Шустрая рыжая лисица - Макдональд Джон Данн (лучшие книги .TXT) 📗
– Что я могу для вас сделать?
– Я держала рот на замке, папа одобрил бы это. И пожалуй, я не хочу окружать его никакой посмертной славой. Он говорил – дело это такое, что никому из вас и не снилось. Учил меня быть всегда осторожной и осмотрительной в знакомствах и не задавать ему вопросов. Я вот думаю: не могли бы вы поговорить с мистером Мендесом и объяснить ему, какого рода работу отец для вас выполнял. Пожалуй, тогда с наследством быстрее бы разобрались.
– Простите, но так поступать я не имею права.
– Я так этого боялась, – сказала она. – О Господи! А эта тупая полиция будет продолжать считать, что отца убил какой-нибудь ворюга, позарившийся на содержимое его карманов!
– Боюсь, что так оно и будет.
Она изучающе смотрела на меня.
– Но, право же, как я могу убедиться, что вы именно тот, за кого я вас принимаю?
– Такого рода документов мы при себе не носим.
– Понимаю... Это было бы не слишком осторожно. – Но она все еще тревожилась. – А почему же вы не знали, что его убили?
– Со мной нельзя было связаться.
В общем, для меня картина была ясна. Конечно, вид у нее не очень-то – слишком жирная и лоснящаяся, да и в маленькой темной квартирке пахнет затхлостью. Но ведь она была его любимой дочерью. Чтобы заниматься шантажом, требовалось придумать какую-нибудь байку для прикрытия. Возможно, сначала у нее возникло предположение, что отец занимается некой секретной работой на благо своей страны, а когда она ему все это выложила, чего проще было и дальше подыгрывать ей в том же духе. И само собой, она считала, что его прикончил коварный враг.
Нужно было сделать верный ход. Склонившись к ней, я произнес:
– Джослин, думаю, что могу пообещать тебе – настанет день, когда обо всем можно будет рассказать.
По лицу ее покатились слезы, оставляя на бледных пухлых щеках мокрые следы, и она судорожно всхлипнула, издав какой-то лягушачий звук...
Глава 10
Мне нравилось, как Дэна слушает. Паузы она просто пережидала, а не заполняла их вопросами, как сделала бы любая другая женщина. Ее силуэт слабо вырисовывался в проеме темного окна. Свет падал мне на локоть, бликами мерцал на серебристом кубке.
– Айвз любил красивую жизнь, – сказал я. – Он занимался фотографией в Мельбурне – просто как свободный фотограф, не связанный ни с какими редакциями. Модный фотограф, подворачивались разные возможности, и все такое. Как-то группа из Голливуда снимала там фильм. И ему разрешили поработать на съемочной площадке. Видимо, его снимки оказались очень хороши. Кинозвездам они нравились. Студия взяла его на работу. Было это восемь лет назад, девочке тогда исполнилось двенадцать. Прошло года четыре; все было хорошо, он преуспевал, жил в достатке. Потом что-то произошло. Может быть, попал в «черный список». Впрочем, вряд ли стоит докапываться, что же его погубило. Девица говорит – ревность и зависть коллег; слишком хорошим мастером был. Он переехал сюда, в Санта-Роситу. Устроил у себя дома фотостудию; снимал свадьбы, вечеринки, торжества, делал портреты. Очень мило для прикрытия. Девушка считает, что у него в городе был еще какой-то спорный пункт. А как она гордится отцом! А он просто циничный сукин сын, со всеми его спортивными автомобилями, прекрасным домом и экономкой.
Я поднялся и смешал нам коктейли.
– Она показала мне вырезки из газет – все, что сообщалось о его смерти. Он отправился в какую-то поездку – куда, она не знала. Отсутствовал два дня. Потом вернулся, снова куда-то вышел, пообещав вернуться не позже чем через час. Это было десятого декабря прошлого года в десять часов вечера. Его машину с запертыми дверцами нашли на Верано-стрит. А самого его обнаружили футах в ста от машины, позади товарного склада, с проломленным черепом и пустыми карманами. Наручные часы тоже исчезли. Думали, что живым до больницы не довезут, но сердце у него билось еще пять дней. И насколько известно девице – никаких улик и зацепок. Никто не знает, что он там делал. Склад этот мелкий, ночью там пусто.
После долгого молчания Дэна спросила:
– Он что-нибудь ей оставил?
– Небольшую страховку. Дом. Денег около тридцати восьми тысяч, но они конфискованы, пока разбираются с его налоговыми декларациями. И еще кучу фотоаппаратов, студийное и лабораторное оборудование и груды снимков с претензией на художественность.
Дэна поинтересовалась, почему я уверен, что Айвз – именно тот, кого мы искали. Рассказав сначала все, что мне удалось выпытать у девицы, я выложил и свой главный козырь:
– Именно его любимая дочь и была тем самым ассистентом, который звонил по телефону и мигал зеленым фонариком, чтобы вы выбросили деньги на обочину.
Дэна медленно покачала головой.
– Я-то представляла себе внушающих ужас бандитов... а это была всего лишь бедная девочка, помогающая своему папочке в его «шпионской» работе. Каким же он был законченным ублюдком! Подвергать ее такой опасности!
А я с грустью подумал, как легко Лайза Дин могла покончить со всем этим грязным шантажом в самом начале.
– Использовать девочку было очень удобно: во-первых, Айвз мог ей доверяться, – продолжал я. – И во-вторых, не нужно брать ее в долю. Она ведь даже не знала, что было в свертках. Почти таким же образом он использовал ее и в других делах.
– Преданная маленькая помощница, – произнесла Дэна. – Совсем как я...
– Давайте сходим куда-нибудь поесть.
Дэна надела свитер. В дверях она остановила меня и спросила:
– Трев, вы не пробудили у нее никаких подозрений, что... все не так, как ей кажется?
– Уходя, я сказал, что таким отцом можно гордиться. А она стояла, и слезы стекали с ее жирного подбородка.
Дэна сжала мою руку. В свете уличных фонарей ее глаза поблескивали.
– Мягкая, как масло, – проговорила она.
– Рука?
– Господи, да ваша рука как кусок красного дерева! Я о девичьей душе... Мне приятно... что вы оставили ей так много.
– Интересно только, надолго ли она сможет сохранить эти иллюзии?
– Что вы имеете в виду?
– Кто-то же его убил. Если убийцу отыщут, он, возможно выложит истинные причины своего деяния. Пожалуй, мне стоит потолковать с каким-нибудь копом.
– Зачем, милый? – порывисто спросила она.
– Милый!?
– Ах, бросьте! Просто... машинально вырвалось.
– За сегодняшний день у вас это уже второй раз вырывается.
– Так все-таки зачем вы хотите обращаться в полицию?
– Потому что, вполне возможно, им известно чуть-чуть побольше, чем думает мисс Айвз. А мы сейчас подобрались к самой сути этой истории, Дэна. Куда же могли подеваться снимки Д.С. Айвза?
Моим собеседником оказался сержант Старр. Билл Старр. Небольшой такой субчик, лет сорока, очень бойкий и самодовольный. Двадцать процентов его тела занимал нос, который выглядел так, словно по нему били во всех возможных направлениях хотя бы по разу. Пониже носа застыл резкий изгиб любезной улыбочки. Он разыгрывал из себя этакого рубаху-парня. Казалось, он хочет понравиться. В нем было так много носа, что существовала опасность неправильно истолковать выражение его глаз – маленьких, желтых, как у кошки, и жестких, как поперечные сечения медного прута.
В его опрятном сереньком кабинетике стоял специальный стеллаж для кубков, полученных за всевозможные достижения. Некоторые из них использовались для хранения пистолета. Он подпрыгнул, примостился на углу своего письменного стола и, лучезарно улыбаясь, сказал:
– Слушай, парень, а зачем я буду участвовать в чьих-то играх? Что мне за это обломится? Или всего-навсего я помогу кому-то сократить его расходы? Может, заодно продать и свой источник информации? Пожалуй, мне проще припарковать твою натруженную задницу в лужу и продержать тебя в этом положении, пока не изъявишь страстного желания расколоться.
Я жизнерадостно ухмыльнулся и сказал:
– Мой друг, которому я оказываю услугу, будет этим ужасно огорчен. У него здесь нет никаких влиятельных знакомых. Адвокатов-то, конечно, можно накупить целые взводы, да что толку. Официальных полномочий у меня нет, сержант. Но легкомысленные люди время от времени просят меня помочь им в разных делах. Угрожать мне не стоит – я тертый калач. А расколоться я готов прямо сейчас. И от вас жду того же.
