Страстная язычница - Браун Картер (электронные книги без регистрации .txt) 📗

— Большинство девушек были бы счастливы, будь у них подобные проблемы, — предположил я. — Тот твой стриптиз для отвода глаз Эдди, когда я на него набросился, стал для тебя подлинным шоком, и я это понял. Мне кажется, пусть это и выглядит нелепым, что ты скорее согласилась бы дать Авги вновь использовать свою спину под пепельницу, чем снять одежду на глазах мужчины.

— Это верно, — согласилась она. — Ты знаешь, что говорят по этому поводу?

Лака запрокинула назад голову, самодовольно рассмеялась и продекламировала:

— “Хороший мозг бесполезен без полного контроля над эмоциями и плотскими желаниями!” Знаешь, Дэнни, если серьезно, я думаю, что это абсолютно верно.

— А почему бы нет? — вяло отреагировал я. — И, конечно, совершенно случайно — простое совпадение, но эту тираду привела мадам Чой, чтобы преподать Юдит урок морали.

— О! — Лака поднесла руку к горлу. — Разве это не забавно?

— Полагаю, у всех свои заскоки, — вместо ответа сказал я. — Но самые дикие у тех, кто предан душой и телом так называемому делу! Вот почему так опасны большинство “товарищей”. Слушай внимательно, радость моя, потому что я думаю, это своего рода истерия. Мадам Чой торжественно объявила мне смертный приговор, исполнитель — Лукас Блер, потому что я слишком вник в подоплеку ее операций с героином. Потом она приговорила к смерти и Юдит Монтгомери, потому что та оказалась там и узнала столько же, сколько и я.

Затем мадам Чой хватило наглости прочесть Юдит лекцию, продекламировав ту миленькую цитату, которую я только что слышал из твоих уст, и заявить Юдит, что если бы та не позволила возобладать животному влечению ко мне, то никогда не совершила бы фатальной ошибки, отдав мне предпочтение перед мадам. Понимаешь, что я хочу сказать. Лака? — Я без пощады подбирал самые хлесткие слова. — Мадам Чой все-таки женщина и осмелилась прочитать нотацию Юдит о ее низменных плотских желаниях после того, как объявила, что та будет убита.

Лака закусила мизинец и несколько секунд чуть ли не грызла его.

— Хорошо, — произнесла она наконец, — худо-бедно, считай, что я уяснила, что ты имеешь в виду, но... О, почему бы нам не поговорить о чем-нибудь еще, Дэнни?

— Нет, — возразил я бесстрастно. — Я сначала не хотел вдаваться в подробности, но сейчас, когда я в полной мере оценил, какую ты прошла специальную подготовку, не вижу альтернативы.

— Ты сегодня какой-то не такой! — Лака обеспокоенно отвела свои глаза от моих, когда на краткий миг наши взгляды встретились. — В подвале той ночью и на следующее утро, когда мы сбежали, мне казалось, что ты самый добрый и самый смелый человек из тех, кого мне доводилось встречать! Но сейчас... ты... — Она разразилась слезами и закрыла лицо руками.

— Сейчас я поумнел, радость моя, — закончил я за Лаку и почти почувствовал к ней жалость. — Вот и вся разница.

Она быстро вытерла лицо носовым платком и посмотрела на меня снова.

— Ты говорил что-то насчет подробностей...

— Если ты к ним готова.

— Почему бы и нет? — Голос ее был холодным и отрешенным. — Я хочу их услышать!

— Судя по тому, что ты рассказала мне о смерти своего отца, можно сделать вывод, что он случайно проник в тайну своего партнера и Кук намеренно подставил его так, чтобы никто не поверил ему, даже если он откроет правду. Для твоего отца это оказалось таким ударом, что он покончил с собой. Твой рассказ весьма смахивал на правду, если — и теперь мы в этом убедились, — Кук был одним из агентов мадам Чой, а твой отец, очевидно, обнаружил, что его партнер использует их совместный бизнес как ширму для прикрытия делишек с героином.

— Насчет отца я сама тебе рассказала, тут нет ничего нового, — осторожно вставила Лака.

— Но теперь нам также известно, что у Кука была напарница по торговле героином, — продолжил я. — Девушка, явно преданная своему делу, не пылкая и не язычница, зато из тех, кто величает себя “товарищами”, которая оказалась способной выдержать, не дрогнув, ожоги от сигарет как первой, так и второй степени.

— Это звучит как восхитительный домысел, Дэнни, — заметила Лака натянуто. — Мне не терпится услышать остальное.

— Когда ты узнала, что папаше стало известно о Куке и о героине, возникла чертовски сложная проблема — как быть с твоим отцом. Простейшим решением была его смерть — и Кук был за! Но ты любила своего отца — естественно, дело, которому предана, ты любила больше — и тебе не хотелось видеть папу мертвым. Поэтому Кук получил твое “добро” и подставил твоего папашу, “оформив” на него синдикат по “прокату девочек”. Возможно, худшее, что ему светило, — несколько лет тюрьмы. Зато можно было успокоить свою совесть тем, что отец, по крайней мере, жив.

Могу поспорить, Кук слишком рьяно взялся за выполнение задачи, то есть справился с работой настолько хорошо, что довел твоего отца до ручки. И когда ты нашла его мертвым, “с мозгами, разбрызганными по потолку”, как ты выразилась, то встала перед дилеммой: признаться ли в том, что целиком виновна в смерти отца — это было бы для тебя невыносимым — или сделать Кука “козлом отпущения”, обвинив во всем его. Сильнейшая ненависть возникает к тому, на кого хочешь взвалить и свою долю вины.

— Кажется, до конца уже недалеко, — заметила Лака, холодно пожав плечами. — Почему-то мне это уже не кажется забавным.

— Мне тоже, радость моя! — буркнул я. — Мадам Чой отозвала Кука назад, в Нью-Йорк, чтобы определить его дальнейшую судьбу. Он вроде бы засветился и теперь находился под подозрением.

А ты, как и рассказывала мне раньше, поговорила с другом-лейтенантом, и он дал тебе мои координаты. Прибыв в Нью-Йорк, ты не смогла справиться с искушением — позвонить Куку и обрадовать его, сообщив, что специально для него нанят профессиональный убийца. На следующее утро ты явилась ко мне в офис, но я отказался наотрез. Между тем ты повергла Кука в полную панику, и он обратился к Авги Фолку за помощью.

Фолк решил, что сможет использовать ситуацию с выгодой для себя — прислать к тебе своего человека, чтобы ты не наняла кого-нибудь другого, затем тот же человек должен был похитить Кука и увезти его в дом Фолка. И они бы обрабатывали его до тех пор, пока он не согласился бы работать на них у мадам Чой.

— И тут нет ничего нового.

— Когда Эдди, свалившись как снег на голову, пришел к тебе в отель и предложил свои услуги, ты не удивилась, откуда ему стало обо всем известно?

— Нет. — Лака заморгала. — Я слишком обрадовалась, что нашелся желающий взяться за это дело.

— Кто в Нью-Йорке знал о твоих планах в отношении Кука? — огрызнулся я. — Ты, я, поскольку ты ко мне обратилась, — и Кук, потому что ты позвонила ему предыдущей ночью. Не ты нашла Слоуна, а он нашел тебя! Я не мог его натравить хотя бы потому, что ты не оставила в моем офисе ни адреса, ни номера телефона. Поэтому остается только сам Кук, а раз так, то нетрудно было догадаться, что Слоун — подставка.

— Продолжай, — бросила она.

— Я думаю, ты пошла в отель после полудня и говорила с Куком в его номере. Может быть, повесила ему лапшу на уши, заявив, что больше не питаешь к нему ненависти, сообщила, что я наотрез отказался иметь с тобой дело, и поинтересовалась, с чего это ему взбрело в голову послать Слоуна к тебе? Это оказалось еще одной встряской для Кука. Он проболтался тебе, что просил Фолка о помощи и что Слоун — наверняка один из его парней, и спросил, зачем, как он думает, это могло понадобиться Авги? — Я прервался, чтобы закурить сигарету.

— Что произошло после, я точно не знаю, кроме того, что ты его убила. Затем ты двинула прямиком к мадам Чой и заявила, что пошла на сделку только для того, чтобы нагнать страху на Кука, но что на это подрядился Эдди, работающий на Фолка. Далее убедила ее, что Фолк рассчитывает в лице Кука заполучить своего информатора в организации мадам Чой и что той необходимо срочно принять меры. Так мадам Чой и сделала — дала Лукасу Блеру задание ликвидировать Кука.

— Что случилось потом? — дерзко спросила Лака.