Кровавый след - Кузнецов Юрий Николаевич (книги онлайн без регистрации txt) 📗
– Пусти! – завопил парень, падая на спину.
Я надавил коленом ему на грудь и нанес сильный удар в лоб. Парень отключился. Я перепрыгнув через него, в прыжке нанес удар фронт-кик в грудь первому.
Он отлетел на лоток, который я перед тем опрокинул.
– Ты крутой, оборванец, – сказал мне мордатый и направил на меня пистолет. – Но запомни: на всякого крутого найдется еще более крутой.
Вокруг поднялся крик, люди в панике разбегались. Я встал в позицию, готовый в любую секунду воспользоваться промахом мордатого.
– О, да ты храбрец! – ехидно улыбнулся мордатый. – Даже не понимаешь, против чего и кого пошел.
И тут между нами пробежал мужчина, схватившись за голову и пригибаясь к земле. Я не медлил. Одного мгновения было достаточно для того, чтобы я оказался рядом с бандитом. От неожиданности мордатый только открыл рот и поднял вверх руку, державшую пистолет. Раздался выстрел, на который толпа отреагировала еще большей суматохой и воплями. В прыжке с разворотом я нанес ему удар в голову. Рэкетир повалился на землю, не выпустив однако из руки пистолета. Мгновенно придя в себя, он тут же направил на меня оружие и готов был опять выстрелить. Я бешено соображал, как поступить, и вдруг на помощь мне пришел старик. Он подкрался сзади к мордатому и что было сил огрел его по голове клюкой. Мордатый уронил голову набок, из его лысины сочилась кровь.
– Спасибо, бобо, – сказал я, тяжело дыша. Старик посмотрел на меня обреченным взглядом, будто за что-то упрекал. В это время раздался милицейский свисток с противоположного конца рынка. Я посмотрел туда, но за мечущейся толпой ничего не увидел.
– Давай быстрее отсюда, я тебя спрячу, – махнул рукой старик.
Я переступил через мордатого, но потом остановился, подобрал пистолет и снял с рэкетира кожаную куртку.
– Поносил, дай другому поносить, – пробормотал я и поспешил за стариком.
– Прячься здесь, – сказал он мне, указывая на ящики.
Я лег на землю, а старик опрокинул на меня какое-то тряпье и ящики с яблоками и дынями. Со стороны это должно было выглядеть, как погром.
– Дам знать, когда выбираться, – шепнул он мне. – Отправишься на улицу Ташкентскую. Там, в самом конце, есть духан, а рядом павильон, где торгуют шашлыками. Будь возле него в половине седьмого.
Он ушел, а через час подошел и снова шепнул:
– Все улеглось. Уходи задними дворами. Парней забрала милиция. Самое время тебе исчезнуть.
Я осторожно, чтобы не поднимать лишнего шума, выбрался из-под ящиков, юркнул на задворки рынка и пошел в том направлении, которое указал старик. Сбросив по дороге некоторые свои лохмотья, я натянул на себя великоватую в плечах куртку и с удовольствием обнаружил в ней более пятисот долларов и пачку узбекских тенге.
– Неплохо, – улыбнулся я и отправился в парикмахерскую, которую быстро отыскал в этом маленьком городишке.
Выйдя из парикмахерской, я посетил магазин одежды. Из скудного ассортимента я выбрал кое-что подходящее и отправился на улицу Ташкентскую, к шашлычному павильону, где должен был встретиться со стариком.
Я едва покончил с миской плова и тремя шашлыками, не забыв при этом опрокинуть стаканчик водки, продававшейся подпольно, как подъехал грузовик с фургоном. Я узнал старика, который, однако, не сразу признал меня без бороды, аккуратно постриженного и в новой одежде.
– Как там? Все обошлось, бобо? – спросил я.
– Обошлось-то оно обошлось, – недовольно ответил старик. – Но теперь мне дорога на рынок закрыта. Убьют они меня, покажись я там снова. Они ведь приходили сегодня опять. Сказали, если узнаем, что ты оборванца подослал, убьем. Так что путь мне заказан.
Я ничего не ответил, понимая обиду старика. Ведь для большинства таких, как он, рынок сейчас был единственной возможностью прокормиться. Теперь эта возможность была утрачена и следовало искать другой рынок. А на него еще попробуй пробиться…
Мы ехали в полном молчании. Наступила ночь, и я, прислонив голову к дверце грузовика, уснул.
Они довезли меня до самого Ташкента и высадили на первой же городской остановке, а сами развернулись и поехали обратно.
– Спасибо, – сказал я на прощанье. – Удачи вам, до свидания.
– Храни тебя Аллах, сынок, – напутствовал меня старик.
К полудню я уже был на железнодорожном вокзале.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
(12 июня 1995 г.)
В этот день ранним утром, спустя три года и пять месяцев, я ступил на перрон Казанского вокзала в Москве. Душу переполняло пьянящее чувство свободы. Легкое волнение шевельнулось в сердце при воспоминании о чем-то далеком и добром – кажется, о прежней моей жизни.
Я сошел с поезда, уже отчетливо сознавая, зачем приехал в Москву. Мне не нужно было прятаться, я не собирался с опаской озираться по сторонам. Люди, шедшие мне навстречу, не обращали на меня внимания, обходили справа и слева, спеша на электрички и в метро. Для них начиналась новая рабочая неделя, а я… У меня были свои дела.
Слившись с толпой, я уверенным шагом направился к подземному переходу.
– Эй, мужик, – услышал я за спиной оклик и обернулся.
Прислонившись к стене, передо мной стоял мужчина с обрюзгшим лицом, заросший густой щетиной. Его одежда оставляла желать лучшего.
– Ты мне? – спросил я, ткнув его пальцем в грудь.
– Тебя, а кого же еще? – безразлично ответил он, а потом выпалил: – Дай на пиво.
Он сказал это так, словно просил на лекарство. Все тело бедняги колотилось от озноба, в мутных глазах отражалась какая-то затаенная печаль. Я выгреб всю мелочь, остатки гулистанских трофеев, и высыпал в протянутую дрожащую руку.
– Спасибо, браток, – сразу оживился он, – ты меня спас.
Я улыбнулся бомжу, как старому приятелю, и продолжил свой путь.
«Ничего не изменилось, – подумал я. – Здесь все по-прежнему».
Я вышел на привокзальную площадь и посмотрел на часы. Десять минут десятого. Я не знал, куда мне сразу отправиться, поэтому просто пошел по улицам, которые в это время несколько опустели. Перейдя площадь, я вышел на Садовое кольцо и побрел в сторону Яузы и Москва-реки. В голове вертелись отрывочные воспоминания. Три года и пять месяцев. За это время моя жизнь очень переменилась. Здесь, в Москве, наверное, никто и не заметил моего отсутствия. Для меня же эти три года и пять месяцев равнялись вечности, стали отсчетом совершенно иной жизни. И за всю эту вечность никто не поинтересовался, где я и что со мной. Наверное, не поинтересовался. Ни жена, которую я обожал, ни друг, с которым я прослужил почти шесть лет рука об руку, ни начальник, которого я бесконечно уважал и к советам которого прислушивался, ни Женя, подарившая мне три сказочных ночи и рыдавшая перед моим отъездом. Теперь я не знал, что из прежней жизни осталось у меня. Марина, моя жена? Наверняка ей сказали, что я погиб при исполнении служебного задания. Ребенок, наш с ней ребенок? Он сейчас большой и еще не видел своего отца, а увидев, назовет дядей.
О работе тоже не приходилось думать. Руководство выдало меня с головой. Бросая в пасть дикого зверя, меня заставили поверить, что я выполняю важное дело, ответственную миссию. На самом же деле из меня сделали хорошую наживку.
И тогда я принял решение отомстить виновникам своих несчастий, повергнуть их и помучить.
Я был убежден, что полное и окончательное возвращение на родину мне еще предстоит. До полного возвращения было далеко. Мои намерения ставили меня вне закона, и я мог рассчитывать только на самого себя.
Оставив свои мысли, я огляделся вокруг и с удивлением обнаружил, что нахожусь на перекрестке Валовой и Новокузнецкой улиц, у станции метро «Павелецкая».
«Здесь совсем недалеко ресторанчик „Витязь“, – вспомнил я, – в котором работал после увольнения из органов Терехин. Интересно, работает он там еще или нет?»
Я направился в ресторан. Он был закрыт, но через стеклянную дверь я видел, что внутри кто-то есть. Я постучал. Через секунду дверь открыл молодой паренек, верхняя губа которого только-только начинала покрываться пушком.
