Обрекаю на смерть - Макдональд Росс (лучшие книги .txt) 📗

— Просто поинтересовался. — Я сказал очень осторожно, прощупывая почву: — Наверное, мне не удастся взглянуть на ваш рапорт по этому делу?

— Даже если бы он у меня был. Вам известен закон так же, как и мне.

— У вас не сохранилась копия?

— Я не составлял письменного отчета. Старик хотел, чтобы я доложил устно, что я и сделал. Могу сказать вам одним словом, что я ему сообщил. Самоубийство. — Он сделал паузу. — Но я мог и ошибаться, Лу.

— Вы считаете, что ошиблись?

— Возможно. Но если я и совершил ошибку, то тут комар носу не подточит. Я сознаю, что не следует признаваться в этом бывшему конкуренту. С другой стороны, вы никогда не были серьезным конкурентом. К вам обращались в тех случаях, когда я оказывался не по карману. — Скотт пытался придать разговору шутливый тон, но лицо его было мрачным. — Так или иначе, не хочу, чтобы вы оказались на тонком льду — можете сломать ногу.

— И что вы предлагаете?

— Предлагаю послушаться совета старого профессионала, который начал службу задолго до того, как вы научились спускать воду в уборной. Вы теряете время в данном случае.

— Я так не считаю. Вы сказали то, что требуется.

— Тогда я скажу кое-что, чего вам не требуется, чтобы умерить ваш восторг. — Сам Скотт казался весьма далеким от восторга. Он говорил все медленнее и медленнее. — Не начинайте тратить вашу долю из этих пяти миллионов, когда вам откроют банковский счет. Видите ли, в законе есть маленькое правило, которое гласит, что убийца не может быть наследником собственной жертвы.

— Вы хотите сказать, что Карл Холлман убил своего отца?

— Как я слышал, старик умер естественной смертью. Я не расследовал обстоятельств его смерти. Но, похоже, кому-нибудь следовало бы этим заняться.

— Я и собираюсь.

— Конечно, но не удивляйтесь, если получите ответ, который вам не понравится.

— Например?

— Вы сами сказали его минуту назад.

— У вас есть особая информация?

— Только то, что вы мне рассказали, и что говорил старик, когда адвокат прислал его ко мне. А знаете, почему он хотел, чтобы я проводил конфиденциальное расследование случая с утопшей?

— Он не доверял местной полиции.

— Может, и так. Главная же причина заключалась в следующем: он подозревал своего сына в том, что тот пристукнул собственную мать и сбросил ее в воду. И я начинаю думать, что так оно и произошло.

Я давно чувствовал, что он к этому подводит, однако его слова больно ударили меня, ибо я знал Гленна Скотта как честнейшего человека.

— Вам известно, на чем основывались подозрения сенатора?

— Мне он об этом почти не говорил. Я полагал, что он знает своего сына лучше, чем я. Мне даже не довелось повидаться с парнем. Я переговорил с остальными членами семьи и понял, что Карл был очень привязан к матери. Слишком привязан, отсюда, возможно, и его безутешность, когда ее не стало.

— Так же близок, как Эдип?

— Вероятно. Во всяком случае, его беда в том, что он, как говорится, держался за ее передник. Мать подняла вой, когда он уезжал на учебу в колледж. Не хотела отпускать его от себя ни на шаг, это точно. К тому же, как я уже сказал, она была не очень уравновешенной. А может, он думал, что если убьет ее, то получит свободу. Подобные случаи бывают. Как вы понимаете, я всего лишь размышляю вслух. Это не для цитирования.

— Не буду, даже про себя. Где находился Карл, когда она умерла?

— В том-то и дело, что не знаю. В то время он учился в Беркли, но примерно за неделю до того, как это случилось, он уехал оттуда. Исчез из поля зрения в общей сложности дней на десять.

— И как он объяснил, чем занимался?

— Не знаю. Сенатор не позволил даже расспросить его. Дело это было не из приятных. Как вы сами поймете.

— Уже понял.

Глава 18

Я припарковался на Мейн-стрит, перед зданием с плоской крышей, сделанным из стеклянных кирпичей и покрытым местами розовой штукатуркой. Дорожка, вымощенная плитняком, вела через аккуратно подстриженные кусты к двери, находившейся в углу здания. Рядом с дверью висела небольшая бронзовая табличка с немногословным текстом: Дж. Чарльз Грантленд, доктор медицины.

Приемная оказалась пустой, за исключением новой на вид мебели, которой здесь было в избытке. В дальнем углу за конторкой из отбеленного дуба рядом с внутренней дверью восседала весьма молодая женщина, также, как и мебель, новая на вид. Темные волосы, приятные тонкие черты лица, которые не мешало бы подкрасить.

— М-р Арчер?

— Да.

— Сожалею, но доктор занят. Сегодня мы отстаем от графика. Вы не против подождать несколько минут?

Я ответил, что не против. Она записала мой адрес.

— С вами произошел несчастный случай, м-р Арчер?

— Можете назвать это так.

Я сел на ближний к ней стул и из кармана пиджака достал свернутую газету. Я купил ее на улице несколько минут назад у продавца газет мальчишки-мексиканца, который выкрикивал: «Убийство!» Я развернул ее на коленях в надежде, что удастся найти общую тему для разговора.

Холлмановский случай освещался в статье за подписью Юджина Славкина. На всю полосу шел заголовок: «Разыскивается брат-убийца». В середине страницы на трех полосах помещалась фотография братьев Холлманов. Статья начиналась в весьма высокопарном стиле, и я подумал, не из-за того ли, что Славкин испытывал замешательство при ее написании:

"В разыгравшейся сегодня трагедии, которая может сравниться с древней трагедией Каина и Авеля, известную в округе семью крадучись посетила потрясшая всех смерть. Жертвой очевидного убийства стал Джерри Холлман, 34 лет, видный владелец ранчо в долине Буэна Виста. Его младший брат, Карл Холлман, 24 лет, разыскивается по подозрению в убийстве, совершенном с помощью огнестрельного оружия. М-р Холлман, сын недавно усопшего сенатора Холлмана, был найден мертвым д-ром Чарльзом Грантлендом, семейным врачом, приблизительно в час дня в оранжерее поместья Холлманов.

М-ра Холлмана застрелили двумя выстрелами в спину, и он скончался через несколько секунд. Рядом с телом был найден револьвер с перламутровой рукояткой и две стрелянные гильзы, что придает случаю оттенок фантастической тайны. Согласно показаниям прислуги, орудие убийства ранее принадлежало усопшей миссис Алисии Холлман, матери жертвы.

Шериф Дуэйн Остервельт, прибывший на место происшествия в считанные минуты, заявил, что орудие убийства, по свидетельствам очевидцев, побывало в руках Карла Холлмана. Молодого Холлмана видели на ранчо непосредственно перед тем, как были произведены выстрелы. Вчера ночью он бежал из психиатрической клиники, где содержался в течение нескольких месяцев. Согласно показаниям членов семьи, молодой Холлман долгое время страдал от душевного недуга. Проводится его повсеместный розыск, осуществляемый местным шерифским отделением, а также городской полицией и полицией штата.

В ходе междугороднего телефонного разговора д-р Брокли, сотрудник клиники, сообщил, что молодой Холлман страдал маниакально-депрессивным психозом, когда поступил в больницу шесть месяцев тому назад. По словам д-ра Брокли, Холлман не считался опасным и, по мнению врачей, «был близок к выздоровлению». Д-р Брокли выразил свое удивление и озабоченность в связи с трагическим последствием побега Холлмана. Он сказал, что местные власти были незамедлительно информированы о побеге, и выразил надежду, что население «отнесется к ситуации со спокойствием. В истории болезни Холлмана не зафиксировано склонности к насилию», — заявил д-р Брокли. — «Он — больной молодой человек, нуждающийся в медицинском лечении».

Аналогичная точка зрения была высказана шерифом Остервельтом, который сказал, что им организуется отряд вооруженных добровольцев из ста или более местных жителей для оказания помощи его департаменту в розысках. Население просят оказывать содействие в задержании Холлмана. Его рост шесть футов три дюйма, он атлетического телосложения, глаза голубые, волосы светлые, очень коротко стриженные. В последний раз, когда его видели, был одет в синюю рабочую рубашку и синие рабочие брюки. По словам шерифа Остервельта, Холлман может находиться в компании Томаса Рика, он же Рики, бежавшего вместе с ним из..."