Смерть ростовщика - Мале Лео (читать полную версию книги .TXT) 📗
У нее вырвался короткий болезненный надломленный смешок:
– Похоже на бред сумасшедшего. Впрочем, как вы говорите... нет дурацких профессий.
Я поддакнул.
– Нельзя допустить, чтобы Одетт неосторожно скомпрометировала себя, поставив под сомнения возможность этого брака. Жак довольно ревнив... Увидев вас только что вместе высаживающимися из такси... Я не сразу осмыслила опасность, я вообще легкомысленна, но... мало-помалу...
Легкомысленна? Конечно. Что не исключает материнских чувств. Тягостное зрелище представляла собой эта женщина, накрашенная словно на маскарад, портящая себе кровь из-за будущего дочери и с трогательным бесстыдством обнажавшая передо мной душу. Я уцепился за аргумент, показавшийся мне неотразимым:
– В этом не было ничего такого, что оправдало бы ваши подозрения. Напротив. Будь что-нибудь между мной и вашей дочерью, я не стал бы сопровождать ее!
Довод вроде бы подействовал. Тем не менее она заметила:
– Вы остановили машину далеко от дома.
– Из-за пробки...
Мне надоело защищаться. Я не адвокат.
– Поверьте мне, сударыня, – решительно заявил я. – Мадемуазель Ларшо не является моей любовницей. Несколько лет назад я познакомился с ней в Сен-Жермен-де-Пре, кажется, и даже тогда ничего между нами не было... (Еще бы, черт возьми!) Сегодня мы случайно встретились неподалеку от моей конторы...
– Вашей конторы?
– Да, у меня есть контора в центре. Мы поболтали о том, о сем, и в результате этой беспорядочной беседы взяли такси и... Дело в том, что мне хотелось повидать вас, сударыня.
Госпожа Жакье распахнула глаза:
– Повидать меня?
Я улыбнулся:
– Представьте себе, мне тоже требовалось задать вам кое-какие вопросы. Мы с вами не знакомы, но из разговора с Одетт я понял, что вы знали одного человека, а тот другого, о ком мне хотелось бы узнать побольше.
На минуту она онемела, потом заметила:
– Мне это представляется несколько сложным.
– Да нет, все очень просто. Если позволите, я объясню у вас дома.
– Хорошо, идемте, – согласилась она, поняв, что дальнейшая беседа на ступеньках ни к чему. – Извините меня... Я вам верю. Извините за несправедливое подозрение.
– Для меня оно более чем лестно. Мы продолжили наше восхождение.
* * *
Одетт Ларшо ожидала нас в огромной гостиной с высоким потолком. Что же до вкуса, то даже квартира этажом ниже, снимаемая торговой фирмой, вряд ли могла быть обставлена хуже. Безвкусие обстановки контрастировало со старинной резьбой, сохранившейся в разных местах комнаты, особенно с резными панелями верхней части дверей и потолочной росписью. Последняя – уж не знаю, принадлежало это кокетство кисти Миньяра или чьей-то еще – настоятельно требовала реставрации. Она основательно отслаивалась, и все время, проведенное в комнате, я опасался, как бы кусок божественной ляжки кого-нибудь из парящих над нами мифологических мясистых персонажей не свалился ко мне в стакан.
Пытаясь как-нибудь обмануть собственное нетерпение и нервозность, девушка выкурила не меньше пачки сигарет. Доказательством служила пепельница – парижский сувенир домашнего производства, – переполненная испачканными губной помадой окурками. Барышня явно подозревала, что я все выложил ее матери.
Машинально я пересчитал стаканы, окружавшие вместе с оливками и сигаретами обреченную на заклание бутылку. Их оказалось три. Господин Жакье похоже не собирался участвовать в нашем празднестве. Тем лучше. Я не испытывал ни малейшей нужды в господине Жакье. Хозяйка заметила мой взгляд и, судя по всему, угадала мои мысли.
– Мой муж отсутствует в настоящий момент, – сухо объяснила она. – Садитесь, прошу вас.
Я удобно устроился в указанном мне кресле, Одетт разлила аперитив.
– Так вот, – сказал я, когда каждый из нас получил в руки по стакану и все мы молчали, словно ожидая чего-то, – вот почему мне хотелось с вами встретиться. Это по поводу того человека... Самюэля Кабироля.
Госпожа Жакье резко опустила стакан на поднос, чуть не крикнув:
– Я не желаю слышать об этой гнусной личности.
– Я хотел с вами поговорить не совсем о нем, – поправился я, – но о молодом человеке, который... х-мм... который его обнаружил. Повторяю, я случайно узнал, болтая с вашей дочерью, о вашем знакомстве с Кабиролем и...
Она оборвала мою речь:
– Ты могла бы лучше выбирать темы для беседы. Что вы хотите знать об этом человеке? Ну и денек сегодня.
Первая фраза относилась к дочери. Вторая ко мне. Третья к ней самой. К стаканам, мебели и стенам обращения не последовало.
– Денек? – поинтересовался я.
– Да. Полицейские инспектора сегодня днем приходили расспрашивать меня о нем. Они тоже узнали о нашем знакомстве. Если это можно назвать знакомством. Он был другом, приятелем, скорее, товарищем по оружию моего мужа, первого мужа, господина Ларшо.
Грязная штука война. Такая смешанная публика попадается. Заводишь знакомства с ничтожными людишками. Еще один кошмар плюс к нарисованным Гойей.
– После смерти господина Ларшо мы редко виделись... Но почему, черт возьми, вы тоже интересуетесь этим человеком?
– Я в основном интересуюсь Морисом Баду.
– Морисом Баду?
– Студентом, обнаружившем тело.
– Ах да, понимаю. Но с какой стати? Вы тоже из полиции?
– Частный сектор.
– Вы хотите сказать... частный детектив?
– Да.
Она нахмурилась, потом широко раскрыла глаза, словно на нее снизошло внезапное озарение.
– Я поняла, – воскликнула она, ерзая в кресле. – Нестор Бурма, не так ли?
– Действительно, таково мое имя, – улыбнулся я. От бесчисленных повторений оно начало терять реальность.
– Я знаю теперь, отчего оно мне более или менее знакомо, – продолжала она и обернулась к дочери. – Почему ты мне не сообщила, что среди твоих приятелей есть один?..
Одетт Ларшо отправила к потолку облачко дыма:
– Да ведь мы решили, что это будет бесполезным, ты не помнишь?
– Что будет бесполезным? – полюбопытствовал я.
– Я вообразила, что нуждаюсь в услугах частного детектива, – пояснила госпожа Жакье. – С этой целью я выискала в телефонном справочнике всех ваших парижских коллег. Таким образом, многие имена, в частности ваше, в большей или меньшей степени запали мне в память.
– На этом вы остановились?
– Да. Это было бы напрасной тратой денег.
– Как бы там ни было, если вы передумаете, я в вашем распоряжении.
– Спасибо.
– Так, о ростовщике...
– Да. Вы хотели знать...
Я рассказал о Морисе Баду. И остался ни с чем. Ей ничего не было известно ни о нем, ни о природе его отношений с Кабиролем. Впервые она прочитала его имя в газетах. Мораль: я потратил время зазря. Если только... Надежда зарождалась с другой стороны. Я перевел разговор на иное и ловко заставил госпожу Жакье вернуться к изучению справочника в поисках детектива.
– Это из-за моего мужа, – призналась она.
– Вашего мужа?
– Господина Жакье.
– А, да! И что?
Почти таким же тоном, каким сообщают время или о перемене погоды, она провозгласила:
– Он исчез... – помолчав, она повторила:
– Он исчез, но вскоре вернется, – продолжала она. – Если не к семейному очагу, то во всяком случае в Париж. А тогда я знаю, где его искать.
– Естественно, – вмешалась Одетт, – что в тот момент мама разволновалась.
– Всегда неприятно узнать, что муж тебя обманывает, – бросила мать. – Даже если у вас нет взаимопонимания. Но было бы неправдой сказать, будто я разволновалась. Я уже в том возрасте, когда такого рода неприятности перестают трогать...
– И во имя своей философии вы отказались от затеи обратиться к детективу? – поинтересовался я.
– Нет... Но я еще думаю об этом, – резко ответила госпожа Жакье. – Мне понадобится посредник. Я не могу сама опуститься до подобного шага. Я... Нужен кто-то, кто заставит его... Да... Не согласитесь ли вы взять это на себя, господин Нестор Бурма?
– То есть... – Мне не хотелось слишком откровенно набрасываться на предложенную кость. – Если вы уверены в скором возвращении...
