Прощай, детка, прощай - Лихэйн Деннис (читать полностью бесплатно хорошие книги .TXT) 📗

Видно было: чтобы повторить эти слова, Лайонелу пришлось сделать над собой усилие. Я кивнул.

— Расскажите о Хелен.

Рассказать они смогли немного. Хелен Маккриди была младше Лайонела на четыре года, то есть сейчас ей двадцать восемь. В первый же год после перехода в среднюю школу имени монсеньора Райана она бросила учебу, осталась без аттестата о среднем образовании, правда, все-таки собиралась его получить, но собиралась уже давно. В семнадцать лет уехала с каким-то типом на пятнадцать лет ее старше. Они прожили полгода на стоянке автоприцепов в Нью-Гэмпшире, после чего Хелен вернулась домой с синяками на лице. Тогда же она сделала первый из своих трех абортов. С тех пор сменила несколько мест работы: кассиром в «Зайди и купи», секретарем в «Шахматном короле», работником химчистки, приемщицей на почте, но больше полутора лет нигде не удерживалась. После исчезновения Аманды она взяла отпуск на своей работе, которая оставляла ей много свободного времени и состояла в управлении лотерейным аппаратом в «Маленьком персике». И, судя по всему, выходить из этого отпуска Хелен не собиралась.

— Но девочку она любила, — закончил рассказ Лайонел.

Беатрис, похоже, придерживалась иного мнения, но промолчала.

— Где сейчас Хелен? — спросила Энджи.

— У нас, — ответил Лайонел. — Юрист говорит, что мы должны ограничить ее общение с посторонними как можно дольше.

— Почему? Ведь пропал ребенок. Почему не привлечь общественность? По крайней мере, опросить соседей по улице?

Лайонел открыл рот, потом закрыл и посмотрел на свои ботинки.

— Это не для Хелен, — сказала Беатрис.

— Почему же? — спросила Энджи.

— Потому что… ну, потому что это Хелен.

— Полиция прослушивает телефон у нее на квартире на случай, если потребуют выкуп?

— Прослушивает, — сказал Лайонел.

— А Хелен совсем в другом месте, — заметила Энджи.

— Ей и так досталось. Ей важно, чтобы в ее жизнь не вторгались. — Лайонел с вызовом поглядел на нас.

— О, — сказал я. — Чтобы не вторгались.

— Ну, разумеется, — сказала Энджи.

— Послушайте, — Лайонел опять стал мять в руках кепку, — я понимаю, как это выглядит со стороны. Понимаю. Но каждый беду переживает по-своему. Так ведь?

Я неуверенно кивнул.

— Если у нее было три аборта, — начал я, и Лайонел поморщился, — что побудило ее родить Аманду?

— По-моему, возраст. — Лайонел подался вперед, лицо его просветлело. — Видели бы вы, как она изменилась во время беременности. Жизнь обрела смысл, понимаете? Она думала, что с появлением ребенка все наладится.

— Для нее — да, — заметила Энджи. — А как насчет ребенка?

— Вот как раз об этом я ей и говорила, — вставила Беатрис.

Лайонел обернулся к женщинам, в его глазах заплескалось отчаяние.

— Они были нужны друг другу. Я так думаю.

Беатрис посмотрела на свои туфли, Энджи — в окно.

Лайонел снова обратился ко мне:

— Это действительно так.

Я кивнул, и его лицо гончей собаки приняло умиротворенное выражение.

— Лайонел, — сказала Энджи, продолжая смотреть в окно, — я читала газеты. Никаких предположений о возможном похитителе нет. Полиция ничего сделать не может, и, судя по тому, что пишут, у Хелен тоже нет никаких идей по этому поводу.

— Знаю, — кивнул Лайонел.

— Хорошо. — Энджи отвернулась от окна и посмотрела на него. — Что же, по-вашему, произошло?

— Не знаю, — сказал он и так скрутил кепку, что мне показалось, она сейчас порвется в его ручищах. — Ее будто летающая тарелка унесла.

— Хелен с кем-нибудь встречалась последнее время?

Беатрис фыркнула.

— Был у нее кто-нибудь постоянный? — спросил я.

— Нет, — ответил Лайонел.

— Пишут, что она поддерживала отношения с сомнительными личностями, — заметила Энджи.

Лайонел пожал плечами, будто иначе и быть не могло.

— Она обычно торчит целыми днями в «Филмо Тэп», — сказала Беатрис.

— Самый большой притон в Дорчестере, — заметила Энджи.

— А сколько баров борются за честь таковым считаться! — сказала Беатрис.

— Не так уж он и плох. — Лайонел посмотрел на меня, надеясь на поддержку.

Я покачал головой.

— Постоянно приходится ходить с пистолетом, Лайонел, но в «Филмо» мне все равно как-то не по себе.

— «Филмо» известен как бар наркоманов, — сказала Энджи. — Героин и кокаин там толкают, как жареные куриные крылышки. Ваша сестра употребляет наркотики?

— Вы имеете в виду героин?

— Имеются в виду любые наркотики, — сказала Беатрис.

— Травку иногда курит, — сказал Лайонел.

— Иногда? — переспросил я. — Или часто?

— Часто — это сколько?

— Кальян, бумагу для самокруток на тумбочке у кровати держит? — спросила Энджи.

Лайонел покосился на нее.

— У Хелен нет зависимости, — сказала Беатрис. — Она просто иногда балуется.

— А кокаин?

Беатрис кивнула, и Лайонел, ошеломленный, посмотрел на нее.

— Таблетки?

Беатрис пожала плечами.

— Колется?

— Нет-нет, — поторопился Лайонел.

— Насколько я знаю, нет, — сказала Беатрис и задумалась. — Нет. Мы видели ее в шортах и рубашке без рукавов все лето. Никаких следов не было.

— Погодите. — Лайонел выставил руку. — Погодите-ка. Мы же обсуждаем, как Аманду найти, а не вредные привычки моей сестры.

— Нам надо знать о Хелен все, о ее привычках и друзьях, — сказала Энджи. — Причины исчезновения ребенка обычно кроются в семье.

— Что это значит? — нахмурился Лайонел.

— Сядь, — сказала Беатрис.

— Нет. Я хочу понять, что это значит. Вы что же, думаете, моя сестра имеет какое-то отношение к исчезновению Аманды?

Энджи спокойно и пристально посмотрела на него:

— Это вы мне скажите.

— Нет, — громко сказал он. — Так? Нет. — Лайонел посмотрел сверху вниз на жену. — Она — не преступница, ясно? Она — женщина, потерявшая ребенка. Вам понятно?

Беатрис взглянула на него. По лицу невозможно было догадаться, что у нее на уме.

Лайонел долго смотрел на жену, потом перевел взгляд на Энджи.

— Лайонел, — окликнул его я, и он обернулся. — Вы сами сказали, что Аманду будто летающая тарелка унесла. Хорошо. Ее ищут пятьдесят полицейских. Может, и больше. Вы оба этим занимались. Соседи по улице…

— Да, — сказал он. — Многие. Отличные люди.

— Хорошо. Так где девочка?

Он уставился на меня так, будто я мог вдруг вытащить ее из ящика стола.

— Не знаю. — Он закрыл глаза.

— И никто не знает, — сказал я. — И если мы собираемся этим заниматься — я не хочу сказать, что мы обязательно…

Беатрис выпрямилась на стуле и пристально посмотрела на меня.

— Но если…надо исходить из того, что если Аманду похитили, то кто-то из близких к ней людей.

Лайонел снова сел.

— Вы все-таки думаете, что ее похитили?

— А вы так не думаете? — уточнила Энджи. — Четырехлетний ребенок сам убегает из дому, отсутствует три дня, и все это время никто его не видит?

— Да, — выдохнул он, как будто согласившись с чем-то, что знал, но до сих пор не сознавал. — Да. Наверное, вы правы.

— Так что же нам теперь делать? — спросила Беатрис.

— Хотите честно? — спросил я.

Она чуть наклонила голову.

— Даже не знаю.

— У вас сын скоро в школу пойдет, да?

Беатрис кивнула.

— Потратьте деньги, которые заплатили бы нам, на его образование.

Голова Беатрис осталась склоненной немного направо, на мгновение на лице возникло такое выражение, будто она получила пощечину.

— Вы что же, не возьметесь за это дело?

— Не знаю, есть ли в этом смысл.

— Ребенок про… — Беатрис повысила голос, заполнив им пространство небольшого помещения.

— Да, пропал, — перебила ее Энджи. — Да, но девочку ищут. Много народу. Новости смотрят почти все. Теперь жители города и, вероятно, почти всего штата могут узнать ее в лицо. И поверьте мне, теперь будут смотреть во все глаза.

Беатрис взглянула на Лайонела. Он слегка пожал плечами. Она отвернулась от мужа и стала буравить меня немигающим взглядом. Невысокая женщина, не более чем метр шестьдесят, бледное скуластое веснушчатое лицо в форме сердечка сохранило детскую округлость, нос кнопкой, вид не то чтобы очень солидный. Но вокруг нее была мощная аура, казалось, уступить и умереть для нее — одно и то же.