Одиночество инспектора Уэста. Сатанинский микроб. Покушение на леди - Кризи Джон (полные книги .txt, .fb2) 📗

– Меня, – ответила она.

– М-м-м, – промычал Хейз, отказываясь комментировать чужой вкус. – Где вы познакомились?

– Он меня подцепил.

– Где?

– На улице. Вас это шокирует?

– Не особенно.

– Так уж получилось. Я гуляла как-то по центру в среду. Наше самое большое шоу, «Час угля», идет по вторникам. Оно идет прямо в эфир. И после него мы обычно в среду отдыхаем, берем выходной, если нет особой запарки. В ту среду я выбралась в центр подкупить бижутерии. Там у них отличные магазины – знаете наверное.

– Знаю, – отозвался Хейз. Он посмотрел на часы. На кой черт он тратит время? Почему не поехал прямо в участок, где, по крайней мере, он был бы среди своих?

– Я разглядывала в витрине золотой браслет и вдруг сзади слышу: «Хотите, я куплю вам эту штуку?» Я обернулась. Смотрю – симпатичный мужик с усами и аккуратной бородкой.

– Это был Эди Корт?

– Да. Сначала я решила, что он художник, их в Квартале полно. Все-таки усы и борода. А денег, спрашиваю, у вас хватит? Тогда он вошел в магазин и купил браслет. За триста долларов. Так мы и познакомились.

«Ну и ну», – с усмешкой подумал Хейз, и воображение нарисовало ему бородатого чудака, который не пожалел триста долларов, чтобы подцепить такую девушку, как Фелиция Пэннет.

– И он всегда носит бороду? – спросил Хейз, вспоминая знакомых бородачей. Один вырастил на нижней челюсти настоящий куст, чтобы скрыть безвольный подбородок. Другой...

– Всегда, – ответила Фелиция. – Он отрастил ее еще в восемнадцать лет и с тех пор никогда не сбривал. Думаю, он отрастил ее, потому что был освобожден от военной службы. Разрыв барабанной перепонки. Борода, наверное, много значила для его "я" – ведь все его тогдашние друзья чувствовали себя мужчинами уже потому, что носили форму. Впрочем, борода у него красивая. – Она сделала паузу. – Вас никогда не целовал мужчина с бородой?

– Нет, – ответил Хейз. – Я предпочитаю мужчин с длинными баками. – Он поднялся. – Ну что ж, мисс Пэннет, большое спасибо.

– Что-нибудь передать Эди, когда он появится?

– К тому моменту, когда он появится, – вздохнул Хейз, – будет уже поздно.

– Почему будет поздно?

– Потому, – сказал он. – Можете ему передать, что он выбрал для рыбалки не очень подходящее время. Он мог бы нам помочь.

– Очень жаль, – сказала Фелиция, снова без тени сожаления в голосе.

– Надеюсь, сон у вас из-за этого не пропадет.

– Не пропадет.

– Я в этом и не сомневался.

– Можно вам задать личный вопрос? – спросила вдруг Фелиция.

– Конечно. Валяйте.

– Этот белый кустик у вас в волосах. Откуда он взялся?

– Зачем вам это?

– Меня всегда привлекает необычное.

– Как борода и усы Эди Корта, например?

– Его борода меня действительно привлекла.

– И трехсотдолларовый браслет в придачу, – добавил Хейз.

– Уж очень необычный был подход, – сказала Фелиция. – Вообще-то я не позволяю цепляться к себе на улице. – Она помолчала. – Вы не ответили на мой вопрос.

– Ударили ножом, – неохотно объяснил Хейз. – Врачи, чтобы добраться до раны, выбрили это место. А когда волосы отросли, появился белый клок.

– Любопытно почему, – сказала она, на этот раз с неподдельным интересом.

– Наверное, побелели от страха, – предположил Хейз. – Мне пора идти.

– Если вам когда-нибудь вздумается поработать на телевидении... – начала она.

– Да?

– Вы бы подошли на роль злодея. В какой-нибудь шпионской постановке. Эти белые волосы придают вам интригующий вид.

– Благодарю, – сказал Хейз. У двери он остановился. – Надеюсь, что вы, мистер Корт и его борода будете очень счастливы вместе.

– Безусловно, – заверила Фелиция Пэннет.

По ее тону он понял, что сомневаться и правда не приходится.

Глава 15

19.35.

Через двадцать пять минут Леди станет мишенью. Через двадцать пять минут угроза превратится в реальность, а потенциальный убийца – в настоящего.

19.36. Через двадцать четыре минуты люгер выплюнет пули. Упадет женщина. Зазвонит телефон, и дежурный сержант ответит: «Восемьдесят седьмой участок», – переключит телефон, и на место происшествия срочно вызовут парней из отдела по расследованию убийств, из полицейского управления, из лаборатории, из медицинской экспертизы – произошло очередное убийство.

19.37.

В отделе царило зловещее уныние. Берт Клинг рвался домой. Он сегодня провел тяжелый день в порту, но все равно ждал, перебросив через руку кожаный пиджак, ждал, когда что-нибудь произойдет, когда Бернс высунет голову из своего кабинета и крикнет: «Берт! Ты мне нужен!»

19.38.

Сидя вокруг стола, они снова рассматривали письмо – Мейер, Карелла, Хейз. Мейер посасывал свои таблетки от кашля. В горле у него першило еще больше, и он считал, что в этом виновата жара.

СЕГОДНЯ В ВОСЕМЬ ВЕЧЕРА Я УБЬЮ ЛЕДИ. ВАШИ ДЕЙСТВИЯ?

Этот вопрос гудел в голове каждого из детективов.

Наши действия?

А что мы можем сделать?

– Может быть, это все-таки собака, – предположил Мейер, не переставая сосать таблетку. – Собака по кличке Леди.

– А может быть, и нет, – откликнулся Хейз.

– Или, может быть, это та шлюха, – сказал Карелла. – Марсия. Леди. Если это она, тогда все в порядке. Ее ведь охраняют?

– Охраняют, – сказал Хейз.

– И Леди Эстор тоже?

– Охраняют, – повторил Хейз.

– А на балет Пит кого-нибудь послал?

– Нет, – ответил Хейз. – Баннистер вне подозрений. Он ни капли не похож на эту чертову картинку.

– Ив столовой ее никто не опознал? – спросил Мейер. Он глотнул и полез в карман за новой таблеткой.

– Я видел только одного из владельцев, – сказал Хейз. – Другого нет в городе. – Он помолчал. – Тот, первый, подал одну хорошую идейку.

– Угоститься никто не желает? – предложил Мейер, протягивая коробочку.

Никто не обратил на него внимания.

– Какую идейку? – спросил Карелла.

– Он собрался пойти попить пивка, как только у него схлынет толпа обжор. Есть там, говорит, подходящее местечко на их улице. Мне оно тоже подходит. Как только выберусь отсюда. Присоединиться никто не хочет? Угощаю.

– А где она, эта столовая? – заинтересовался Карелла.

– А?

– Столовая.

– О, столовая. На пятачке возле Тринадцатой.

– Около того бара, что ли?

– Какого бара?

– "Паба". Где Самалсон мог потерять свой бинокль. «Паб». На углу Тринадцатой Северной и Эмберли-стрит?

– Думаешь, тут есть связь? – спросил Хейз.

– Кто знает... – задумчиво произнес Карелла. – Если этот малый пообедал у «Эди – Джорджа», он вполне мог после этого зайти в «Паб» чего-нибудь выпить. Может, там он и нашел бинокль Самалсона.

– И что нам это дает?

– Ничего, – согласился Карелла. – Просто заключительный штрих, для полноты картины. Мысли вслух, не более.

– Угу, – пробурчал Хейз. 19.40.

– Но этот хозяин столовой его не опознал? – спросил Мейер. – Рисунок наш?

– Нет. В столовой ниточка оборвалась. Этот Джордж только и говорил что о своей любви к компаньону Эди. Он, мол, ему как сын родной и так далее. Джордж – сирота, во всем мире никого. Ну, и очень привязан к своему малышу.

– Малышу? – удивился Карелла.

– Ему тридцать четыре. Но для Джорджа, которому пятьдесят шесть, он малыш.

– Забавное партнерство, – сказал Карелла.

– Познакомились-то они давно.

– А система партнерства обычная?

– Ты о чем?

– В случае смерти одного компаньона и отсутствия у него родственников все дело переходит к другому?

– Наверное, – Хейз пожал плечами. – Да. Джордж говорил, что дела они ведут по обычной системе.

– То есть, если Джордж отдаст концы, столовая переходит к его компаньону, так? Ты ведь сказал, что у Джорджа во всем мире никого, да? Никаких претендентов на наследство?

– Ну да, – кивнул Хейз. – И куда ты клонишь?

– Вполне возможно, Эди ждет не дождется, когда Джордж прикажет долго жить. Вполне возможно, сегодня в восемь он ему собирается в этом помочь.