Воронцовский упырь - Рокотов Сергей (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений txt) 📗
— Понятно, Виктория Петровна, — нахмурился Савельев. — Спасибо вам. Вы сообщили очень важные и интересные вещи.
— Извините за нескромный вопрос, а что же все-таки вас привело сюда? Что-то случилось?
— Случилось, Виктория Петровна. Конечно, случилось. Иначе бы я не приехал сюда. Я еще, возможно, заеду к вам, когда кое-что выясню. И примите совет — не поддавайтесь вы этой… Елене Ивановне. Работайте, пока сможете. Ведь скоро в школах не останется порядочных людей.
— Вы думаете? — воспрянула духом Виктория Петровна. Ее полные щеки сразу порозовели. — Я не могу без работы, я без нее быстро умру. А хочется пожить. Вот Ирочка тоже не могла без работы, она оживала здесь. Извините, этот Серов что-то натворил?
— Не могу пока этого сказать. Но мне кажется, мыслите вы в верном направлении, Виктория Петровна. Все. Спасибо вам. До свидания.
Когда Савельев вышел из школы, в голове было одно: он должен немедленно увидеть Серова. По крайней мере, оказаться там, где он мог быть. И Константин завел свою многострадальную «Волгу».
Глава 12
Оставив совершенно обалдевшего от полученной из Юлиного письма информации Павла Андреевича на его грязной кухоньке, Роман гнал машину на огромной скорости в Воронцово. Он выжимал из нее все, что мог выжать в такую вьюжную погоду и в такой гололед. Но жизнью не рисковал — он очень дорожил своей жизнью именно теперь, когда столько узнал. Он должен сделать все, чтобы найти Юлю, если она жива, и отомстить за нее, если ее больше нет. И узнать истину. А это он сумеет…
Как молотом по голове стучали слова Юлиного письма, адресованного ему. Прочитав письмо два раза, он запомнил его почти наизусть. И прокручивались эти строки в мозгу на протяжении всей дороги.
"Дорогой мой Роман! Я пишу это письмо на всякий случай, потому что меня не оставляет жуткое состояние тревоги. Я предчувствую беду, а рассказать тебе обо всем не могу. У меня не поворачивается язык рассказать тебе о том, что произошло летом девяносто первого года, а ведь именно этот случай и сделал меня собственностью Серова, этого страшного человека, изверга, сексуального маньяка, который мучил меня много лет.
Серов познакомился со мной, когда я работала лаборанткой в институте. У меня тогда произошла личная драма — меня бросил парень, который мне нравился и с которым мы должны были пожениться.
Я начала сильно пить. Серов же, окружил меня вниманием, нежностью, я была очень благодарна ему за это.
Я не допускала, чтобы наши отношения перерастали в нечто большее, да и он не был настойчив в этом смысле.
Он умел ждать. У него была прекрасная жена Ира, добрая, веселая, по крайней мере на людях она старалась казаться веселой. Мне, разумеется, хотелось, чтобы около меня был близкий человек, я была так одинока, но я не желала зла его жене. Серов узнал, что я страдаю алкоголизмом, поначалу он даже пытался лечить меня, но из этого ничего не вышло.
Летом девяносто первого года Ира уехала отдыхать на Кавказ, а Серов пригласил меня к нему на дачу. И я неоднократно ночевала у него. И он не трогал меня, не приставал. А когда Ирин отпуск заканчивался, я в очередной раз попала на эту дачу. И он сам предложил мне выпить с ним. Мы пили хорошее вино, на столе были цветы, торт, конфеты. Все было прекрасно, но у меня снова начался запой. Мной овладело некое веселье и жажда каких-то приключений. У Серова была тогда машина «Жигули». И он неожиданно предложил мне поехать на машине в Курск и там встретить Иру. А по дороге поговорить с ней, сказать, что мы с ним любим друг друга и хотим пожениться. «Она поймет, она очень умная, тонкая женщина, — говорил он. — Я люблю тебя, я хочу, чтобы вы поговорили, а в дороге удобнее всего побеседовать». И я была в таком возбужденном состоянии, что согласилась. И мы поехали туда утром. В дороге мы часто останавливались у каких-то забегаловок, и я снова там пила — вино, пиво, что попало. К вечеру мы были в Курске на вокзале. Должен был подойти поезд. Но он запаздывал.
И я заснула в машине, почти вдребезги пьяная. Очнулась я в машине же, было совершенно темно, Серов расталкивал меня и что-то диким голосом орал. «Что ты натворила?! — кричал он мне на ухо. — Я не знал, что ты безумна!» В руках у меня был окровавленный огромный нож. А на обочине валялся труп женщины.
Это была Ира, жена Серова. «Ты пырнула ее ножом в сердце! — кричал Серов. — Юля, что ты наделала!» — «Но я ничего не помню», — я была словно в бреду;
«Вы начали выяснять отношения, Ира прикрикнула на тебя, обозвала шлюхой, и ты взяла этот нож, который я вожу в машине на всякий случай, и ударила ее в сердце. Она сразу умерла! Что нам теперь делать?!»
Короче, мы положили труп в багажник, отвезли в какой-то лес и закопали его там. А потом вернулись в Москву. И все. Он стал полновластным хозяином надо мной. Он делал со мной все, что ему захочется., Через некоторое время мы поженились. Не дай бог врагу такой жизни. Это сексуальный маньяк — изверг.
Что он со мной только не делал! Приковывал наручниками к батарее и насиловал, избивал плетью и даже кусал меня и пил мою кровь. А на людях вел себя тихо и благопристойно. Я страшно боялась его, боялась, что он заявит на меня в милицию, он наслаждался, рассказывая мне о тюрьме, о ее диких порядках, о том, как со мной там будут обращаться. Я полностью подчинилась ему. Но умирать мне не хотелось. Я надеялась, что он сам сдохнет. Но он здоровее быка, этот маленький мышонок с душой вампира. Единственной радостью в моей жизни, как это ни дико звучит, были запои. И если их окончание было ужасно, то в первый и второй дни я чувствовала себя как бы абстрагированной от кошмарнейшей действительности, в которой я жила. И Серов ничего не имел против моих запоев, ему нравилось, что я становилась слабой и равнодушной ко всему, он мог делать со мной что хотел, и порой даже я от этого получала какое-то странное удовольствие. А иногда он становился снова тих и вежлив, внимателен и предупредителен, когда мы оставались с ним наедине. Перепады сексуальных фантазий этого гаденыша были непредсказуемы. Я уже поняла, как он жил с первой и второй женами, там было то же самое; трудно сказать, что произошло с его первой женой, но вторую он убил моими руками, хотя я не могу себе представить, как я могла даже в самом жутком запое ударить женщину ножом. Я знаю свои запои, и хотя порой я многого не помню, о чем я раньше рассказывала Серову, но какие-то смутные островки памяти остаются у меня в голове. Тут же сплошной провал, начиная от того момента, как мы подъехали к железнодорожному вокзалу в Курске, и кончая тем, что я проснулась с окровавленным ножом в руке.
Я думаю, он сам убил ее, а мне сунул в руку свой нож, но полностью исключить, что это сделала я, тоже не могу, уж слишком в тот день я была пьяна и возбуждена, как-то агрессивно и дико настроена.
Дорогой Роман! Я очень люблю тебя, хотя твой род деятельности пугает меня. Я знаю, как ты ко мне относишься, и даже то, что ты полюбил меня из-за сходства с твоей Кариной, не отторгает меня от тебя. Наверное, мне надо рассказать тебе все, но я боюсь, что ты убьешь его, а ты обязательно это сделаешь, я знаю тебя, и тебя посадят в тюрьму, а я снова останусь наедине с этим жутким миром. Я жалею, что появилась на свет, мои страдания ужасны, сколько раз я хотела убить Серова, но опять же страх перед тюрьмой мешал мне сделать это, я очень боюсь закрытого пространства, боюсь быть запертой, тем более — в тесной камере бок о бок с воровками и проститутками, ты сам знаешь, что это такое. Только ты сильный, а я очень слабая, слабая до того, что даже не могу наложить на себя руки. Если бы у меня был пистолет, наверное, я бы сделала это, но все остальное пугает меня, я боюсь крови, растерзанного тела, высунутого языка. Серов знает про мой страх перед закрытым пространством и пользуется этим. Иногда он запирает меня на ключ либо в комнате, либо в доме, и я дико кричу и прошу его выпустить меня, делать со мной что угодно, только не держать взаперти. А ему эти крики доставляют садистское удовольствие.
