появилось желание пострелять. Как ты думаешь, не будет ли это глупо с моей стороны?
Дверь около лестницы распахнулась, и оттуда ползком появились трое головорезов с автоматами.
– А вот и защитнички пожаловали! – заметил я, предусмотрительно прячась за стойку.
В дверном проеме показался Спераца. Он приказал своим людям занять позицию у окон. Появление этого парня доставило мне большое удовольствие. Его люди ползком добрались до окон. Да, свое дело они знали, окатив пространство перед борделем потоком свинца. Вопли, раздавшиеся снаружи, доказывали, что пули нашли цель.
– Я полагаю, что пришло время сделать вылазку и нам, – заметил я. – Надоело торчать в убежище.
– Я готов, – Хоскисс вытащил «маузер» и выстрелил вверх.
– Не оставляйте меня! – завопила девица.
Хоскисс нетерпеливо отмахнулся от нее.
– Хватит! Пришло время работать!
Спераца исчез. Позади дома раздавались выстрелы, кто-то истошно орал. Вероятно, осаждавшие пошли на решительный штурм.
– Как ты думаешь, не пора ли вашим парням вступить в игру? – поинтересовался я.
– Они уже в игре, – сказал Хоскисс, прислушиваясь. – Выстрел из «маузера» ни с чем нельзя спутать.
– Прекрасно. Полагаю, что ты как представитель власти не станешь колебаться и будешь стрелять в каждого типа, который покажется опасным?
– Лучше я, чем меня!
– В таком случае, брат, начинай! Я прикрою сзади.
– Но, если тебе захочется проявить инициативу, не стесняйся, – быстро проговорил он. – Я заранее отпускаю грехи за все смерти, которые могут произойти.
Я только этого и дожидался. Метнувшись к двери, я влетел в холл. Неясный силуэт у входной двери быстро повернулся и выстрелил. Я почувствовал волну воздуха от пролетевшей около щеки пули и в упор выстрелил в незадачливого стрелка.
– Ты же сам видишь, – обратился я к Хоскиссу извиняющимся тоном, – люди почему-то всегда стреляют в меня первыми.
– Не позволяй им этого делать, – Хоскисс осмотрел холл. – Вперед! Ты гораздо лучше, чем я, обращаешься с оружием. А мне хочется вернуться домой живым.
В холле больше никого не было. Я приблизился к лестнице, ведущей в полуподвальный этаж.
– Сюда, старина, – сказал я. – И будь готов к сюрпризам!
Я тихонько отворил дверь, и мы ступили на лестницу, производя шума меньше, чем две мыши. Спустившись, мы пошли по слабо освещенному коридору. Я недвусмысленно указал на толстый медный кабель, проложенный по стене. Хоскисс понимающе улыбнулся. В конце коридора находилась обитая железом дверь. Я остановился и прислушался: было тихо.
– Входим? – спросил я шепотом.
– А то! – отозвался он. – ФБР проходит в любую дверь!
Я повернул дверную ручку и толкнул.
В большом, освещенном лампами под зелеными абажурами помещении располагалась целая фабрика. В ряд стояли прессы и станки специального назначения. На полу, на куче разорванных пачек с банкнотами, лежал человек. Пуля попала ему прямо в лоб.
Эд Киллиано стоял на коленях у дальней стены. Его толстое лицо, искаженное страхом, приняло желтый оттенок. Руки его были подняты до уровня плеч, а глаза едва не выскакивали из орбит. Клерболд, мальчишка-детектив, по-прежнему в своей фальшивой шляпе, держал его под прицелом «кольта» 45-го калибра.
– Скажите, чтобы он убирался, – завопил Киллиано, увидя нас. – Пусть уберет оружие!
– Хэлло, толстяк, – я подошел поближе. – Так тебе не нравится мой молодой друг? – Я положил руку на плечо Клерболда. – Что ты здесь делаешь, малыш?
– Уберите его отсюда! – надрывался Киллиано. – Пусть уберет револьвер!
Клерболд опустил оружие и смущенно откашлялся.
– Я очень рад, что вы пришли, мистер Кейн. Я уже задавал себе вопрос, что мне делать с этим э…э… человеком.
Хоскисс провел рукой по волосам.
– Кто этот парень? – спросил он, не скрывая удивления.
– Это самый крупный частный детектив со времен Фила Ванса.
Киллиано внезапно бросился к столу и попытался схватить лежащую там бумагу. Хоскисс проворно оттолкнул его.
– Не так быстро! И замри до тех пор, пока я не разрешу тебе пошевелиться!
Клерболд подобрал бумагу и начал топтаться со сконфуженным видом.
– Это показания, – проговорил он, протягивая мне бумагу. – Они полностью оправдывают вас, мистер Кейн. Этот человек признался, что Бат Томпсон убил Херрика, Гилеса и Броди по его приказу. Им удалось обнаружить эту фабрику фальшивых денег. Надеюсь, показания составлены по всей форме?
Совершенно ошеломленный, я пробежал глазами документ. Признание было составлено по всей форме и подписано Киллиано. Я молча передал его Хоскиссу, который в свою очередь прочел документ.
– Бог мой! – только и сказал он.
– Я отрицаю все до последнего слова, – завопил Киллиано. – Этот человек угрожал застрелить меня!
– Как тебе удалось разговорить этого типа? – спросил я Клерболда.
Он нервно теребил свой галстук.
– Я и сам не очень все понимаю, мистер Кейн, – удивленно сказал он. – Возможно, он испугался, что мой револьвер может выстрелить сам собой, – он покачал головой. – Возможно, он и был прав, потому что так случилось, когда появился этот тип, – Клерболд кивнул в сторону трупа, лежащего у пресса. – Киллиано подумал, что я ненароком могу пристрелить и его. Разумеется, он ошибался. Но, когда я предложил сделать подробное признание, он сразу же согласился.
Я посмотрел на Хоскисса, который не мог удержаться от смеха.
– А ты большой актер, мой мальчик, – сказал я Клерболду, – и совсем не так наивен, как выглядишь. Далеко пойдешь, если полиция не остановит!
Он покраснел.
– Вы переоцениваете мои способности, мистер Кейн. Меня научили разыгрывать из себя простофилю. В школе детективов в Охио преподаватели внушали, что преступник не принимает всерьез человека, у которого глупый вид.
Я толкнул локтем Хоскисса.
– Тебе было бы полезно пройти тамошний курс. Посмотри, чего достиг этот парнишка! – Я повернулся к Клерболду: – Это твой пленник, – я указал на Киллиано. – Бери его и доставь в надлежащее место.
– Забудь про это! – проскрипел голос Сперацы. – Руки вверх, или я уложу всех на месте!
Мы повернулись.
Спераца стоял на пороге с автоматом Томпсона в руках. Он был бледен, глаза его горели ненавистью.
Я положил свой револьвер 38-го калибра на стол, взял в руки признание Киллиано, машинально прикидывая расстояние до негодяя. Он был слишком далеко.
Киллиано бросился вперед, чтобы выхватить у меня документ, но Хоскисс оттолкнул его. Выстрел из револьвера грохнул сбоку от меня. Спераца выронил автомат и зашатался. В центре его лба появилась дырочка. Он рухнул на пол.
– А я не верил, что револьвер может выстрелить сам! – пробормотал Клерболд, глядя на дымящийся ствол «кольта», но огонек удовлетворения светился в его глазах.
– Во имя Бога и Святого Духа! – воскликнул я в восхищении. – Вот это стрелок-заочник!
8
На первый взгляд дело было закончено. Я предоставил возможность Хоскиссу подбивать итоги этого дела. И теперь я сожалел, что не сделал этого сам, так как Бат Томпсон сумел улизнуть от агентов ФБР. Они хорошо затянули петлю вокруг города, и в ней оказались все жители, кроме Бата.
Вначале это беспокоило меня, но потом, хорошенько обдумав ситуацию, я решил, что предоставленный самому себе Бат не представляет опасности, так как слишком глуп для того, чтобы самостоятельно нанести удар. И тем не менее, я предпочел бы видеть его в клетке. Ребята из ФБР были почти уверены, что ему удалось удрать из города. Ведь именно он убил Херрика, Гилеса и Броди. Киллиано должен был провести двадцать пять лет в тюрьме. Спераца и Флаггерти были мертвы, и даже Хуан Гомес нарвался на пулю федерального агента на пристани возле дома номер 46.
