Лохотрон для братвы - Сергеевский Александр (бесплатные книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
— Если парни там, то выезжай и разберись на месте. Связь по трубе. Гонорар с меня.
В ожидании новостей братки поехали на снятую Равилем квартиру, где привели себя в порядок после вечерней пьянки.
Адвокат объявился часа через два. Сведения были неутешительными. Парням шили избиение и удержание заложника. Однако были и положительные моменты: терпила из милиции исчез, так и не предоставив справку из травмпункта, да и Лерочка дала нормальные показания, утверждая, что ребят вызвала она, чтобы успокоить разбушевавшегося супруга. Поэтому следак не намерен просить санкцию на арест Леща и Клима и по истечении трех суток отпустит их под подписку о невыезде. По неустановленным гражданам Андрею Макарычу и Равилю по городу была разослана оперативка.
Макарыч дал адвокату указание отслеживать ситуацию, поблагодарил и отключил трубку.
— Значится, так, Рав! Мы с тобой в розыске, но по имеющимся у мусоров данным они нас вряд ли найдут, разве что меня через Чернявчика, он мою фамилию знает. Глеб, сучонок, будет ныкаться, а без терпилы дело заглохнет, тем более что Леркины показания нас устраивают. Леща и Клима на третьи сутки выпустят, а пока надо запрятать «вольво» — она может быть засвечена. Впрочем, это не трудно узнать, — подытожил ситуацию Макарыч.
— Глеба надо, типа, грохнуть! — заметил Равиль.
— Мы его не найдем, а вот Лерку надо послать в травмпункт и заставить написать на него заяву, — придумал очередной ход старикаша. — Ты с ней по этому поводу и потрещишь, она же твоя любовница! — и Макарыч ехидно улыбнулся.
От воспоминаний о пройденных процедурах, татарина передернуло, но он ожесточенно стал накручивать Леркин телефонный номер. Осторожный Костров вытащил из кармана «пээмку» с запасной обоймой и спрятал все под электроплитой. Болтаться вооруженным по городу, будучи в розыске, было бы опрометчиво… Оно и правильно.
25
Со среды до выходных Чернявенького никто не беспокоил, разве что Нина Петровна напоминала о недоплаченных десяти тысячах долларов. Юрик вежливо отвечал, что никак не может найти адвокатш. Отдавать случайно перепавшую ему десятку он, естественно, не собирался. В воскресенье с тещей и Наташкой Юрик отправился на авторынок выбирать машину. Репкин от этого мероприятия наотрез отказался и уехал на дачу, при этом строго наказав своим домочадцам не покупать броских автомобилей.
О решении судьи в отношении известного криминального авторитета Кротова сообщили в теленовостях. В газетах же печатали злобно-ехидные статейки, а прокуратура выразила протест. Было бы верхом глупости в такой ситуации разъезжать на шикарном «мерседесе» или БМВ, так что дамочки благоразумно выбрали почти совсем свеженькую бежевую «десяточку». Бумаги у нотариуса оформили на Наташку и, довольные, отправились домой.
Оставив тещу дожидаться Репкина, Юрик и Наташка укатили на новеньком авто к Чернявеньким обмыть покупку и позаниматься любовью, благо успокоившаяся душа авантюриста к этому располагала.
С гордым видом младшая Репкина управляла машиной, предвкушая еще более острые ощущения получить в брачной постели. Но ожиданиям возбужденной дамочки не суждено было осуществиться. В квартире кроме Катерины Васильевны Юрика поджидали Равиль и Макарыч. Внутри хмыря что-то ёкнуло и оборвалось. Появление братков ничего хорошего не сулило.
Парни восторженно выразили свое отношение к покупке и поздравили зардевшуюся Наташку с приобретением. Катюша быстро собрала на стол, все с удовольствием чокнулись, выпили и закусили.
Макарыч на этот раз был особенно внимательным и предусмотрительным к начинающей автолюбительнице и быстро втянул ее в разговор о достоинствах и недостатках разных марок машин.
— Кстати, — сообщил он, — с ремонтом у тебя проблем не будет, я имею долю в представительстве «АвтоВАЗа» и в сети станций техобслуживания.
Словам Андрея Дмитриевича Наташка безоговорочно верила, она считала его коммерсантом, Равиля — телохранителем. Раньше она задавала вопросы Юрочке по поводу Кострова, и что их связывает.
— О, это крутой мужик! — многозначительно отвечал Юрик, но в подробности не вдавался.
Разговаривать с Андреем Дмитревичем было легко и приятно, он вел себя задушевно и просто, и это льстило самолюбию молоденькой глупышки.
Макарыч же мысленно оценил новые дорогостоящие шмотки, появившиеся в Наташкином гардеробе, прибавил сумму в пять тысяч долларов за авто и подумал: «Надо поторопить знакомство с судьей Репкиным, иначе взятка быстро расплывется. Итак, там осталось восемьдесят косарей, Юрик должен выпросить еще двадцать, да и дамочки, судя по всему, не промах, если на малышке сейчас, летом, не меньше двух с половиной напялено, а в будущем шубы, брюлики, путешествия — аппетит приходит быстро».
Старикаша еще не знал, каким образом он вытащит из Репкина бабки, но в успехе этого предприятия не сомневался. Главное, начать. Постепенно Макарыч перевёл линию беседы на интересующую его тему.
— Кстати, Натуля, давно хочу познакомиться с твоим папочкой, это как, возможно?
— Что вы, Андрей Дмитриевич, к нам даже в гости никто не ходит, — ответила Наташка.
— И все-таки скажи ему, что у меня есть превосходное предложение, — «от которого невозможно отказаться» чуть было вслух не добавил стареющий мафиози, — не сомневаюсь, Василию Ивановичу будет очень интересно.
Пока Макарыч и Наташка с удовольствием болтали с друг другом, Равиль обнял Чернявчика и как можно более мягко задавал Юрику волнующие вопросы:
— Ну как дела, замутил чего? Че, типа, Репкин легко отдал двадцатку? — Братки не сомневались, что дурик выпросил деньги у судьи, а где бы еще тот мог взять такую сумму?
Пройхода и так был на нервяке, когда же татарин обнял его, Юрика просто затрясло. Втянув голову, он покорно врал:
— Да, закрутил тут одну тему на мебельной базе, но надо пару недель до получения денег. С Василием Ивановичем проблем не было, он щедрый человек.
— У нас как бы нет пары недель, тебе, типа, надо отдать «тамбовским» двадцатку через десять дней. Усек? — Татарин начал сердиться. — А нам когда по косарю? Помнишь, что обещал?
— Равильчик! До конца месяца отдам, честное слово! — успокоил прохиндей отморозка…
— Юрочка! Сыночка, тебя к телефону! — закричала суетившаяся на кухне Катерина Васильевна.
— Чернявчик, дружище, что делаешь? — Юра узнал веселый голос своего авторитетного сокамерника Жоры Кротова.
— Да мы здесь с моей крышей пьем, — простодушно ответил бывший заключенный «Лебедевки».
— Ну вот и хорошо, бери пацанов и летите в «Гранд-Отель», — не терпя возражений, объявил Крот. — Здесь попьем и поговорим. Дело есть. Давай побыстрей!
Равилю и Макарычу после событий с Глебом не хотелось светиться в центре, хотя Леща и Клима накануне выпустили, но следствие все еще продолжалось. Пообщаться с Кротом тоже имело смысл, и парни решились. Отправив Наташку домой, Равиль, Макарыч и Юрик поймали такси и поехали в «Гранд-Отель».
Жора выглядел лет на тридцать пять, внешне ничем не отличался от обычного человека, разве что костюмами из лучших бутиков. Он расположился в центре стола, рядом сидели Вадим, Вовик и обе шикарные адвокатессы Таня и Галя. Когда гости подошли к столу, братки встали и церемонно поприветствовали друг друга, с обниманиями, боданиями, похлопываниями и т.д. Ну вы уже в курсе…
Далее неторопливо пили, произнося тосты за свободу, за тех, кого нет, за братву и опять за свободу. Все непринужденно болтали, и только Чернявенькому становилось все тоскливей. Он снова подсчитывал деньги, но на этот раз не доходы, а предстоящие расходы: «Двадцать тысяч через десять дней „тамбовским"; десять тысяч — Вадиму; две „девятки" этим жадным акулам — Тане и Гале — еще десятка; Равилю и Макарычу по тысяче… Итого — сорок две тысячи зеленых американских долларов…»
Юрику иногда удавалось кое-что украсть, но даже в самые лучшие времена у него таких денег не было. По сравнению с имевшимися в наличии под буфетом двенадцатью тысячами пятьюстами и отсутствием видимых перспектив на будущее. Такой должок, и не каким-то там спекулянтам-коммерсантам, а самым известным в городе отморозкам — означал крах. Прохиндею захотелось завыть и повеситься. Или обратно в тюрьму — спокойно отсидеть то, что заслужил, и не думать о том, что будет в ближайшие дни. И он, конченый жулик-атеист, начал молиться. И, о чудо, Бог услышал его! У Юрика появилась надежда. К нему обратился Крот:
