Последняя ночь - Воронов Никита (мир книг txt) 📗
Спохватившись, он надел на лицо такое же, как у сидящих рядом сыщиков, тоскливо-искушенное выражение и снова прислушался к начальственному рыку.
— Конец квартала! А что с «перспективным планом»? Опять, как всегда, в последнюю минуту? Первого попавшегося? — Хозяин кабинета сложил пальцы в огромный волосатый кулак и внушительно припечатал к столу ни в чем не повинную папку с материалами: — Смотрите, пусть меня самого в управе насмерть задолбают, но на этот раз ни одной вербовки задним числом не подпишу! Ясно? Всех — только через контрольную встречу, лично…
— Это он про что? — поинтересовался у соседа Денис.
— Тебе пока не надо. Рано!
Минут десять в спертом воздухе переполненного помещения перекатывались наставления и угрозы вперемешку с такими выражениями, как «слабое оперативное перекрытие», «девятка — не резиновая!» и «почему ни у кого не подшиты рабочие дела?» Нечаеву это все было еще не вполне понятно, а оттого интересно вдвойне.
Наконец начальник розыска исчерпал тему.
Вытянув из стопки бумаг на столе несколько нужных, скрепленных за уголки, листков, он поднял их так, чтобы видели все присутствующие:
— Ильинов!
— Я, — тяжело поднялся со стула оперативник в костюме с галстуком и кроссовках.
— Это что?
— Материал. По хулиганке, на протокольную форму.
— Ага! Сказал бы я, что это такое, но… Вот, слушайте все: «… и после чего он ворвался в женское общежитие, хватал за неположенные места, которые сопротивлялись…»
Хозяин обвел долгим взглядом собравшихся в кабинете подчиненных:
— Чего ржете-то? Плакать надо… Или вот еще формулировочка: «выразившаяся в нецензурных словах полового значения». Да меня с такими сочинениями не то что в суд, в начальную школу не пустят! Забирай. Чтобы к концу дня все было как положено: переделать, подшить, составить опись…
— Что я вам, Лев Толстой, что ли?
— Не понял?
— Это так, про себя…
— Бери, вон, пример с молодого. — Начальник из той же неиссякаемой стопки извлек желтоватый бланк: — Нечаев!
— Здесь.
Денис моментально узнал составленный им сегодня под диктовку сердобольного майора из Главка протокол осмотра. Только теперь документ украшал лиловый прямоугольный штамп с регистрационным номером.
— Учитесь… Все как положено, грамотно, по закону.
— Встань! — пихнул растерявшегося Дениса сосед.
Под взглядами товарищей по оружию Нечаев моментально покрылся по-девичьи розовой краской смущения — и ведь не то, чтобы на него смотрели с какой-то особенной завистью или неприязнью, но…
— Молодец. Сразу видно, человек учится, а не груши околачивает! Что сам-то насчет этой девки думаешь?
— Не знаю, скорее всего несчастный случай. Может, конечно, самоубийство, но — вряд ли! Записки никакой нет, да и вообще… — Незаметно для себя он почти слово в слово повторил ответ Владимира Александровича на свой собственный вопрос там, в номере гостиницы. Даже интонации получились похожие.
— Самоубийство нам не требуется! — веско оборвал его грозный начальник. — Потом затаскают проверками отовсюду, не отпишешься. Понял?
— Есть. Но если экспертиза…
— Для особо упертых объясняю — самоубийство нам не требуется! — раздражаясь, повторил хозяин кабинета. Но потом смягчился: — Умерла, как говорится, так умерла. А у нас и без того забот выше крыши. Сядь! После сходки останешься, объясню, что делать.
Денис опустился на скрипучий стул и буркнул под нос:
— Я, вообще-то, сегодня с суток. Мне положено…
— Забудь, — успокоил его сосед. — Кстати, поздравляю с удачным началом, шеф редко кого хвалит.
— Спасибо.
Несмотря на некоторую двусмысленность ситуации, Нечаев не считал себя ни лгуном, ни самозванцем. Просто как-то так получилось, что момент для упоминания о посторонних помощниках-из пресс-службы ГУВД не подвернулся, а теперь уже не было ни нужды, ни желания возвращаться к этой теме.
— Так, теперь насчет графика дежурств…
Под конец совещание приобрело некоторую живость и демократический централизм. Пользуясь неизбежным при этих условиях шумом и гамом, Бубен снова обдал Дениса перегаром:
— Надо обмыть!
— Что обмыть? — не понял Нечаев.
— Как что? Первый выход на место происшествия.
— А-а, понятно…
Все в отделе, от замполита до вольнонаемной уборщицы, знали: старший лейтенант давно уже с успехом миновал стадию бытового пьянства и сейчас стремительно скатывался к безнадежному алкоголизму. Его уже не уважали, но по извечной русской традиции жалели.
— По чуть-чуть!
— Мысль хорошая, но придется совместить. Кадровик обещал, что документы на мое первое офицерское звание уже до конца этой недели в Москву уйдут — значит, скоро будем звездочку обмывать. Заодно уж…
— Ну, когда это еще!
— Надеюсь, что скоро.
Действительно, все необходимое для личного дела было сдано Денисом сразу же, в день назначения в розыск на должность оперуполномоченного. Вместе с бутылочкой магазинного коньяка — для ускорения процедуры.
Главное — начать! Всего год остался до заочно-«заушного» диплома в школе милиции, а там подоспеет вторая звездочка на погоны… Старший сержант Нечаев очень хотел быть офицером милиции. Собственно, он ведь для этого и учиться пошел.
— Так, все свободны.
Оперативники дружно устремились на волю, подальше от требовательного ока начальства — зажимая под мышкой секретные спецтетради и уже на ходу извлекая из карманов мятые пачки дешевого курева. В кабинете остались двое.
— Двигайся поближе, студент! Записывай. Значит, на всякий случай нужно вот что сделать…
…Помощник дежурного перевел взгляд с исписанной от руки страницы на ворох разнообразных сводок и запросов, а потом с робкой надеждой опять покосился на Дениса:
— Слушай, а может, ты сам? Зашиваюсь!
Действительно, в душном закутке телетайпной не то что работать — сесть толком было негде. Почти все пространство занимал допотопный агрегат с несуразной клавиатурой, придвинутый к нему вплотную табурет и металлическая полка для хранения служебных справочников и таблиц. К тому же процесс приема и передачи сообщений сопровождался пронзительным треском и грохотом.
Очевидно о том, что прогрессивное человечество на исходе двадцатого века изобрело и использует связь по факсу, телексу и электронной почте в руководстве Министерства внутренних дел пока не догадывались.
— Извини, Леха… Идти надо.
Конечно, Денис мог бы не торопясь «отстучать» составленный под диктовку начальника текст и отправить его по назначению. Запросто! В качестве помощника дежурного он в течение полутора лет раз в четверо суток по графику принимал отдел от сидящего теперь перед ним паренька. Случалось, менялись по необходимости сменами, пару раз выпивали, но… Дружба — дружбой, а служба сама по себе.
— Вот ты как! Зазнался?
— Нет, серьезно…
Недавний сменщик подмигнул Денису, показывая, что шутит:
— Конечно! Скоро и здороваться перестанешь.
В дежурной части к переводу Нечаева в уголовный розыск отнеслись достаточно спокойно: вольному воля, дело житейское, не на курорт напросился. В конце концов, не он первый, не он последний!
— Леха, честное слово… Сутки отдежурил, домой хочется, а шеф не отпускает. Велел еще сегодня обратно в гостиницу тащиться, объяснения отбирать.
— По трупу? — понимающе кивнул собеседник.
— Да, чтоб ее!
Телетайп без предупреждения ожил и с диким шумом начал выцеживать из себя строчку за строчкой. Помощник изогнулся и вытянул шею над серой бумажной лентой.
— Чего там? — пытаясь перекричать допотопную технику, поинтересовался Денис.
— Да ну, ерунда! — отмахнулся помощник дежурного. — Очередная мутотенъ из Главка… Давай сюда свое творчество.
Он пробежал глазами текст:
— Это что такое?
— Информация по месту прописки гражданки Лукашенко. Насчет факта ее смерти, чтобы родственникам сообщили.
— Понял! Это что — на Украину?
