Убийство — это послание - Браун Картер (читаем книги txt) 📗
— У нас возникло чувство, что вам, Дэнни, понадобится очень надежное алиби, — продолжала Шери уже деловым голосом. — Я хочу сказать, что алиби, заканчивающееся в три часа ночи, вообще не является алиби. Поэтому мы решили, что я скажу в полиции, что провела с вами всю ночь.
— Но даже и в этом случае это алиби не идеально, — подхватила Джекки. — Как можно отнестись к сексуальному алиби, даваемому вдовой убитого? Вы понимаете, Дэнни, что мы чувствовали?
— Да, — признался я ошеломленно. — Конечно понимаю! И как же вы решили эту проблему?
— Мы решили ее очень просто, — произнесла Джекки нарочито скромным голосом.
— Просто! — воскликнула Шери. — Это была идея Джекки, идея совершенно гениальная!
— Мы просто удвоили алиби, — промурлыкала Джекки.
— Удвоить алиби — это хорошая идея, — сказал я. — Но, черт возьми, что вы этим хотите сказать?
— Ну, — Джекки откашлялась, — даже очень подозрительно настроенный полицейский найдет маловероятным, что человек, проведший ночь с двумя великолепными женщинами, найдет время или желание выскочить из постели рано утром для того, чтобы совершить преступление, не так ли?
Мы проехали еще три квартала, пока я смог что-то вымолвить.
— Вы сказали об этом лейтенанту Шеллу? — медленно проговорил я.
— Конечно! — засмеялась Джекки. — Он ведь там главный, поэтому, вполне естественно, мы говорили с ним.
— Мне он показался даже приятным человеком, — произнесла Шери благостным тоном, — жаль только, что он полицейский.
— И что же он сказал? — промямлил я.
— Ничего, — невыразительно ответила Джекки.
— А я думаю, он чертовски неучтив! — решительно заявила Шери.
— Помнишь, как он стоял и смотрел на нас целых пять минут, прежде чем заговорил?
— Был еще кто-нибудь при этом рядом? — с надеждой спросил я.
— Этот недотепа сержант, тот, кто оскорбил меня в ресторане, — раздраженно ответила Джекки, — и какие-то еще двое или трое штатских.
— Кто-нибудь из них что-нибудь сказал?
— Кажется, нет. — Она немного подумала. — Донаван пробормотал что-то о том, что у него болит спина, но я не могла посочувствовать человеку с такими манерами, как у него!
— Дэнни, что с вами? — немного погодя обеспокоенно произнесла Шери. — Вы не заболели?
Мне с трудом удалось покачать головой, хотя и это потребовало от меня немалых усилий.
— Я думаю, у него жар, — настаивала Шери. — Он дрожит как осенний лист!
— Наверное, его там накормили какой-нибудь гадостью, — предположила Джекки взволнованно. — Какие скоты!
Возможно, мне удалось бы сдержаться, но в последний момент, когда я уже собрался выйти из машины, Шери произнесла:
— Джекки, дорогая, думаю, лучшее, что мы можем сделать для нашего бедного Дэнни, — это сразу же уложить его в постель!
Я споткнулся в этот момент, повалился вперед лицом на тротуар и зашелся истерическим хохотом. Потом уже, в комнате Джекки, даже после того, как я просил прощения в течение целых десяти минут, они все еще не могли понять, почему это мне стало так смешно.
Глава 9
— Не могу притворяться, что расстроена из-за смерти Стирлинга, — призналась Шери. — И чувствую только огромное облегчение. Этот туповатый лейтенант выглядел весьма шокированным, когда я сказала ему об этом!
— Наверное, он задавал кучу вопросов? — предположил я.
— Да, и поэтому вам пришлось так долго сидеть в камере, — объяснила она. — Мне казалось, им никогда не будет конца. Даже когда я говорила ему о чем-то очень важном, то видела, что он поглядывает на меня краем глаза так, словно я какая-то психованная!
— Особенно когда ты рассказывала о том, что произошло в Нью-Йорке, — подтвердила Джекки. — Я это тоже заметила. По тому, как он реагировал, было ясно, что он никогда раньше не слышал о магнитофоне.
— Вы рассказали ему об Алисе? — спросил я, стараясь, чтобы этот вопрос прозвучал как можно более небрежно.
— Конечно, — кивнула Шери. — Абсолютно все, за исключением той семейной тайны, о которой я упоминала вам прошлой ночью.
— Меня просто поражает, как такой недалекий человек руководит такой ответственной работой. — Голос Джекки стал строгим. — Я рассказала ему, что я думаю о плане Стирлинга по слиянию фирм и о том, как он собирался лишить Чарли Маккензи всего, что у него есть; объясняла подробно, как вам, Дэнни, за ленчем, — и знаете что? — Она горько рассмеялась. — Он не понял ни одного слова! Он просто смотрел на меня как-то очень странно, а потом начал задавать какие-то идиотские вопросы о том, приехали ли вы в Санта-Байю после того, как была убита Алиса Эймс, или до того?
— И что вы ответили? — проскулил я.
— Конечно, я была уверена, что вы приехали позже, — сказала она ядовито. — Я хорошо помню, как Шери сказала вам, что об этом написано в вечерних выпусках нью-йоркских газет, и вы пытались сделать вид, что удивлены и потрясены.
— Именно так вы рассказали об этом Шеллу? — оцепенело прошептал я.
— Конечно! — Она весело улыбнулась мне. — Вы выглядите измученным, Дэнни. Они что, били вас резиновыми шлангами или делали что-то еще ужасное?
— Думаю, они приберегли это для другого раза! — Я медленно привстал. — Девочки, извините меня, я...
— Конечно! — сказала Шери нежно. — Ложитесь сразу в постель, Дэнни, и хорошенько выспитесь этой ночью!
— Может быть, сказать, чтобы вам принесли горячий суп или молоко? — допытывалась Джекки. — Может быть, аспирин?
— Не надо ничего, — заверил я их, — и спасибо за все.
Если я не появлюсь утром, позвоните лейтенанту Шеллу, хорошо? Он-то уж наверняка будет знать, где я!
Вернувшись в свой номер, я приготовил напиток.
Такую ситуацию обычно принято называть парадоксальной, подумал я горько. С одной стороны, дикое алиби, которое состряпали для меня эти блондинки, спасло меня; однако они слишком разболтались, и это создало для меня новую угрозу. Конечно, Шелл уже отослал в Нью-Йорк парочку пуль, извлеченных из головы Вейланда, для сравнения с той, что была извлечена из головы Алисы Эймс. Кошмар, испытанный мною в полицейском участке Шелла, снова может стать реальностью — и вопрос лишь в том, сколько времени у меня осталось. Если повезет, то до утра: если же нет, то не больше шести часов. Я проглотил залпом остаток спиртного, засунув пистолет, отобранный мною у Чака Маккензи, в кобуру под мышкой.
Бросив ключи от номера на конторку, я услышал, как знакомый голос произнес:
— Добрый вечер, мистер Бойд.
— А, это мой друг-шантажист, Сэм Брикхаус! — Я улыбнулся клерку. — Вас передвинули на ночную смену?
— Меня попросил друг, — ответил он с большим достоинством.
— Не слышали ничего для меня интересного? — спросил я, не особенно церемонясь.
— Полиция разыскивала вас во время ленча, — прошептал он доверительно.
— Они нашли меня, — проворчал я. — Других новостей нет?
Он беспомощно пожал плечами:
— Из-за этой ночной смены я не смог ничего больше узнать.
— Давно вы здесь работаете, Сэм? — спросил я.
— Около пяти лет. Я прожил в Санта-Байе всю жизнь и не променяю это место ни на какое другое.
— Приятно слышать, — буркнул я. — Вы знаете человека, которого зовут Чак Маккензи?
— Конечно, — кивнул он, — он возглавляет крупнейшую строительную...
— Да не про этого Маккензи, — терпеливо начал объяснять я, — я говорю о его сыне.
— Не знал, что у него есть сын.
— Прошлой ночью он был в Луану-Рум. Не крутился ли он сегодня где-то здесь? Ему около тридцати, среднего роста и среднего веса, и у него такое среднее, ничем не примечательное лицо. — Я увидел, как несколько ошарашенный портье выдавил из себя улыбку. — В том-то вся и проблема, Сэм, что это ничем не примечательный тип!
— Но десятки таких людей проходят через вестибюль отеля каждый день! — произнес он беспомощно.
— Думаю, у каждого человека все-таки найдется хоть какая-то особенность — Меня начало охватывать отчаяние. — Вы, несомненно, знаток людей, Сэм. Если бы я только мог вспомнить что-то особенное... — Я щелкнул пальцами. — Его голос! Даже когда он улыбается и вежливо с вами беседует, голос его не меняется. В нем всегда присутствует тщательно скрываемая жестокость. Это все равно что наблюдать за тигром в зоопарке; зверь даже не смотрит на решетки, но вы прекрасно знаете, что если кто-нибудь попытается вынуть пару прутьев, тигр в долю секунды вырвется из клетки.
