Километры саванов - Мале Лео (читать бесплатно полные книги .txt) 📗
– Значит, из бара не вылезаем? – сказал я.
– Отсюда открывается такая панорама Парижа, – сказал он в оправдание.
Решительно повернувшись спиной к пейзажу, он устроился в углу крошечного зала так, чтобы не упустить из виду великолепных линий корпуса стоящей за стойкой бара женщины. Несомненно, жестокосердной, ибо мой друг выглядел мрачным. Присев рядом, я и сам уставился на блондиночку. Между двумя букетами цветов – настоящих и искусственных – она выглядела такой же нерешительной, как буриданов осел, чьи уши немного походили на нее.
– Вы знакомы с коллегой по имени Виктор Марселлен? – спросил я.
– Немного. Что он натворил?
– Он из предприимчивых?
– Хотел бы быть из их числа. Но смотрит на всех так свысока, что в конце концов лишь наступает на мозоли приятелям. Если его послушать, он нас всех вскоре просто заткнет за пояс. Недоумеваю, как. Он работал в "Сегодня". Но всем досадил и его выгнали. Прошло уже с месяц, и с тех пор я его не видел.
– Я его разыскиваю. Дело о наследстве.
– Наследство? Значит, он не трепался, говоря, что нас ошеломит? И крупное?
– Довольно значительное. Вы не могли бы мне что-нибудь о нем сообщить?
– Вряд ли, мы не были близки. Я даже не знаю, где он обитает.
– Адрес-то мне известен, но в гостинице его уже нет.
– Вышвырнули?
– Исчез.
– Одним выскочкой меньше!
Не похоже, чтобы Марка Кове чрезмерно волновала судьба Виктора Марселлена. Его явно поглощали иные заботы. Личные, сердечные или другие... В этот момент явился Гус, рисовальщик с добродушной физиономией курчавого юмориста. Он пожал нам руку и, прежде чем отправиться на обследование террасы, спросил у моего соседа с лукавой улыбочкой:
– Ну как бомба?
– Не беспокойся о бомбе, – сказал Кове. Гус отошел.
– Да здравствует анархия! – воскликнул я. – Вы изготовили бомбу?
– Э-э-э... да... ох! скромную вечеринку... Если так будет продолжаться, много людей не соберу. Не знаю, что произошло с Виктором Марселленом, но его преемственность обеспечена.
Я пододвинул к нему свой пустой стакан, чтобы он не забыл за него заплатить, когда будет расплачиваться за собственную выпивку:
– Пойду порасспрошаю собратьев из "Сегодня".
– Сейчас не время. Они все в суматохе у талера, готовят недельный номер.
– Мне всего-то нужен снимок, один снимок. А у вас его нет?
– Что бы я стал делать с фото Марселлена? Не такой он красавчик, чтобы таскать его снимок с собой.
– А на кого он похож?
– На юнца двадцати пяти лет, вообразившего, что чего-то добился. Манеры журналиста из кинофильмов. Белокур и худощав, угловат, с чуть кривым носом. Раз уж он так любит кино, как я предполагаю, то, когда доберется до упомянутого наследства, сможет исправить свой рубильник у доктора Клауе. Для него это будет не лишним.
Я поднялся:
– И все-таки мне бы хотелось получить его фотографию.
– Тогда обратитесь к Руди. Это заместитель главного редактора "Сегодня". Сошлитесь на меня.
В газете швейцар (они их расставили повсюду), у которого я спросил, где найти Руди, направил меня, как я и ожидал, к талеру, Я не сделал и трех шагов по просторному цеху, пахнущему металлом и краской, с энергично постукивающими клавишами линотипов, как раздались пронзительные свистки, умело модулированные опытными губами. Это были предвестники настоящего концерта, который превратился в бушующую бурю. Я сохранил на голове свою шапку, совершенно забыв, что в этом месте строго соблюдаемый обряд требует, чтобы голову обнажали. Симпатичные революционеры из профсоюза печатников с этикетом не шутят. Стоило взять шляпу в руки, и свист прекратился. Руди я нашел над верстками и корректурами, беседующим с метранпажем. Представился и изложил цель посещения. Он скорчил клоунскую гримасу страшного огорчения:
– Значит, этот придурок смылся? Прикажете плакать?
– Подождите, когда будете резать лук. Он развеселился:
– Очень забавно. Хорошо. Но что касается фото... у меня его нет, господин Бурма. Знаете, в нашей справочной предпочитают кинозвезду Мартину Кароль. У каждого свой вкус, а?
– Пока что не знаю, что бы я делал со снимком Мартины Кароль. Предпочел бы оригинал. У каждого свой вкус, а?
И я удалился.
Проходя по оживленной и многолюдной улице Монторгей, я почувствовал легкий укол в сердце. В только что купленной газете я поискал сообщения об убийстве Марион. Сто строк пустопорожней болтовни, заканчивающихся обычным "следствие продолжается".
Свернув на улицу Клери, я пошел по улице Клюшки. Гостиница "Масе". На углу улицы Вид-Гуссе, на площади Малых Отцов, прямо напротив лавки с рисунками духовного содержания. Чистенькая, скромная, тихая, темная, как близлежащая церковь. Только что не пахнущая ладаном.
– Я хотел бы поговорить с хозяином, – обратился я к типу, которого заметил в углу у стойки, худощавому белокурому ангелу с мечтательным взглядом.
– Это я.
У него был выговор уроженца пригорода Обервилье. Я протянул ему свою визитную карточку.
– Нестор Бурма, – произнес он, протягивая широкую и сердечную лапу. – Знаю, знаю. Меня зовут Габриэль. Чем могу быть вам полезен? Предупреждаю, свободных мест пока нет.
– Один из ваших жильцов, однако, испарился. Виктор Марселлен.
– А! Вы в курсе? Испарился – не то слово. Он оставил за собой комнату. Он может вернуться в любой момент.
– Дайте мне знать, когда это произойдет. Я его разыскиваю.
Господин Габриэль, из гостиницы "Масе", шлепнул кулаком по столу и покачал головой.
– Потрясающе! – воскликнул он. – Вот парень, которым целые месяцы решительно никто не интересуется, не стоит ему отправиться в деревню, чтобы развеяться, как он всем становится нужен. Прежде всего шикарный старикашка в очках...
– С глазами, которые буравят насквозь?
– Точно. Ваш знакомый?
– Работаю на него.
– А чего добиваются от господина Марселлена?
– Он нужен на предмет наследства.
– А! Вот это интересно. Заметьте, он мне ни гроша не должен, но всегда приятно слышать, что твои постояльцы платежеспособны. Тем более, что у него бывало с деньгами туговато.
– Кто еще заходил помимо очкарика?
– Конечно, его подружка.
– Его подружка?
– Ну да. У вас, что, нет подружки?
– У меня их много.
– Так вот, откровенность за откровенность, – усмехнулся господин Габриэль. – Думаю, у него тоже. Знаете, этим молодым людям, при их специальности, подворачиваются выгодные покупки. Не говоря уже о распродажах.
– Прекрасно вас понял.
– И если бы он исчез отчасти потому, что брюнетка ему надоела или из-за того, что нашел на стороне нечто получше, меня бы это не удивило. Но как говорится: счастлив в любви... Надо же было этому случиться как раз в тот момент, когда ему достается наследство...
– Ладно. Расскажите-ка мне, каким образом он скрылся?
– Не так уж много способов есть смываться. Кроме как втихую... Вчера утром я встретил его, он спускался по лестнице с маленьким чемоданчиком, словно после тяжелого перепоя. "Уезжаю на пару дней", говорит он мне, "Не трудитесь пересылать мне письма". Тем более, что и писем почти никогда не бывает. Но, повторяю, он выглядел, как после пьянки. "Я вам напишу". И быстро смылся. Ну, а мне-то какое дело? Ведь комната оплачена на месяц вперед.
– Могу я побывать в его комнате?
– Если угодно.
Она была чиста и сверкала как новая монетка. И аккуратна. Очень аккуратна.
На полке углового дивана стояли книги, главным образом детективы. В углу грудой были свалены другие. В шкафу находился довольно обширный гардероб. Но нигде не болталось ни бумажки, ни записной книжки, ни фотографии. Очень-очень аккуратная комната.
Мы спустились. В вестибюле гостиницы стояла слегка растерянная девушка. Господин Габриэль подтолкнул меня локтем.
– Брюнетка, – сказал он. – Здравствуйте, барышня, – громче добавил он специально для нее.
