Блондинка в беде - Браун Картер (книги бесплатно читать без .txt) 📗
— Компания “Маджента продакшнз”! — ворчливо ответил он.
— Кто владелец контрольного пакета акций этой компании?
— Ты чертовски хитер, Рик, но ты не успеешь согнать с лица глупую самодовольную улыбку, как он врежет тебе между глаз. — Он тяжело откинулся на спинку кресла. — Владелец большинства акций этой компании — синдикат Джерома Т. Кинга. Ну как, теперь ты доволен?
— Я думаю, этот синдикат владеет также и всеми остальными его картинами?
— Думай как хочешь, Холман, — сказал он скучным голосом. — Но иди и думай об этом где-нибудь в другом месте! На сегодня я уже сыт тобой по горло. Поэтому давай-ка скройся с моих глаз.
— Ты теряешь свое старосветское очарование, Барни, — проговорил я с сожалением, направляясь к двери. — Большие куски твоего внешнего очарования выпадают у тебя изо рта каждый раз, как ты открываешь его. Но ты, наверное, не захотел бы остаться полностью разоблаченным как личность, обнаженным и дрожащим, не так ли? Послушай моего совета, дорогуша: подними с пола пару тех кусков, которые выпали, и постарайся прилепить их на место, понял? — Я закрыл за собой дверь и таким образом прервал нудный поток брани с его стороны. Когда я спросил секретаршу-блондинку, могу ли я воспользоваться телефоном, она чуть не выпрыгнула из своего пояса — столь велико было ее желание помочь мне. Я проверил по книге номер домашнего телефона Джерома Кинга и медленно набрал его. Прошло некоторое время, прежде чем кто-то поднял трубку.
— Алло? — прошептал в телефонную трубку застенчивый, растерянный голос маленькой девочки. — Алло... Кто говорит?
Я спокойно положил трубку на место и встретил озабоченный взгляд секретарши.
— Боже мой! Мистер Холман. — Ее голос звучал испуганно. — Вы не дозвонились?
— Нет, я дозвонился, — сказал я. — Все отлично, спасибо.
— Но вы не сказали ни слова...
— Когда совершается настоящая большая сделка, такая, как эта, — сказал я конфиденциально, — Дэррил не желает, чтобы об этом болтали. — Я выразительно подмигнул ей. — Понимаешь, детка?
— Конечно, понимаю, мистер Холман! — ответила она воодушевленно.
— Прекрасно! — Я направился к двери. — Следите, чтобы бюстгальтер увеличивал вашу грудь, детка. Один из наших охотников за талантами может заглянуть сюда в любое время!
Она нахмурила брови, и на ее лбу появились две вертикальные складки. Наверное, она подумала о телефонном звонке, во время которого не было сказано ни одного слова. Я решил, что самое лучшее для меня — уйти и дать ей возможность продолжать думать об этом самостоятельно.
Когда я припарковал свою машину напротив широкого фасада построенного в испанском стиле дома, мой желудок напомнил мне, что пришло время второго завтрака, но у меня не было никаких надежд встретить в этом доме хлебосольный прием. Так что о завтраке можно было и не мечтать. Когда я вылез из машины, солнце стало жарко припекать мне спину, а сверкающая голубизна воды в бассейне выглядела весьма заманчиво.
У дальнего конца бассейна, недалеко от его бетонного края, на траве, распластавшись лицом вниз, лежала Моника. Она была в бикини, — мне показалось, что оно состояло из двух узких белых полосок.
Я направился к ней, думая, нервничал ли так сказочный волк, приближаясь к Златовласке.
Чем ближе я подходил к ней, тем острее чувствовал, как внутри нарастает желание. Когда я был примерно в шести футах от нее я внезапно понял, что она вообще без бикини, а те две белые полоски — это такая же часть тела Моники Кинг, как и остальные, бронзовые от загара. Я остановился примерно в трех футах от нее, кашлянул, чтобы не испугать ее, и как-то неловко произнес:
— Привет!
Она повернулась набок, и я увидел ее упругую, безупречной формы грудь. Какие только мысли не пронеслись в моей голове!
Ее большие ярко-синие глаза совершенно равнодушно смотрели на меня в течение какого-то мгновения, а затем она снова заняла прежнюю позу.
— А, это вы? — Она произнесла это своим похожим на детский голосом как бы с зевотой. — Вы что-нибудь забыли здесь в прошлый раз?
Я внезапно увидел, что ее халат лежит на траве почти у моих ног, и понял, почему я не увидел его раньше.
— Вам подать халат? — спросил я, нервничая.
— Зачем? — Она ехидно захихикала. — Если бы вы подошли ко мне поближе и дотронулись до меня, у вас бы случился нервный коллапс! Быть голой около вас — это все равно что ходить голой по дому. Не все ли мне равно, что обо мне думает мебель?
— Прекрасно! — Я уже начал раздражаться. — Но мне надо поговорить с вами.
— Проваливайте, — произнесла она лениво. — Сходите посмотрите где-нибудь на настоящего мужчину и подумайте, что вы теряете!
— Поговорим о Роде Блейне, — предложил я быстро.
— Я за всю свою жизнь ни разу не слышала этого имени! — Она снова зевнула, на этот раз еще громче. — Но если бы я и слышала это имя, я бы и не подумала говорить о настоящем мужчине с таким ничтожеством, как вы.
— Послушайте...
— Если вы не хотите уйти, то хотя бы оставьте меня в покое, — сказала она вяло. — Иначе я спущу на вас собаку! Правда, это только маленькая собачка мексиканской породы чихуахуа, но на такого слюнтяя, как вы, и она нагонит страху!
Позже я решил, что именно эти слова о собачке чихуахуа решили дело. Я мягко опустился на колени рядом с ней, медленно занес над ней согнутую правую руку, а затем, уже гораздо быстрее, опустил руку на ее тело. Когда моя ладонь коснулась самого чувствительного места между ее ног, она громко вскрикнула.
Секунд через пять после этого ее несколько ошеломленный, звучащий по-детски голос спросил:
— Неужели это были вы?
— Мне показалось, я не мог привлечь ваше внимание никаким другим способом, — объяснил я спокойно.
— Тогда сделайте это еще раз, — попросила она застенчиво.
Я внял ее просьбе. Во время этой процедуры она издавала такие громкие звуки, что птицы, сидевшие на верхушках деревьев на расстоянии пяти миль от бассейна, с испуганными криками начали взлетать. Я заметил, что белая полоска на ее теле между двумя загорелыми полушариями быстро теряла свою белизну и розовела. Для меня это наблюдение представило несомненный интерес.
Затем все вокруг меня стало мерцать, и я подумал, что это от солнца, лучи которого действовали на мое зрение, пока я не услышал легкое одобрительное бормотание, исходившее из глубины ее горла. И я понял, что мотор Моники завелся. Вид ее вращающихся бедер с близкого расстояния не поддается описанию. Мои глаза стали расширяться так быстро, что я почувствовал, что моих век уже не видно, и тогда я понял, что если я что-нибудь быстро не предприму, то будет слишком поздно.
Она продолжала издавать звуки одобрения, когда я взял ее под мышки и поставил на ноги. Увидев затуманившийся взгляд Моники, я перекинул ее через плечо и понес. С каждым моим шагом мурлыкающие звуки становились все громче и громче. Я нес ее к бассейну. И с каждым шагом все сильнее чувствовал, как во мне борются инстинкты и сила воли. Я поднес Монику к краю бассейна.
Здесь ее блестящие выпуклости снова пришли в движение, а затем она исчезла в фонтане воды. Тяжело дыша, я вернулся к тому месту, где лежал ее халат, поднял его и опять приблизился к бассейну. Когда я подошел к краю бассейна, из воды внезапно появилась ее голова с белокурыми мокрыми волосами.
Ее синие глаза смотрели на меня растерянно в течение некоторого времени, которое показалось мне долгим, затем в них внезапно сверкнула искорка интереса.
— Ты садист, а? — спросила Моника задумчиво.
— О нет! — ответил я тихо.
Я вытянул ногу, поставил ее ей на голову и толкнул Монику в воду снова. Когда она вынырнула опять и ее голова показалась над краем бассейна, я был наготове и ждал ее.
— Запомни, — рявкнул я, — и запомни это хорошенько, потому что я собираюсь сказать тебе об этом только один раз! Ты самая сексуальная женщина, которую я когда-либо встречал в своей жизни, и удержаться, чтобы не дотронуться до тебя, было самым трудным испытанием в жизни Холмана! Но я не кручу любовь с чужими женами. Мне и без того хватает забот! Меньше всего я хочу стать любовником жены Джерома Кинга. Но мне нужно поговорить с тобой, и ты должна выслушать меня хоть раз в жизни! Еще одно передергивание любой частью твоего восхитительного тела, и я брошу тебя обратно в бассейн, но на этот раз я сделаю так, что ты не вынырнешь. Ты меня поняла?
