PR для братвы - Сергеевский Александр (лучшие книги онлайн txt) 📗
Ну, конечно, милицейские начальники рассердились, «как это без нашего спроса?» и у ближайших ларьков тех забрали, они как раз там мирно какому-то барыге почти новую куртку втюхивали. Ну затем их почему-то в тюрьму повели, на постоянное место жительства прописку дали, скорее всего, аукционщики без прописки в паспорте маялись… Такое вот нетворческое отношение к любимому делу…
Ну это, так сказать, мелочи и неправильный подход. — Макарыч прервался, отхлебнул из бокала и осмотрел внимательным взглядом подтянувшихся к гогочащим браткам проституток. Круг избирателей заметно расширился за счет представительниц легких профессий, и Костров продолжил:
— Вспоминается мне более крупный грабеж, произошедший на закате перестройки. Действовал тогда один товарищ, по фамилии Авлов, не надо говорить, все это знают, что он был в законе и чрезвычайно известный, но непопулярный. Его тогда уже другие братки подсиживать начали.
И вот он там, посоветовавшись со своей шоблой, решил своих сограждан ограбить. Потрещали они промеж собой, значит, и всему населению, в парадняки забредшему на предмет домой зайти и до следующего рабочего дня поотдыхать или хотя бы поспать, вежливо так объявили: «Давайте-ка, граждане, ваши накопления в наш сберобщак сдавать, а то плохо вам кончится, потому как эти купюры через назначенный срок мы имеем полное право фальшивыми туалетными бумажками объявить. Даем вам на это три дня и три ночи, а кто не успеет — мы не виноваты».
При этом сказали, что мелочь им как бы ни к чему, а интересуются они на предмет по-крупному и в ограниченном количестве, выше которого они и собираются изъять как не очень трудовые доходы.
Можно подумать, они там на трудовые доходы существовали.
Что тут началось, не мне вам рассказывать, вы тогда уже взрослые были и, наверное, вместе со всем обывателем завопили: «Караул, грабят, милиция!»
Но вот что значит творческое отношение к делу. Они там, эти, из авловской шайки, предварительно прописаться по месту постоянного жительства изловчились и, самое главное, на это грабительское действие у главных милицейских начальников спросу попросили и даже заранее предупредили, когда это мероприятие начнется и кончится, и как табош пилиться будет за милицейскую крышу. Поэтому в тюрьму прописаться им не посчастливилось, к тому времени еще паспортные столы за этим зорко следили, чтоб двойного учета не было.
Но все же для них как-то не очень хорошо закончилось. Их другая шобла, воспользовавшись нездоровой в ограбленной стране ситуацией, к голой стенке прижала и от общака подвинула, а что такое без общака жить, вы и сами знаете.
Как говаривал один наш знакомый татарин: «Общак — это как бы святое!» Так что пони… — Макарыч остановился на полуслове, обратив внимание на вход в залу, и никто из присутствующих так и не узнал, при чем здесь какая-то пони и куда она дальше поскачет.
Вместо этого старикаша почему-то стал перечислять алфавит, причем с середины:
— ЁПРСТ… Какие люди и без охраны! — произнес он довольно избитую фразу и, широко раскинув руки, встал из-за стола. — Легок на помине…
К братской компании приближался едва узнаваемый Равиль. Одет он был в гангстерском стиле начала тридцатых годов далекой Америки — в шляпе и в желтом шарфе. Причем его атлетической фигуре и ярко выраженному подбородку это очень шло, ну прям как Аль Капоне, только без шрама.
Телохранители его действительно не сопровождали, но зато рядышком манерно двигалась неотразимая и круче адвокатесс обвешанная цапками красавица Лерочка.
Ну тут, конечно, произошла процедура братского приветствия со всеми атрибутами: боданиями, обниманиями, рукопожатиями, похлопыванием по плечам и так далее, причем каждый норовил при этом еще и чмокнуть Лерочку, что было позволено только Кострову, но затискали ее все же изрядно. По-дружески так, как бы знакомясь.
До этого они подконтрольных проституток тискали и, видимо, какие-то виды на них строили. Ну а здесь такая выигрышная красавица появилась, да еще и алмазами обвешана. Все татарину позавидовали, да и есть чему…
Путаны, увидев такое к ним несправедливое невнимание, губки поджав, стали рассредотачиваться, а братки вальсы скрипачу и пианисту заказывая, принялись красавицу наперегонки на танцы приглашать. Причем с неожидаемой галантностью, будто светский бал в Екатерининском дворце начался.
Пока блистательную Лерочку пацаны в фокстротах кружили и вся зала этим явлением любовалась, Равиль промеж Ящера и Макарыча сел водки за удачу попить, нажраться в компании настоящих парней. Ну и разговор как-то само собой пошел.
— Рав, куда пропал-то? — поинтересовался Леша.
— Да вот, как бы с Леркой вот живу, — признался татарин извиняющимся за долгое отсутствие тоном. Он очень не уютно себя чувствовал в новом костюме с галстуком. — Думаю, может, типа детишек нарожать, девка-то она добрая, как бы здоровая, — уточнил несентиментальный Равиль. — Надоело все, пора завязывать.
— А чем жить-то будешь? Или работать пойдешь? — искренне поинтересовался Ящер, как всем сильным и мужественным, этому парню он симпатизировал и сочувствовал.
Равиль задумался о своем будущем, в принципе, с куша ему можно было бы и не делать ничего, но это казалось скучным, и поэтому сказал:
— Да вот, какую-нибудь типа ресторашку открою, надеюсь, поможете по-братски, я как раз тут подгон на общак как бы притаранил.
Ящер и Макарыч, до этого не сводившие глаз с выплясывающей Лерочки, моментально переключили внимание на стол, где стремительно начинала возвышаться и шириться стопа зеленых упаковок, извлекаемых из карманов татарина баксов.
— Ты что, банк подломил? — спросил ошарашенный Макарыч. — Сколько здесь?
— Сто двадцать косарей, — скромно ответил невозмутимый боец. — Двадцать процентов от наживы. Общак — это как бы святое!..
22
Худющий черный кот по имени Пантелей сосредоточенно, с паузами для тонкого мяуканья, скребся в дверную щель соседской квартиры. Увидев поднимающихся на площадку дамочек, он прекратил свое, видимо, давнишнее и бесполезное занятие, фыркнул, растопырил шерсть и, не спуская с юристок настороженных глаз, на полусогнутых вдоль стеночки, поджав хвост, рванул на нижнюю площадку.
Галя замахнулась на него сумочкой, отчего котяра тут же прибавил скорости и, царапая каменные ступени, шмыгнул на улицу. Девочки Пантелея не любили, потому как для своих неблаговидных делишек он облюбовал резиновый коврик перед бронированными дверьми. Отвратительный запах с завидным постоянством просачивался во внутренние помещения и тем самым мешал правильному и аппетитному усвоению поглощаемой пищи.
— Я когда-нибудь ему башку оторву! — пригрозила более деловитая из адвокатесс, пока вторая ковырялась ключами.
— Галя, ничего не понимаю, ты сегодня, кажется, дверь не заперла, — удивилась Танюша, убедившись, что все три замка находятся в положении «открыто», и для того, чтобы тяжелый створ распахнулся, оставалось только надавить на фигуристую рукоять.
Галя имела хорошую память и помнила, что вроде бы закрывала, и поэтому насторожилась подобным предположением любимой подруги. Она подошла поближе и приложила ухо к холодному металлу.
— Тс-с-с! — через несколько секунд процедила обеспокоенная юристка находящейся в столбнячном состоянии Татьяне. — Там, кажется, кто-то шевелится, — и после паузы шепотом добавила: — Беги в отделение, пускай берут автоматы, может, их там не один, а я пока посторожу, — решительно достала из сумочки слезоточивый баллончик и направила его в вытянутой руке в сторону дверей много выше собственной головы. Ей казалось, что проникнуть в столь неприступное помещение могли только грабители громадного роста.
Оценив манипуляции отчаянной Гали, Танюша рванула вниз, по ходу выдергивая из своей сумочки такой же баллончик, видимо, с целью по дороге отстреливаться.
Уже через полминуты она влетела в дежурную часть находящегося за углом отдела милиции.
