Проигравшему - смерть (авторский сборник) - Кварри Ник (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации txt) 📗
— Да... Но не кажется ли такая версия немного смешной?
— Никакой закон не обязывает тебя быть убедительной и никто не имеет права оказывать на тебя давление, чтобы получить дополнительные факты.
— Но... А как же ты? — спросила Кора с волнением. — Я хочу сказать, что в твоей конторе...
Я едва успел положить трубку, из которой еще доносился голос Коры, как вошел полицейский. Он посмотрел на меня, потом на труп Марти. После этого снова посмотрел на меня, вынул пистолет и направил мне в грудь.
— Когда я пришел, он уже был мертв, — поспешно сказал я. — Вы можете это проверить. Мистер Стейнфелд видел, когда я пришел в контору. А ведь именно он слышал выстрел и вызвал полицию. Он все подтвердит.
Полицейский несколько успокоился, но пистолет не опустил.
— Я — частный детектив, — сказал я проникновенным голосом. — У меня есть право на ношение оружия. В этой комнате — два пистолета. Один у меня, другой — в письменном столе.
Я осторожно вынул пистолет 32 калибра и положил его на стол. Затем открыл ящик, запертый на ключ, и вынул из него «магнум», положил его рядом. После этого я отошел от письменного стола и прислонился к стене, вымученно улыбаясь молодому полицейскому, чтобы успокоить его. Но тот все еще не опускал своего пистолета.
Вошел еще один полицейский и, взглянув сначала на труп, а потом на меня, позвал остальных. Контора наполнилась полицейскими. Тут были и более опытные полицейские, но и они были взволнованы не меньше, чем молодые. С профессионально нарочитым безразличием они задавали вопросы, выслушивали ответы и в конце концов отвезли меня в Центральное полицейское управление, в отдел по расследованию убийств к лейтенанту Флинту, который теперь вместе с окружным прокурором и стенографисткой в десятый раз выслушивали мой рассказ.
Я рассказал всю правду, утаив только тот факт, что именно послужило поводом шантажа. Рассказал, что Кора Шейл обратилась ко мне за помощью, так как боялась шантажа, что мы отправились в таверну «Черепаха», где Марти пытался насильно овладеть ею, и что я был вынужден вмешаться, после чего отвез Кору домой. Потом я вернулся к себе в контору, чтобы сделать несколько деловых звонков по телефону, где и обнаружил труп. По-видимому, кто-то проломил Марти череп моей пепельницей. Похоже также, что Марти пытался стрелять в кого-то. Мэнни услышал выстрел и позвонил в полицию... Еще до моего приезда.
Флинт и прокурор с непроницаемыми лицами выслушали мой рассказ, а стенографистка все записала. Потом они вышли, оставив меня в одиночестве. Когда Флинт вернулся, вид у него был весьма мрачный.
— Для вас есть новости, — сказал он тихо. — Мы навели справки относительно Марти Лоуренса по его местожительству в Нью-Йорке. Настоящая его фамилия не Лоуренс, а Лека.
Я не сразу понял, в чем дело. Флинт уточнил:
— Это сын Фрэнка Лека. Единственный сын...
Мои ноги стали сразу словно ватными. Я судорожно вздохнул. Вот это уже было совсем плохо.
Всю ночь и следующее утро я исследовал услышанные мною факты.
Марти законно сменил фамилию, когда поступил в колледж в Калифорнии, чтобы никто не знал, что его папаша — гангстер. Закончив колледж, он какое-то время оставался во Флориде, где у его папаши была вилла. Там он познакомился с красивой девушкой по имени Джейн и женился на ней. В качестве подарка папаша Лека подарил им годовую поездку в Европу. Возвратившись оттуда, они месяца через четыре поселились на Манхэттене.
Грэди, молодой здоровяк с волосами «ежиком», играл в футбол в том колледже, в котором учился Марти. В студенческие годы он был для Лека чем-то вроде Пятницы, периодически получая от него подачки. По окончании учебы Фрэнк Лека стал платить ему регулярно зарплату за то, что тот выполнял функции телохранителя при сыне.
На первый взгляд казалось, что ни у кого, кто знал Марти, не было повода для убийства. Ни у кого, кроме... меня.
После меня первой допросили в полиции Кору Шейл и ее показания сравнили с моими. Пригласили и других: Хаги — владелицу таверны «Черепаха», Глорию, Фрэнка Лека, бывшего адвоката Виктора Рюннона и молодую жену Марти — Джейн.
Грэди — гориллу-телохранителя Марти — нигде не могли найти. Дома его не оказалось. После того, как он покинул таверну вместе со своей рыжей приятельницей, его больше не видели. А саму девушку никто не знал. Понятно, что по этой причине ее не смогли пригласить.
Старого пьяницу, который так ловко уложил Хаги, тоже никто не знал.
Из показаний Хаги и Глории полиция сделала вывод и восстановила картину того, что случилось после нашего ухода. Марти спустился вниз минут через десять после того, как мы ушли. Он был взбешен и клялся, что «покажет этой скотине», имея в виду меня. Грэди все еще был без сознания, и Марти сказал барменше, что ему нужен телохранитель, который смог бы его охранять на сто процентов, а не как этот мозгляк Грэди. Минут через двадцать после этого Грэди пришел в себя и, шатаясь, поднялся на ноги. Барменша передала ему слова Марти, но Грэди вряд ли понял, о чем идет речь и молча ушел с рыжеволосой девицей. Вот и все. По словам полицейских, никто больше не видел Марти и ничего не знал о нем, начиная с того момента, как он ушел из таверны, и кончая тем, как я нашел его в своей конторе.
Мне не удалось увидеть ни Фрэнка Лека, ни Рюннона, ни жены Марти. Мне только сказали, что их тоже вызвали для дачи показаний.
Было ясно, что я приговорен.
И полицейские, понимая это, обращались со мной как с приговоренным. Мне позволили отдохнуть на удобном диване в кабинете капитана Джерома из отдела по расследованию убийств. Флинт купил для меня зубную щетку, бритву и новую рубашку, чтобы я принял приличный вид. Еду приносили прямо в кабинет и постоянно снабжали сигаретами и кофе.
Всех остальных — Кору, Хаги, Лека, Рюннона и жену Марти отпустили еще ночью. Меня задержали почти до полудня, так как я был единственным подозрительным. Но в конце концов они были вынуждены отпустить меня.
Сделали они это после того, как рассчитали по времени каждый мой шаг — от звонка к Сэнди до того момента, как я ушел из квартиры Коры. У Сэнди проверили время моего звонка к ней, в табачной лавке — когда она закрывается, у полицейского — когда он меня оштрафовал и я сел в машину, чтобы уехать в контору.
С момента моего отъезда до того момента, как Мэнни Стейнфелд услышал выстрел, прошло 14 минут.
Один из полицейских несколько раз проехал маршрут от табачной лавки до моей конторы — причем ближайшим путем, но ему ни разу не удалось проделать этот путь быстрее, чем за 12 минут. Из этого следовало, что у меня могло оставаться максимум две минуты, чтобы оставить свою машину на стоянке, добраться до конторы на пятом этаже и убить Марти. Полицейские сами признали, что в моем распоряжении имелось максимум две минуты, а то и меньше. Следовательно, моя вина была маловероятна.
Однако теоретически я не исключался из подозреваемых: все же была какая-то возможность, что я за две минуты проделываю все, что требуется для убийства...
Это было теоретически возможно, но без конкретных доказательств районная прокуратура не имела права меня задерживать, да прокурор такого намерения и не имел.
Они пришли к выводу, что Марти с угрозами покинул таверну и направился с пистолетом к моей конторе... Видимо, с намерениями пристрелить меня или, по меньшей мере, припугнуть. И если я действительно убил Марти при таких обстоятельствах, то это было убийством с целью самозащиты и не было смысла передавать дело в суд.
Поэтому я и вышел свободно из здания Центрального полицейского управления, у входа в которое меня уже поджидали Фрэнк Лека со своими людьми.
И вот сейчас, сидя в заведении в Китайском квартале, я почти физически чувствовал, что голова моя забита вопросами, на которые необходимо найти ответ.
Сейчас все преступные элементы Ист-Ривер обратят внимание на мою судьбу, чтобы показать всем и всякому, что никому даже подумать нельзя о том, чтобы убить члена банды безнаказанно. Но, с другой стороны, чтобы найти убийцу, мне надо как-то фланировать между ними. А найти убийцу надо было обязательно, ведь если не удастся сделать это — Фрэнк Лека окажется прав: я буду мертвым человеком.
